Я улыбнулась.
— Тебе лучше уйти.
Он вскочил и прошел через комнату. Натянув носки и черные лакированные туфли, он схватил смокинг, висящий в шкафу в пластиковом чехле.
Он перевесил вешалку через плечо.
— До встречи.
— Томас?
Он стоял, держась рукой на дверную ручку и повернув в сторону голову, ожидая, когда я заговорю.
— У тебя нет такого чувства, будто бы мы мчимся со скоростью сто километров в час?
Он пожимает плечами, от чего вещи в его руках поднимаются вверх.
— Мне все равно. Я стараюсь не думать об этом слишком много. Ты делаешь это за нас двоих.
— Мой разум говорит мне, что нам нужно притормозить. Но на самом деле я не хочу.
— Хорошо, — сказал он, — Не думаю, что смог бы согласиться на это, — Он улыбнулся, — Я сделал много неправильных вещей Лиис. Быть с тобой не является одной из них.
— Увидимся через час, — сказала я.
Он повернул ручку и закрыл за собой дверь. Я откинулась на спинку стула и сползла вниз, делая глубокий вдох и стараясь в этот раз не анализировать ситуацию. Мы были счастливы, и он был прав. Не имеет значения, почему.
Трэвис притянул Эбби в свои объятья и немного наклонил ее назад, целуя. Мы все зааплодировали, а Томас поймал мой взгляд и подмигнул.
Фата Эбби развевалась от Карибского ветра, и я достала свой телефон, чтобы сделать фото. Камиль с одной стороны от меня, а Фэйлин с другой, делали то же самое.
Когда Трэвис наконец — то выпрямил Эбби, братья Мэддокс и Шепли разразились приветственными возгласами. Америка стояла рядом с Эбби, одной рукой держа свадебный букет, а другой вытирая глаза. Она посмотрела в сторону своей мамы, которая тоже промокала свои глаза, и рассмеялась.
— Представляю вам Мистера и Миссис Мэддокс, — сказал пастор. Его голос потерялся в шуме ветра, океанских волн и поздравлений.
Трэвис помог Эбби спуститься по ступенькам беседки, и они пошли по проходу, прежде чем исчезнуть за стеной деревьев и кустарников.
— Мистер и Миссис Мэддокс просят вас присоединиться к ним в ресторане «Паруса», для праздничного ужина и вечеринки. Говоря от их имени, я говорю всем вам спасибо за то, что вы присутствовали сегодня здесь, в этот особенный день, — Он кивнул и все встали, собирая свои вещи.
Томас присоединился ко мне с широкой улыбкой на лице, выглядя оживленным от того, что церемония закончилась.
— Улыбочку! — сказала Фэлин, держа свою камеру наготове.
Томас обвил меня руками и поцеловал в щеку. Я улыбнулась.
Фэлин тоже улыбнулась, показывая нам сделанную фотографию.
— Прекрасная.
Томас сжал меня.
— Да, она такая.
— О, как мило, — сказала Фэлин.
Тэйлор похлопал ее по плечу, и она повернулась, чтобы обнять его.
Ощутимое напряжение заполнило пространство вокруг нас, когда Трэнтон притянул Камиль в свои объятья и поцеловал ее. Джим похлопал в ладоши и потер их.
— Парни, быстро хватайте своих девушек. Я голоден. Пойдемте есть.
Мы с Томасом пошли рука об руку, следуя за Джимом, Трэнтоном и Камиль. Тэйлор, Фэлин, Тайлер и Эллисон шли недалеко позади нас.
— Тэйлор выглядит спокойным, — прошептала я.
Томас кивнул.
— Я думал, что он потеряет сознание, когда она написала ему, что ее самолет приземлился. Не думаю что до того времени он верил, что она приедет.
Мы вошли в ресторан под открытым небом. Широкие белые брезенты затеняли столы от зноя заходящего солнца. Томас проводил меня к столу, где Шепли и Америка сидели с теми, кого я узнала из своего исследования перед поездкой, как Джек и Дэйна. Едва мы сели, как к нам подошел официант, принимая у нас заказ напитков.
— Я так рада видеть тебя, дорогой, — сказала Дэйна, — Она моргнула длинными ресницами поверх ее зелено — карих глаз.
— Я тоже рад вас видеть, тетя Дэйна, — сказал Томас. — Вы уже знакомы с Лиис?
Она покачала головой, а затем протянула мне руку через Томаса.
— У нас не было возможности познакомиться перед церемонией. Твое платье просто великолепно. Этот фиолетовый цвет такой яркий. Ты практически светишься. Оно идеально сочетается с цветом твоей кожи и твоих волос.
— Спасибо, — сказала я, пожимая ей руку.
Они с Джеком повернулись, чтоб заказать напитки.
Я наклонилась к уху Томаса.
— Она очень похожа на твою маму. Если бы я не узнала об этом раньше, то я бы растерялась. Ты и Шепли могли быть родными братьями.
— Это всегда сбивает людей с толку, — сказал он, — И, кстати, она права. Ты выглядишь великолепно. У меня не было возможности сказать тебе, но когда ты вышла из-за угла, мне пришлось заставить себя остаться стоять в беседке.
— Это всего лишь фиолетовое длинное платье.
— Дело не в платье.
— О, — сказала я, уголки моих губ изогнулись вверх.
Вошли Эбби и Трэвис, и ведущий объявил об их прибытии в микрофон. Из колонок заиграла рок-баллада, и Трэвис потянул Эбби танцевать.
— Они такие милые, — сказала Дэйна, и ее нижняя губа дрожала, — Как бы я хотела, чтоб Диана была здесь чтоб увидеть это.
— Мы бы все хотели этого, детка, — сказал Джек, обнимая свою жену за плечи и прижимая ее к себе.
Я взглянула на Джима. Он сидел и общался с Трэнтоном и Камиль.
Когда Джим посмотрел на танцующих Трэвиса и Эбби, у него на лице была та же самая сентиментальная улыбка. Я знала, он тоже думал о Диане.
Солнце зашло за океан, в то время как не — совсем — молодожены танцевали под их песню. Когда они закончили, мы все захлопали в ладоши, и нам подали первые блюда.
Мы ели и смеялись, в то время как братья дразнили друг друга и рассказывали истории со своих столов.
После десерта, Шепли встал и постучал вилкой по своему бокалу.
— У меня был год, чтоб написать эту речь, а я написал ее вчера вечером.
По всему патио прогремел хохот.
— Как лучший мужчина и лучший друг, я считаю своим долгом почтить и смутить Трэвиса. Начиная с истории из нашего детства. Однажды был случай, когда я положил свой бобовый буррито на скамейку, а Трэвис выбрал именно этот момент, чтоб проверить сможет ли он перепрыгнуть через спину и сесть рядом со мной, — Америка захохотала, — Трэвис не только мой кузен. Он так же мой лучший друг и мой брат. Я убежден, что без его поддержи, пока мы росли, я бы не стал и на половину тем человеком, которым я являюсь сегодня…имея вдвое меньше врагов.
Все братья прикрыли рты кулаками и заржали.
— Это время должно быть посвящено воспоминаниям о том, как он встретил Эбби, и я могу это сделать, потому что я присутствовал тогда, когда это произошло. Хоть я и не всегда был их ярым сторонником, но Трэвису этого было и не нужно. С самого начала он знал, что принадлежит Эбби, а она принадлежит ему. Их брак укрепил то, о чем я всегда думал и с чем жил — что преследование, домогательство и причинение страданий женщине, в конце концов, дадут свои результаты.
