— Вы очень помогли мне, — Софья закончила работу. И вытянула руку, рассматривая получившийся рисунок. — Вот теперь видно смысл…
— И нас сразу можно узнать, хоть мы и вдали нарисованы, — заметил Сергей.
— Софья, замечательный рисунок получился, — улыбнулась мама близнецов. — Вы здесь живёте или?.. Раньше мы вас не встречали.
— Здесь живёт мой самый близкий человек. Знаете, Ольга… — отчего-то поняла, что легко может поделиться с этой женщиной своей ситуацией. — Вообще, я москвичка. Жила на Таганке. Но мой папа из Петербурга, и тётя там живёт. Так сложилось, что я решила переехать. Но… встретила…
— Его, — улыбнулась Ольга.
— Да, — Софья осторожно вздохнула, — И теперь надо что-то решать.
— Петербург сложно оставить. А тем более, там папа…
— В том-то и дело…
— Софья, но всё решится! И всё будет хорошо! Я уверена.
— Спасибо…
Серёжа даже прислонился к плечу Софьи, рассматривая рисунок.
А Люсе уже не сиделось на месте:
— Мам, можно мне на качели?
— Можно.
— Люсёк, только не сильно, — сказал брат.
— Ага!
И она побежала на площадку.
— Серёж, — обратилась Софья к мальчику. — А хочешь, я вам с Люсей этот рисунок подарю?
— Хочу, — он с таким восхищением посмотрел на Софью.
Весь подобрался, видно было, что и доволен, и взволнован.
Она осторожно вырвала лист из альбома и протянула ему.
Сергей аккуратно держал рисунок:
— Это картина, — таким он ублаготворённым выглядел. — А где подпись? Художники подписываются.
— Ну… — Софья даже смутилась.
— У нас дома есть картина, на ней — подпись. И вы подпишите свою!
— Хорошо.
Поскольку рисунок был выполнен простым карандашом, Софья достала из сумки ручку, при себе всегда была с чёрными чернилами. И поставила подпись в левом нижнем углу.
— Спасибо, — улыбнулся Серёжа. — А вы теперь будете здесь всегда гулять?
— Нет. Сегодня как раз последний день.
— Жаль… Правда, мы тоже уезжаем. На дачу! Вот папа из экспедиции вернётся, и мы поедем!
— Приятного отдыха!
— И вам, Софья, счастливого пути, — улыбнулась Ольга. — И удачи!
* * *
— Да.
— Марк, привет.
— Привет, Соф.
— Ты… можешь говорить?
— Да.
Понятно было, что Марк не один. Но ничего, она быстро.
— Я приглашаю тебя на свидание.
— Э… Хорошо. Во сколько и где?
— На нулевом километре. Во сколько, лучше ты скажи.
— Минуточку подожди.
— Хорошо.
Видимо, Марк решил покинуть общество коллег.
— Сонь… На нулевом километре?
— Просто… Погуляем.
— А конец нашего маршрута?
— По Мясницкой до Чистопрудного.
— Так…
— Ой, Аленький! Ты же на машине…
— Вот до дома и доедем, когда нагуляемся, — Марк помолчал немного. — Сонечка… ты мне что-то сказать хочешь?
— Только, что я тебя очень люблю…
…Слёзы то и дело наскальзывали на глаза в этот день. И опять пришло это тяжёлое ощущение, словно разрывается сердце.
Когда ещё Софья работала в архиве, и её коллегами были женщины, имеющие свои семьи, взрослые дети, как-то у них зашёл разговор о периоде привыкания к замужеству. Вспоминали, как тосковали по родителям, если доводилось уходить в дом к мужу. Как было тяжело, хотя рядом и был любимый мужчина. Как привыкали к браку их дети.
Тогда, слушая их, Софья думала, что ей это не грозит. Не будет она тосковать, когда выйдет замуж.
И вот.
Замуж ещё не вышла, всего лишь гостит у Марка, но так тяжело… Потому что Софья невозможно скучала по тёте Нине и отцу. Да, они созванивались и связывались по скайпу. Но казалось, общение, каждый раз такое желанное, только усугубляет тоску. И если поблизости не было Марка, не могла справиться со слезами.
— Хуже ребёнка, — всхлипывала Софья, растирая слёзы по щекам, как только разговор заканчивался.
И при этом она понимала, что по возвращении в Петербург будет то же, потому что там не будет Марка.
Вот не думала, а вышло всё… как у нормальных людей.
