— Тогда скажи правду. Не порти мне жизнь дальше. Ведь ты не беременна? Ну, не катишь ты на будущую мамашу.
— Да как ты смеешь?! — взвизгнула она. — Такими вещами разве шутят?
— Ой, без лишних децибел, — сморщился от противного звука. — Я имею право сомневаться. Ты ведёшь себя вызывающе, всегда идеальна, никаких изменений в фигуре, настроении. Даже комната, — жестом пригласил осмотреться. — Ребёнок — это новая веха в жизни женщины, а у тебя ни единого намека, что ты готовишься быть матерью. Ни соответствующего журнальчика, ни дряхлой книженцы. Про детские вещицы и сувенирчики вообще молчу. Это ответственность, но ты по-прежнему шатаешься по барам и одолеваешь на работе меня. Ты сама ещё ребёнок, но никак не будущая мамаша.
— Я буду матерью твоего ребёнка! А если продолжишь оскорблять меня и дальше, то лучше катись отсюда, — обиженно сцепила губки.
— Понял, — развернулся и твёрдым шагом направился к дверям.
— Гера!
Вихрь обогнал меня и перегородил собой выход. На девушке был лишь бордовый пеньюар из шёлка, который вновь выгодно и сексуально подчёркивал женские изгибы. Смотря на это всё, впервые осознал, что во мне нигде не дрогнуло.
— Я не могу смириться, что нас больше нет. Ведь мы же Гера и Лика!
— Ты заставила меня с этим смириться ещё два года назад. Пора бы и тебе начинать, — дрогнул уголком рта.
Рыжая шагнула ко мне и обвила шею цепкими руками. Лица оказались на одном уровне. Сладкий рот девушки приоткрылся, зазывая на поцелуи. Взгляд чёрных глаз вновь пытался поработить.
— Ты не смирился, — проворковала Лика, томно выдохнув. — Я чувствую, как ты реагируешь на меня. Вижу, как ищешь в толпе. Как раздеваешь одним взглядом.
Блядь! Стало тошно, но переубедить её в обратном просто обязан.
— Да? А сейчас? Что во мне ты ощущаешь сейчас?
Лика прижалась бёдрами к моим и за затылок настойчиво потянула к себе. Коснулась губами сначала моей щеки, потом уголка губ, плавно уйдя в поцелуй, старалась проникнуть языком внутрь. Я, честно, ждал своей реакции, но тот знакомый трепет и вожделение, всплеск желания заволакивающий разум и мысли — отсутствовали. Меня касалось просто тело, которое не вызывало эмоций. Пусто!
Она остановилась и глянула на меня, оценивая.
— Спасибо, — произнёс я, чувствуя внутри себя небывалую радость. — Я сейчас, похоже, ещё больше убедился, что ты мне полностью безразлична, — расплылся в счастливой улыбке и, обхватив голову девушки руками, затяжно чмокнул в лоб. — Ура!
Отодвинул Лику со своего пути и помчался прочь. Поймал на улице такси и, назвав свой адрес, погрузился в прелестное открытие, которое нужно отметить фейерверками, гуляньями и сделать красным днём календаря. Мой новый день рождения!
Дом встретил тишиной, как и комната. Так не должно быть. Здесь всегда была моя жена. Моя Вика. Она сидела на кровати и ждала меня. Увидев на пороге комнаты, всегда ласково улыбалась и принимала в свои объятия, когда падал уставший на супружеское ложе. Вот и сейчас рухнул на постель и рефлекторно сжал подушку жены, вновь втянул запах, который с каждым днём становился слабее. Нет! Я не дам ему исчезнуть! Теперь он стал частью меня… Моей новой жизнью!
ВИКА
Его слова дёрнули за жилу совести. Это и правда слишком мерзко. Да, были обиды, часто больно, но Гера немало сделал для меня. С горем пополам, но муж старался создать новый мирок, нашу семейную идиллию, несмотря на всеобщий негатив.
Наше свадебное путешествие и его подарок на свадьбу останутся для меня самыми счастливыми моментами в жизни. Я не имею право это перечёркивать. Любимый искал меня, переживал, пока я делала глупые и несправедливые по отношению к нему выводы. Дура! Ты полная дура, Вика!
Хотелось сквозь свою немощь бежать по длинному коридору, чтобы догнать мужа. Не отпустить. Всё объяснить. Но лишь смотрю на стоп-сигналы автомобиля, выезжающего со двора больницы.
Нет! Пожалуйста, остановись! Стой!
