— Ну, Рит, должна же я была действительно как-то объяснить… — подрастеряла пыл под моим гневным взглядом она.
— Давай-давай, подробно рассказывай.
Наташка прокашлялась и поведала душещипательную историю о том, как я, добрейшая душа, попыталась пристроить в «хорошие руки» оставшуюся без мужа подружку.
— В общем, я сказала, что ты о Викторе очень хорошо отзывалась и настоятельно советовала мне с ним познакомиться. Типа, он не женат, я теперь тоже свободна, и по возрасту мы, вроде, подходим… А вчера мы с тобой случайно встретили Марьяну, и она нам намекнула, что Виктор женится на Зое. Серёга сказал, что ничего такого не слышал. Тогда я попросила нас познакомить… ну, когда Виктор приедет… — Наташка запнулась и виновато посмотрела на меня.
Я хранила суровое молчание. Она в замешательстве закусила губу, подождала немного и продолжила:
— Серёжка пообещал, но предупредил, чтобы я тоже особо не обольщалась. Потому как Азаров твой такой себе непробиваемый «волк-одиночка». Даже нет, этакая «демоническая» личность. Все, типа, в него влюбляются, но никто зацепить не может…
— Спасибо, дорогая подруга, — с сарказмом поблагодарила я. — Ты раздобыла ценнейшую информацию! А заодно и дала понять Сергею, что меня его друг совершенно не интересует. Надеюсь, он уже передал эти полезные сведения по назначению.
— Ой, Ритка, а ведь в самом деле! — ахнула Татка, мигом слетев со стола. — Кто же будет сватать подруге мужика, который ей самой небезразличен?! Вот я бестолочь! Рит, ну я, правда, как лучше хотела!
— Да вот я, Наташ, и думаю, а что же в такой ситуации лучше? Чёт мне кажется, что лучшего тут вообще нет!
— Не, не, не. Надо срочно позвонить Турчинскому и всё объяснить. Иначе Виктор точно решит, что у тебя другой! — она выхватила мобильный и уже собралась нажать на вызов, но я её резко остановила.
— Хватит, положи телефон. Ничего больше делать не надо. Пусть всё остаётся, как есть.
Я закрыла лицо руками, не зная, смеяться мне или плакать.
— Риточка, ну прости, я не хотела… — не на шутку перепугалась Татка.
— Да не сержусь я на тебя, Наташ, — глухим, безучастным голосом произнесла я, убирая руки. — Ты тут абсолютно не при чём. Есть одна особа, очень любит подобным образом забавляться. Слышала, «судьба» называется? Узнаю её гнусные штучки. Как же они меня достали…
Конечно! В кого ж я ещё могла смертельно влюбиться?! Конечно, в одиночку, которому никто не нужен! Получите, так сказать, свою «пулю» обратно…
Татка смотрела на меня с таким ужасом, будто я, как невидимка, стала таять на глазах.
— Наташка, да не волнуйся ты так, всё со мной в порядке, — усилием воли взяв себя в руки, попыталась я успокоить подругу, возвращаясь к своему обычному тону. — Сказала и сказала, ничего страшного, бывает. Вообще, ну их всех нафиг, давай работать. И скажи там народу, чтобы не беспокоили меня, хорошо? Вечером важная встреча — подготовиться надо. И так столько времени потеряла из-за всей этой чепухи.
Мне даже удалось изобразить улыбку, но как только за Наташкой закрылась дверь, я упала головой на стол и пролежала так почти до самого вечера, не испытывая ни единой потребности и ни единого желания.
Я могла бы пролежать так вечность, но это было бы слишком большой роскошью. А у меня ещё оставалось непомерное количество обязательств, чтобы позволить себе её.
Что нас здесь держит, даже когда жизнь не мила? Что заставляет некоторых возвращаться после клинической смерти? Любой, побывавший за гранью, ответит: конечно, привязанности. Я думала о дочке, о маме с папой, о котах и собаке, и прекрасно понимала, что никуда мне от них не деться, не говоря о том, что есть ещё друзья и подруги, которым я тоже зачем-то нужна…
Скрытое за облаками тусклое пятно солнца медленно перемещалось по небосклону, отмеряя день. И уже склонилось к горизонту, когда я извлекла из сумки косметичку и стала приводить себя в боевую готовность перед «схваткой» с представителем компании-работодателя, назначенной на сегодня в ресторане «Адмирал». Заведение считалось дорогим и местами культовым, к тому же мне предстояло по максимуму «пустить пыль в глаза», и выглядеть надо было соответственно, а не как ощипанная при жизни курица.
