На всю жизнь.
Глава 27
Я счастливо выдохнула, откидывая голову.
Мир медленно обретал очертания. Очень приятные глазу очертания, подумала я, проводя ладонью по голому соавторскому боку.
Интересно, технически мы ещё соавторы или нет? А, потом разберёмся.
Антон бросил задумчивый взгляд на меня.
— Ты вообще встать в состоянии? Чтобы, например, накинуть куртку и выйти на балкон встречать рассвет?
Я покосилась на балконную дверь.
— Не-а, — честно сказала я. — Только на руках. К тому же рассвет отсюда не увидишь.
— Тоже верно. — Антон глянул в экран телефона. — Хм, до рассвета ещё двадцать пять минут. Поехали.
— На руках? — уточнила я.
— До такси — да. Если в лифте уместимся.
Я оглядела собственную одежду, разбросанную по дивану. Ну, если я успею одеться за пару минут…
— Неси, — выдохнула я. — День числа «Пи» определённо надо отметить.
В лифт мы всё-таки поместились. Хотя здорово мешал подозрительно звякнувший пакет на запястье Антона. Я подозревала, что там, но спрашивать, как всегда, не стала.
Надо будет сесть с блокнотом и списком интересных сайтов, и тоже устроить своему изобретательному соавтору пару запоминающихся дней, подумала я, садясь в такси. Хватит играть в одни ворота. Соавторы мы или где?
Соавторы. Точно соавторы. По крайней мере, то, что только что произошло между нами на диване, определённо было очень соавторским опытом. И услуги корректора нам совершенно не требовались.
Как же это здорово, промелькнуло в голове. Писать вместе и полностью понимать друг друга. Да, это может закончиться плохо: взять хотя бы Анта и Лену. Но они жили в своих историях, пересекаясь в реальной жизни на считанные дни. Мы же будем жить нами. Каждый день.
Я оторвала взгляд от окна такси и посмотрела на Антона. На очень собранное, хоть и усталое лицо.
Слон в комнате, вспомнила я снова.
— Нам предстоит серьёзный разговор? — тихо сказала я.
Антон покачал головой.
— Это не то страшное «нам надо поговорить», Рэйн. Ни в коем случае. Это «мне надо тебе рассказать».
— Не что-то совершенно чудовищное, я надеюсь.
— Умеренной степени чудовищности. — Антон сжал мою руку. — И решение только за тобой.
Решение? Я открыла рот, но мы уже приехали.
Прямо к огромной панораме утренней столицы, раскинувшейся внизу под рассветным небом. Воробьёвы горы, потрясённо поняла я, открывая дверь такси. Высотка университета впереди, идеальные аллеи с замолкшими на зиму фонтанами, а за спиной — полукруг смотровой площадки. И облака, уже подкрашенные золотым.
Антон подвёл меня к гранитному парапету и достал бутылку шампанского. За ней последовали два бокала.
— Будем бить посуду? — с предвкушением спросила я.
— И не жалко тебе товаров народного потребления, — пробормотал Антон, поддевая неизвестно откуда взявшимся штопором пробку. — Держи.
Пустой бокал в моей руке тут же заполнился игристым вином и пеной, и я разочарованно выдохнула: шампанского на дне оказалось слишком мало. С другой стороны, напиваться на пустой желудок перед серьёзным разговором тоже не стоило, да и вообще пить вредно. Разве что чуть-чуть.
Впереди над городом всё ярче разгорался рассвет. Утро, когда наш проект наконец-то был завершён.
Антон поставил бутылку и шагнул ко мне.
— Знаменательный момент?
Я улыбнулась ему.
— Самый главный.
Бокалы звякнули, соединяясь.
— За вертолёты и новые путешествия.
— И за нас.
Шампанское оказалось мягким и полным пузырьков. Я с наслаждением закрыла глаза.
— Ещё?
Я покачала головой.
— Пока хватит. И так от недосыпа голова кружится.
— Хм. Только лишь от недосыпа? Или от интересных экзерсисов на диване?
Я подняла бровь, глядя на бесстрастное лицо Антона. И ведь совершенно не скажешь по нему, о чём он сейчас думает. Будь он игроком в покер, стал бы миллионером в первый же вечер.
— «Когда-нибудь я страшно пожалею о каждом дне без тебя, а сделать уже ничего будет нельзя», — произнёс Антон. «Двадцать тысяч рассветов. Совсем немного, правда?»