…Софья смахивала набегавшие слёзы. Ожидая время встречи с Марком, она подходила к букету фрезий. Эти цветы любимый подарил на следующий день после приезда в Москву, почти неделя прошла, а фрезии продолжали радовать. Софья улыбнулась — Марк и вазу купил…
Она бродила по квартире. Вот подошла к окну большой комнаты — двор с детской площадкой, территория закрыта, ухожена. Удобно и спокойно.
А вот комната, которая служила Марку кабинетом. Отсюда были видны крыши квартала с кирпичными домами. Вон сквер… Как прелестное зелёное озеро.
Так удачно квартира расположена в этом большом угловом доме, вдали от суеты метро. Марк рассказывал, что раньше ближайшая станция была в десяти минутах ходьбы, но недавно открыли новую, дойти до которой можно было буквально за минуту.
Софья вздохнула — понравилось ей здесь, что уж скрывать.
— Да и Москва, — она сморгнула очередные слёзы. — Как нарочно…
Дня не проходило, чтобы Софья не вспоминала прогулку по Малой Бронной. Софья не раз бывала там: и в театр ходила, и просто гуляла. Кто бы мог подумать, что Марк был так близко… Несмотря на искусственное преображение, этот уголок города растрогал сердце Софьи. Такие замечательные дома — старинные, будто очаровательно, грустно улыбались ей. Так и стояли у неё перед глазами… И дождь шёл… И Марк рядом…
— Марк…
…Марк позвонил, как они и договорились, за час до встречи. Софья обрадовалась — короткий у него рабочий день сегодня! И вдруг почувствовала, что соскучилась по нему невозможно!
Моментально собралась и помчалась. Как здорово — метро в двух шагах! И такая удобная эта новая салатовая ветка! Быстренько домчалась до «Сретенского бульвара» и перешла на «Чистые пруды».
И сердце защемило — Чистопрудный бульвар. Глубоко вздохнула, прогоняя грусть.
Через одну вышла, пробралась через невероятную, жужжащую людскую толчею и… подзабытый шум Москвы ошеломил, а тёплый ветерок заставил улыбнуться.
Прямо перед Софье была Иверская часовня. Толчея возле неё — бесконечный интерес к нулевому километру.
Софья неспешно подошла и остановилась неподалёку. С улыбкой смотрела, как люди загадывали желания и кидали монетки через левой плечо.
— Я так хочу, чтобы мы с Марком были вместе…
Но подходить и бросать денежку не стала. Стояла, задумавшись о своём желании. До встречи ещё есть время, быстро она добралась.
И вдруг увидела Марка. Он шёл со стороны Красной площади.
Софья побежала ему навстречу, ворвалась в его объятия и улыбнулась. Наверняка, Марк внесёт коррективы в их прогулку.
— Соф, насчёт ужина хотел узнать.
— Я вкуснятину приготовила! Приедем, включим духовку и… быстро! Рыба.
— О! Здорово! Значит, после прогулки — домой!
— Ага! На машине?
— Конечно.
— А где ты встал? Раз с площади шёл?
— Парковка ГУМа.
— Ух ты!
— Кстати, давай заглянем. Очень мороженого хочется.
— Да, там вкусное.
— Сонечка, а у тебя есть купальник?
— Есть… — правда, ему было несколько лет, и новый не помешал бы. — Да… Что-то я не подумала…
Марк обнял её, и они направились в сторону Никольской улицы.
— Давай посмотрим купальники. Там отличный магазин есть. На море необходима обновка.
Софья замедлила шаг.
— Здесь?
ГУМ всё же…
— Кстати, у меня золотая карта ГУМа есть. Пойдём, разграбим магазин.
— Марк…
— Знаешь, ещё защитный крем надо купить.
— Марк, а отпуск? — решила уточнить: мало ли…
— А всё! Я в отпуске!
— Как здорово!
Они миновали карусельные двери магазина и окунулись в атмосферу ГУМа — элегантность, классика, музыка, объявления о встречи у фонтана…
— Но мы ненадолго, да?
— Да. А то на прогулку сил не останется.
И, дойдя до нужного магазина, принялись выбирать.
Вскоре Софья и забыла, что вошла сюда, осторожно оглядевшись. Оказалось, что всё самое лучшее создано специально для неё… Да. Вот этот, светлый купальник, очень будет кстати, как только она немного загорит. А этот… Чудесный просто для первых дней!
