подняла взгляд:
– А где Оксана?
Андрей растерялся, но его спас телефонный звонок.
– Андрей Иванович, – проорал в трубку Петров, – катастрофа! Я забыл!
– Так, Вась, давай без истерик. Что забыл?
– Попковского встретить забыл!
Ночка выдалась суетная. Пока Иванов на пару с Харламовым шерстили город, провинившийся Петров сидел у Андрея дома и, приглядывая за детьми, параллельно бдил на телефоне. Но восьмидесятилетний ветеран, герой Советского Союза, генерал-полковник внутренней службы в отставке Попковский пропал. Последнее возможное место его пребывания – аэропорт. Некто по имени Попковский Василий Михайлович действительно прилетел в город и благополучно получил свой багаж. А что дальше не известно, он так и не заселился ни в одну из гостиниц. Однако и в криминальных сводках, а также в больницах и моргах его, к счастью, тоже не было.
За всю ночь Андрей так и не доехал до дома. А рано утром, едва только открылся автобусный парк, он уже был там. Но ни один из водителей, выходивших накануне в рейс по маршруту «Аэропорт-Центральный автовокзал» ветерана не помнил. Осложнялось всё тем, что у Андрея не было его фото, а Львович, у которого возможно, это фото было, мирно спал всю ночь, даже не подозревая, какая туча сгустилась над его отделением. Ведь мало того, что Попковский был особым почётным гостем слёта ветеранов МВД – он был ещё и родственником первого заместителя министра внутренних дел СССР. И его исчезновение действительно было катастрофой.
Но делать нечего, и Андрей ещё до начала планёрки всё-таки доложил ситуацию Львовичу.
– Что?! Что?!! – багровея, брызгал слюной взбешённый начальник. – Что ты сделал, Иванов? Забыл?!
Сдавать Петрова Андрей, конечно, не стал. Ответственное задание было поручено ему лично, уважительной причины для перепоручения, тем более устно, на ходу, не было. Ну кроме как «по личным обстоятельствам» …
– У меня дочь вчера пропала, Борис Львович. Я просто закружился. Осознаю, что это недопустимо, признаю вину, но…
– Ты у меня со своими личными делами вот где! – рубанул ребром ладони по горлу Львович. Испарина на его багровом лице сбиралась крупными каплями, и, стекая по вискам и шее, оставляла тёмные мокрые пятна на воротничке сорочки. – Я тебя сотни раз предупреждал, что добром это не кончится, я тебе сколько раз говорил, что ты доиграешься у меня до занесения в Личное дело?!
И это он ещё не знал, что Маринка с Тёмой сидели сейчас этажом выше, у Андрея в кабинете. Больше девать их было просто некуда.
– Это ужасное стечение обстоятельств, – выслушав гневную отповедь, попытался продолжить Андрей, – но по имеющимся у меня данным Попковский не проходит ни по одной оперативной базе минувших суток, а значит, чисто теоретически, с ним всё в порядке. Найдём, Борис Львович! Да он, может, и сам появится. Ну, мало ли…
– Что?! Что?! Ты… Ты что, предлагаешь мне ждать, пока он, может быть, найдётся?! Ты… Ты под монастырь меня подвести хочешь, Иванов? Ты Отделение наше хочешь с грязью смешать?
– Никак нет, Борис Львович, я пытаюсь решить эту проблему. Минувшей ночью мною были проверены все гостиницы города и…
– Молчать! – треснул кулаком по столу Львович, и тут же схватился за сердце. Кривясь, помассировал грудь.
– Может, воды? – нерешительно глянул на графин Андрей.
– Мне от тебя, Иванов, только одно теперь нужно… – Замолчав, отдышался, успокоился, поправил карандаши и бумаги на столе. И вдруг снова сорвался, с размаху шлёпнул по столу ладонью: – Рапорт об увольнении! И что бы ни дня я тебя больше в Отделении не видел, иначе вылетишь у меня по несоответствию!
– Ну? – едва Андрей вошёл в кабинет, подскочил с места Харламов.
– Рапорт.
– Ну твою ж мать…
Петров тоже заторможенно поднялся, вымученно потеребил ворот сорочки.
– Андрей Иванович, ну не пойдёт так… Я виноват. Разрешите мне и отвечать!
– А ты, Петров, лучше вообще мне на глаза не попадайся хотя бы пару дней! – в сердцах рявкнул Андрей.
Харламов тут же подцепил его под локоть:
– Ну-ка выйдем на пару слов.
В коридоре, как обычно перед планёркой, было людно и, несмотря на временно приостановленный ремонт, пахло сырой штукатуркой и краской.
– А вот это ты зря, Андрюх, – подождав, пока пройдут лишние уши, нахмурился Харламов. – Зачем ты его выгораживаешь? Сегодня он поручение выполнить забыл, а завтра что, табельник* потеряет?
– Ты не понимаешь, Олеж. Васька толковый, перспективный кадр, а залёт этот – просто человеческий фактор. Я ведь, если честно, тоже про Попковского совсем забыл, хотя должен был перезвонить Ваське, что точно не успеваю. Ну и какой теперь смысл его светить, если отвечать всё равно мне, как старшему? Лучше пусть на участке за меня останется, чтобы Маруновскому обломаться хоть немного.
– «За меня»! – вздохнул Олег. – Сам подумай, что говоришь-то! Найдётся ваш Попковский, никуда не денется. А там, глядишь, и Львович в себя придёт, первый раз что ли лютует? Эх, сейчас бы Маруновского за яйца взять по поводу превышения должностных! Тогда и Полкан точно отвлёкся бы.
И как по заказу в этот момент в конце коридора показался Маруновский. Весь из себя невозможно серьёзный, гладко выбритый и причёсанный. Ну ни дать ни взять, образцовый участковый.
– Лёгок на помине, – пропустив его мимо, скривился Олег.
– А ну-ка, погоди… – Оставив Харламова, Андрей догнал Маруновского, подстроился под его шаг. – Серёг, ты на планёрку?
– Дурацкий вопрос, Иванов. А вот ты, смотрю, и не чешешься? Снова личные обстоятельства?
– Да нет, просто, – и, решительно удержав за плечо, Андрей склонился к его уху: – Львович опять лютует, имей в виду!
Маруновский отпрянул, разрывая контакт, и что-то недовольно буркнув, поспешил сбежать.
– Надо же, какие нежности, – усмехнулся за спиной Харламов. – Я уж, грешным делом, испугался, что ты его сейчас в дёсны расцелуешь, а ты чего-то застеснялся. Не я ли помешал?
Андрей задумчиво поскрёб подбородок:
– Думал, померещилось, но от него действительно пасёт Иркиными духами. Такой, знаешь, специфический приторный аромат, что-то восточное. Вчера впервые с таким столкнулся. И сдаётся мне, что это неспроста… – И резко развернувшись, помчался в кабинет.
К тому моменту, как Петров вернулся с планёрки участковых, Андрей уже выяснил адрес, по которому находился телефон, номер которого оставила ему вчера Ирка. И это был тот самый дом и тот самый подъезд на участке Андрея, откуда полторы недели назад в самый разгар рабочего дня с довольной рожей выходил Маруновский.
– Так, давай только без суеты, Андрюх! – сбегая на планёрку оперов, посоветовал Харламов. – Сейчас не время для кипеша без оснований, сам понимаешь. Но в целом, какой-никакой, а