— Ну наконец-то ты цитируешь меня, — удовлетворённо вздохнула я. — Я ведь гений, а? Ну совсем немножко?
— Понятия не имею. Посмотрим на продажи.
— Сухарь и зануда, — пробурчала я.
— Твой сухарь и зануда, увы.
Я вдруг нахмурилась.
— Стой, откуда ты знаешь про двадцать тысяч рассветов? Я же их нигде не публиковала!
— Читал твою волшебную флешку, — серьёзно сказал Антон. — Пока тебя не было рядом. Тебя очень не хватает, когда ты далеко, знаешь ли. Особенно когда в голову приходит очередная странная мысль, и не с кем ею поделиться. Очень хочется, чтобы ты меня поняла. Чтобы понял хоть кто-нибудь.
— Я пойму, — тихо сказала я. — Ведь и ты меня понимаешь. Ты правда меня понимаешь. И чертовски хорош в постели.
— Вот это непременно нужно включить в расширенную биографию.
Мы стояли обнявшись и встречали рассвет. Шампанское как-то незаметно ударило в голову, и я почувствовала, как закрываются глаза.
Очень долгая ночь и прекрасное утро. Утро, когда заканчивается одна история и начинается следующая.
— Что ты будешь писать теперь? — спросила я, оборачиваясь к Антону. — Второй «Остров»?
Антон не ответил, лишь сжал мои плечи крепче.
— Что-то не так? — уточнила я.
— Твой вопрос очень в точку. Настолько в точку, что я…
Он замолчал. Надолго.
Я не торопила его. Просто ждала и смотрела на солнце, всё выше поднимающееся над Лужниками. За ними центр города тонул в розовой дымке: утро вступало в свои права.
— Это нелегко, — отрешённо сказал Антон. — Писать. Когда ты с кем-то девять лет пишешь дуэтом, ты уже не отделяешь писательство вообще от соавторства с ней.
— С Леной?
— Да. Мы постоянно делились удачными строчками, писали текст в онлайне, мы… в общем, были нами. Ты можешь себе представить, как это было.
В груди вдруг закололо плохим предчувствием.
— Да, — сказала я. — Представляю.
— Писать самому после девяти лет с Леной слишком больно, — негромко сказал Антон. — И даже когда мы пишем с тобой, это пробуждает слишком много воспоминаний, и мне тяжело. По-настоящему тяжело.
— Мне… очень жаль, — ошеломлённо произнесла я. — Я и не подозревала… если бы я знала, я дописала бы всё сама, просто…
— Я хотел дописать с тобой, Рэйн. Я просто не смог бы тебя бросить. Но сейчас мы закончили, и… Помнишь, я говорил тебе, что хочу бросить писать вообще? Уйти в науку?
Я кивнула.
— Похоже, — легко сказал Антон, — этот момент настал.
Я резко обернулась к нему.
— Ант, ты серьёзно? Правда серьёзно? Перестать писать?
— Да.
Я растерянно смотрела на него. Мой соавтор и писатель моей мечты говорит, что больше не хочет писать? Что главная ниточка между нами, протянутая через текст, вот-вот порвётся?
— Я… не знаю, что и сказать, — наконец сказала я. — Когда твой любимый соавтор говорит, что больше не хочет писать — это ведь и в мой огород камень. Что ты не желаешь писать со мной, что я что-то сделала не так…
— Нет, Рэйн. Не ты. Я просто хочу оставить весь яд позади, как бы банально это ни звучало. А его накопилось очень много. Год за годом, когда тебе одиноко, а у тебя есть только сообщения на экране, и как ни старайся — не протянешь руку… я не хочу больше переживать что-то подобное. Иногда не хочу даже помнить. А когда я пишу, я вспоминаю слишком остро. Один или с тобой — неважно. Когда кто-то так долго живёт в твоей голове… этот клин не вышибить клином. Только временем. И я не уверен, что поможет даже оно.
— Надолго? — только и спросила я. — Ты хочешь перестать писать надолго?
— Навсегда.
Я ждала этого ответа. Но вздрогнула всё равно.
— Я всё ещё здесь, Рэйн, — мягко сказал Антон. — Голос в телефонной трубке, когда тебе приснится кошмар. Строчки в мессенджере, промокшие волосы под ливнем, лыжи в лесу, прыжки из стратосферы — вообще всё. Но твой волшебный соавтор скоро исчезнет. Сможешь без него?
