От изумления Клэр оцепенела.
— Да, вы взметнули меня вверх, но, клянусь дьяволом, вы одновременно швырнули меня вниз! Мои деньги вас полностью устраивают, а я, видите ли, нет! Да вы даже не видите меня; меня, Джейка Бернса, какой я есть… не хитрого американца, у которого денег больше, чем составляет государственный долг Англии, а меня как человека, не пачку «зеленых», а существо из плоти и крови!
Клэр открыла рот, но произнести ничего так и не смогла.
Ее охватил ужас. Джейк говорил о ней так, будто она самая отвратительная, самая чванливая из снобов.
— Это неправда! — наконец выдавила Клэр из себя дрожащим голосом.
— Нет, правда!
— Не собираюсь спорить с вами…
— Куда вам! Истинные леди в спор не вступают, не так ли?
Тут Клэр взвилась:
— Что вы покупали, то вы и получили! Я работаю на вас, мистер Бернс! За свои деньги вы приобретаете мои услуги, но не меня!
Клэр с силой рванула дверь и на пороге столкнулась с Генри.
— Ох, слава богу! — воскликнула она со слезами в голосе. — Он пьян, Генри… Я никогда его таким не видела…
— Вы бегите к себе. Предоставьте его мне. Ступайте, я знаю, что делать!
Клэр не надо было просить дважды. Поднырнув под локоть Генри, она кинулась прочь, но не наверх. Больше она в этом доме ночевать не останется, ни сегодня, ни впредь! Парадная дверь захлопнулась за ней, и последнее, что слышала Клэр, был пьяный рев Джейка:
— А ну, подите-ка сюда!..
Но она уже уносилась в такси, дрожа всем телом, потрясенная этим взрывом чувств, который только что сокрушил, поверг в прах восстановленное ею чувство собственного достоинства.
А между тем Генри подошел к Джейку, который в этот момент, встав с кресла, отчаянно раскачиваясь, кричал:
— Зачем ты ее отпустил — я еще не закончил с ней разговор!
— Вы-то, может, и нет, да она, мне кажется, закончила! — с укоризной произнес Генри. — Я-то думал, и мы с вами покончили с этим! Нехорошо это, я вам скажу!
— Откуда тебе-то знать, что для меня хорошо, а что плохо?
— Мне-то многое видно! Ну-ну, пошли, давайте-ка ложиться в постель… утро вечера мудренее…
Клэр все это показалось кошмаром; всю ночь она переживала потрясение, ужас, разочарование и страх, которые затем уступили место ожесточению и гневу. «Да что они за люди, эти американцы! — думала Клэр. — Почему они считают, что их всегда все должны обожать! Если бы знать заранее, ни за что бы не пошла к нему работать! Господи, да чего он ждал от меня?» Мысленно Клэр говорила о Джейке в прошедшем времени, так как твердо решила ни за что к нему на работу не возвращаться. Если она по каким-то параметрам его не устраивает, так пусть подыщет себе другую, более достойную. Клэр вся кипела, укладывая вещи, и не обращала внимания на телефонные звонки. У нее нет ни малейшего желания беседовать с Джейком Бернсом — ни сейчас, ни когда бы то ни было, если его поведение вчерашней ночью отражает его к ней отношение. Но то, что такой деликатный, приятный, такой блестящий и уверенный в себе человек, как Джейк Бернс, мог вдруг предстать в таком омерзительно-озлобленном пьяном виде, одновременно и потрясло, и огорчило ее. Что довело его до такого состояния? И Клэр решила в этом разобраться. В тот день она обедала с Кэролайн, которая вечером вместе с Рупертом вылетала на Карибские острова, где на Барбадосе у них был дом; но, появившись в ресторане, Клэр обнаружила, что Кэролайн уже там и с умным видом допивает вторую порцию мартини. «Так! — подумала Клэр. — Значит, стычка все-таки имела место…»
— Что случилось? — спросила она.
— Ничего. Все кончено — и хватит об этом!
— Руперт? — наигранно поинтересовалась Клэр.
— Боже сохрани… С ним бы я справилась. Джейк!
— Что он сделал?
— Скорее не он, а я.
Для Клэр забрезжил свет в конце тоннеля.
— Что же ты сделала? — спросила она.
— Влюбилась, можешь себе такое представить?
— О боже! — воскликнула Клэр, чувствуя, как все становится на свои места. — И, как я понимаю, без взаимности?
— Именно так! — грустно произнесла Кэролайн. — Даже и не знаю, как теперь быть. Это все случилось совершенно неожиданно. Ничего с собой не могу поделать. Предполагалось, что это так, легкое увлечение. Мне Джейк приглянулся, он ответил взаимностью. Я никогда не думала, что так затянет. Ты ведь знаешь меня! — Глаза Кэролайн наполнились слезами.
— Так это любовь… — Клэр в сочувствии потянулась к ней рукой.
Она знала, как Кэролайн благополучно лавирует в море многочисленных романов, как коротких, так и достаточно продолжительных, но одинаково для нее малозначащих; она неизменно первой доплывала до предельного буйка. Это стало для Кэролайн игрой, в которой она весьма преуспела. В отличие от Клэр никаких иллюзий в отношении любви она не питала и воспринимала любовь не иначе как пену шампанского, как что-то преходящее, готовое быстро утихомириться или вообще исчезнуть в мгновение ока.
— Ты Джейку сказала, что любишь его? — спросила Клэр.
— Разумеется, нет! Ты что, идиоткой меня считаешь? В любом случае у меня никаких шансов. Прошлая ночь стала для меня отставкой. Все кончено! Нет, не то чтобы он турнул меня под зад коленкой, но я почувствовала. Сама выступала в этой роли много раз. А убедило меня вот это…
И Кэролайн выложила перед Клэр браслет с бриллиантами и сапфирами.
— У-ух! — зачарованно произнесла Клэр.
— Такие браслеты дарят либо вначале, либо в финале.
Я получила это по завершении отношений.
— Но, может быть, ты ошибаешься…
— В отношении мужчин я не ошибаюсь никогда! Все кончено. Я поняла это, как только он вошел в спальню. Он был рядом, но как бы не со мной, если тебе понятно, о чем я говорю. — Ее глаза вновь наполнились слезами. — Скажи, что мне делать, Клэр? Что же мне теперь делать? — Кэролайн промокала слезы салфеткой. — Теперь я понимаю, что у тебя было с Рори. Я сама пропала, влюбившись в мужчину, которому мои чувства не нужны! Нет-нет, он был очень мил — любезней невозможно себе представить, но это был явный финал. — Кэролайн снова закрыла лицо салфеткой. — Любовь слепа… Я считала, что любовь и страсть — это одно и то же… Вот что происходит, когда путаешь значение слов!
— Ты поняла, чем вызвана перемена?
— Абсолютно нет! До этого все было чудесно, но я однажды поймала его взгляд и почувствовала, что это конец… Я умею читать эти знаки. Господи, с моим-то опытом! Когда он занимался со мной любовью, душа его была где-то далеко. При этом он оставался таким заботливым. Мне кажется, это хуже всего. Я так не умею. Я к проявлению доброты не привыкла.
— Да, Джейку свойственна доброта! — рассеянно, но искренне произнесла Клэр. — И все же что-то должно было вызвать в нем перемену.