Паника наполняет грудную клетку, нехватка воздуха от быстрой и непривычной ходьбы. Судорожно вцепилась в двери. Хочу крикнуть имя мужа, чтобы услышал, но в этот момент две пары рук хватают меня сзади и не дают догнать супруга. Сильные и властные объятия берут в колыбель моё ослабшее тело и крепко прижимают к себе. Слёзы туманят взор, а силы окончательно покидают.
Он уехал… Оставил меня здесь одну. И только я во всём виновата.
Миша уложил обратно в больничную койку. Истерика рвалась наружу и адская боль в грудине мешалась с психологической.
Он ушёл! Ушёл! Ушёл! Из-за меня!
Подсознательно ощутила травму кожи в сгибе локтя. Сознание маятником кружило мысли и картины.
Он ушёл! Навсегда?!
Ласковое и мягкое касание лица и волос. Принудительно укладывают на подушку…
— Всё… тише, — мужской голос, поглаживание ладони.
Сознание и мысли ушли в круговорот. Боль утихла. Стало спокойно, и я погрузилась в темноту. Этот насильственный сон помог лишь телу, а не эмоциям. В дрёме я, плача бегала по улицам и каким-то зданиям, коридорам, ища его. Все встречные пожимали плечами и с сочувствием провожали меня. А я снова бежала, ища того, кого потеряла.
Открыв веки, не поверила своим глазам — рядом на стуле дежурила Таня.
— Всё равно не сбежишь от меня, коза! — улыбнулась подруга.
Радость накрыла с лихвой, и снова проклятые слёзы побежали из глаз. Потянула к ней сиротские руки. Татьяна осторожно обняла меня.
— Сучка ты косоголовая, — голос девушки дрожал от переполнявших её чувств. — Я тебя даже на том свете найду ведь. Ну зачем тебя на трассу понесло, дурочка моя? Я поседела вся пока ждала о тебе вестей.
— Прости меня, Танюш, — пискнула в ответ. — Чёрт попутал. Я так виновата перед вами…
В палате появился Антон и скользнул по мне взглядом.
— С добрым утром, инвалид, — прошёл к койке и широко улыбнулся.
Уже утро? Метнула взор в окно: резво светило солнышко и трещали птицы. Миша, похоже, ввёл мне седативное, и я проспала до самого утра. Знать бы, пошло ли это мне на пользу.
За появлением Антона снова ждала Геру, но вход в палату всё так же пуст.
— Мы приехали сюда вчера вечером, — пояснил мужчина. — Ты спала, и мы решили остаться в клинике. Михаил любезно выделил нам койку-место.
— Да. Антон, правда, мне потом отомстит за бессонную ночь, — хихикнула подруга.
— Все нормально. Мне понравилось, — Белов потянулся и хрустнул спиной на всю палату.
Мне очень сильно хотелось расспросить его о муже, но язык не поворачивался. Ведь вчера всё было достаточно красноречиво.
— Тош? — посмотрела на мужчину с грустью. — Что будет дальше? Ты ведь знаешь про Мишу.
— Знаю, — его лицо сразу стало серьёзным. — Слушай, Вик, он — молодец. Мы все ему бесконечно благодарны, но закон есть закон.
— Я знаю, но…
— Подожди, — мужчина приподнял ладонь, призывая сначала выслушать его. — Дементьев нарушил предписание суда, и моя задача — доказать, что человеческая жизнь важнее…
— Твоя? — не поверила своим ушам, удивленно уставившись на молодого человека своей подруги.
— Против системы не попрёшь, Вик, но все расходы на защиту Дементьева Гера готов оплатить. Михаил получит самую квалифицированную адвокатскую помощь.
В душе полегчало и стало невероятно тепло. Гера хоть и обижен на меня, но всё понимает. Дико захотелось к мужу, увидеть его, обнять, целовать.
— Я хочу домой, — проронила совершенно уверенно.
— Я пока тебя не выписывал, — прозвучал от дверей голос Миши. Мужчина был явно не в настроении.
— Со всем уважением, Михаил Анатольевич, но девушке требуется всё же помощь квалифицированного врача, — проронил Антон. — Не сомневаюсь в вашем профессионализме, но, согласитесь, вы не имеете законного права сейчас вести этого пациента дальше.
Миша посерел в лице как от обиды, так и от понимания, что адвокат прав.
— Давайте, не будем тревожить Вику, — ввернула Таня. — Михаил Анатольевич, спасибо вам огромное за нашу подругу, за то, что спасли и не бросили там… Мы ваши вечные должники теперь.