О Викторе я больше не думала, как-то сразу уверив себя, что это была последняя насмешка судьбы, и больше мы с ним не увидимся.
Если честно, от этой мысли даже немного полегчало. Можно даже сказать, что я почувствовала себя почти хорошо. Если не считать громадную «чёрную дыру», образовавшуюся в душе и, как гигантский пылесос, всасывающую малейшие проявления моих эмоций. Но это меня не особенно тревожило, так как из одной теории мне было известно, что информация в чёрных дырах никуда не теряется, а стало быть, рано или поздно всё вернётся.
К вечеру стало прохладно, потянуло дождём, и я решила заскочить домой — переодеться во что-то более тёплое. Ресторан, в котором было назначено рандеву, располагался на берегу моря и, возможно, сидеть предстояло на открытой веранде.
Дома всё было тихо, никто не вопил, как вчера, и, судя по сонным мордахам, питомцы мои большую часть дня продрыхли. Понятно: небо хмурится, давление падает — сонливость повышается.
Я быстро поменяла воду, добавила в миски корма и обласкала всё своё многочисленное семейство. Затем переоделась в закрытое чёрное платье с разрезом от бедра, навесила на себя дорогих побрякушек, натянула любимые красные туфли и заказала такси, чтобы не вызывать эвакуатор, если вдруг выпью чего-нибудь спиртного.
Точно в назначенный час я вошла в фешенебельное заведение и сообщила хостес своё имя. Она одарила меня чарующей улыбкой и передала в руки метрдотеля, который проводил меня в отдельный кабинет, где уже ждал приятной наружности молодой человек, представившийся Георгием Владленовичем. Лицо его кого-то мне напомнило, но никаких конкретных ассоциаций в голове не возникло, а напрягаться я не стала. Если на то пошло, у нас в городе все лица знакомые!
***
— Итак, Маргарита Николаевна, что вы хотели обсудить? — поинтересовался «легат», после того как с ритуалом знакомства было покончено, и мы выпили немного аперитива.
Несмотря на то, что посланец был довольно красив, у меня он симпатии не вызвал. Вероятно, виной тому были глаза.
Глаза были неприятными, какими-то застывшими, но, главное, я не смогла рассмотреть в них ни малейших зачатков душевности. Эти «зеркала», отражающие лишь безграничную самовлюблённость, оставались холодными даже тогда, когда парень улыбался, с наслаждением демонстрируя отличную работу стоматолога.
Сегодня я и так-то к мужчинам не особо благоволила, а этот, полагаю, не понравился бы мне и в более благодушном настроении. Так что ни о каком дружелюбии с моей стороны и речи быть не могло.
— Разве? — удивлённо изогнув бровь, ледяным тоном осведомилась я. — Разве я хотела что-то обсуждать? Вас, по-видимому, неверно информировали. Я хотела получить ответ на один единственный вопрос: когда ваша компания выполнит свои обязательства?
— Я не совсем понимаю. Нельзя ли поконкретнее? О каких обязательствах идёт речь? — в очередной раз порадовал он «приветом от дантиста», стараясь расположить меня к себе.
Вслепую играть было сложно, но других правил мне, увы, никто не предложил.
— Естественно, о финансовых, — ядовито бросила я и тоже показала хороший от природы прикус.
— Да-да, конечно, — пробормотал он и взял тайм-аут, переключив внимание на принесённый официантом салат.
Я тоже сосредоточилась на дегустации, лихорадочно соображая, что делать дальше.
Было бы проще, если бы Георгий взял инициативу в свои руки, но он что-то не торопился. Будем надеяться, это временное явление — он просто не знает, как я умею молчать. Рано или поздно ему придётся заговорить.
К «горячему» он сдался.
— Так вы утверждаете, что Софья Альбертовна действовала по вашему поручению? — уточнил он, дождавшись, когда официант поменяет приборы.
