Гаррет целует меня в шею, уговаривая лечь обратно.
— Я знал, что ты пойдешь на это, моя маленькая нимфоманка.
Звучит просто ужасно, но меня это смешит.
— Ты называешь меня так в последний раз.
Мы целуемся и касаемся друг друга так, словно никак не можем насытиться. Наше дыхание утяжеляется, а тела, несмотря на вечернюю прохладу, покрываются испариной.
— Джейд, я пытаюсь помедленнее, но мы уже так давно этим не занимались, и я не…
— И не надо медленнее: я уже более чем готова.
Гаррет мгновенно нас соединяет, и, погружаясь все глубже, со стоном произносит мое имя. Внутри меня все зажигается от ощущений, готовое вот-вот взорваться. Гаррет все еще пытается не спешить, медленно раскачивая бедрами, его дыхание прерывистое, а голова опирается о мою голову. Я толкаюсь бедрами ему навстречу, побуждая к более быстрому темпу. Кажется, от моего сигнала он чувствует облегчение и начинает двигаться быстрее и глубже, пока мы оба не получаем освобождение от желания, которое росло внутри нас в течение многих недель.
Гаррет скатывается с меня и обнимает, натягивая на нас одеяло.
— А теперь можно и поговорить, — замечает он, целуя меня в лоб. — Кстати, я люблю тебя. Мне надо было сказать это сразу, как только я тебя увидел, но я давно не практиковался. Вот уже несколько недель у меня не было возможности сказать эти слова.
— Да уж, и мне этого не хватало. Я тоже тебя люблю. — Я прижимаюсь к Гаррету еще теснее и кладу руку ему на грудь. — Когда все это закончится? Что-нибудь слышно?
— Отец говорит, что организация следит за тем, что происходит, но не проводила по этому поводу ни одного собрания. Отец только слышал что-то от других членов клуба, и, похоже, пока ничего не изменилось. Эти люди все еще хотят видеть меня в роли президента, и именно поэтому пытаются вмешаться.
— Каким образом?
— Подкидывают фальшивые статьи, утверждающие, что слухи обо мне ложны, что я хороший парень, который просто борется с некоторыми своими проблемами. Организация заставила реалити-шоу переснять последний эпизод, чтобы играющий меня актер мог свалить все мои поступки на смерть моей матери.
— Значит, продюсеры шоу работают на организацию? Они тоже являются ее членами?
— Не думаю. Скорее, им просто предложили чертову кучу денег за пересъемку сцены и, скорее всего, они даже не спросили о причине.
— Я видела этот эпизод, и после мне ужасно хотелось с тобой поговорить. Я даже чуть было не поднялась в твою комнату, но вовремя остановилась.
— Теперь все позади, и я просто стараюсь забыть про шоу. Кстати, теперь, когда Ава меня бросила, у меня появилась новая фальшивая подружка, чтобы продолжать изменять. Некая двадцатилетняя белокурая актриса. Она немного работала моделью и по-настоящему пока еще нигде не снималась.
— Просто отлично. Конкуренция со стороны сексапильной блондинки. Как раз то, что мне нужно.
— Тебе не о чем беспокоиться. — Развернув меня на спину, Гаррет нависает сверху. — Блондинки мне вообще не нравятся. Мне нравятся только девушки с длинными каштановыми волосами, нефритово-зелеными глазами, ростом около ста шестидесяти пяти сантиметров и грудью больше среднего размера.
— Если не учитывать последний пункт, я полностью в твоем вкусе.
— Не согласен. — Гаррет обхватывает мою грудь ладонью. — Видишь? Идеальное совпадение, а у меня большие руки.
— И откуда ты знаешь, что моя грудь больше среднего размера?
Гаррет улыбается.
— За эти годы я провел кое-какие исследования.
Я смеюсь.
— Да уж, не сомневаюсь. Надеюсь, ты покончил со своими исследованиями?
— Ты же знаешь, что да. — Гаррет наклоняется и целует меня. — Ты все, о чем я думаю, особенно теперь, когда я не могу быть с тобой. И к слову о конкуренции, почему все эти парни приглашают тебя на свидания?
— Только один парень. Вот и все. Ник ходит со мной на историю. И он просто пригласил меня на ужин.
— И что ты ему ответила?
— Ответила, что еще не готова ходить на свидания. С тех пор он больше меня не беспокоил.
— А почему ты все время носишь юбки? Хочешь меня помучить?
— Харпер привезла мне целую кучу новых юбок от своей сестры, а еще несколько бикини. Ты сможешь полюбоваться ими этим летом в Калифорнии.
Гаррет водит ладонью вверх-вниз по моей руке и молчит.
— Ты не едешь, да?
— Скорее всего, у меня не получится. Дело движется медленнее, чем мы думали. Отец был уверен, что к этому моменту организация уже махнет на меня рукой и выберет какого-нибудь другого кандидата. Однако она этого не сделала, так что нам придется продолжать.
— Я читала комментарии о тебе в сети: они довольно плохие.
— В том-то и дело: многим людям я либо больше не нравлюсь, либо они потеряли ко мне интерес, поэтому я не понимаю, почему организация так за меня держится. Вряд ли кто-нибудь проголосовал бы за меня сейчас или через двадцать лет. Люди думают, что я наркоман. Даже если бы я якобы прошел реабилитацию, никто не выбрал бы бывшего наркомана в президенты.
— Если ты не сможешь поехать в Калифорнию, то, думаю, и мне не стоит.
— Мы уже это обсуждали, и ты едешь. Твою машину перегонит водитель, ты же можешь просто полететь на самолете и взять из аэропорта такси. Может быть, ты еще планировала по дороге в Калифорнию заехать в Де-Мойн повидаться с Фрэнком и Райаном?
— Да, но у меня нет денег на все эти авиаперелеты, и ты тоже не можешь их оплатить, потому что, если кто-нибудь узнает, это будет выглядеть подозрительно.
— Тебе следовало попросить Арлина оплатить билеты.
— Я не могу. Не хочу, чтобы Арлин с Грейс думали, что я поддерживаю хорошие отношения с ними только из-за денег.
— Ну что ж, я, возможно, уже сказал Арлину, что тебе нужны авиабилеты, и он, возможно, уже предложил их оплатить.
Я резко сажусь.
— Гаррет, зачем ты это сделал?
— Арлин сам позвонил мне и поинтересовался, не нужно ли тебе чего-нибудь, потому что знает: сама ты никогда не попросишь. Я лишь сказал, что тебе могут понадобиться билеты на самолет до Де-Мойна и до Калифорнии. Джейд, ему очень хочется помогать тебе.
— Да, поскольку он думает, что покупкой вещей компенсирует то, что сделал его сын.
— Это не так. И Арлин боится предлагать тебе денежную помощь, потому что знает, что именно к таким выводам ты и придешь. Но это неправда, Джейд. Я уже говорил тебе раньше: Арлин любит баловать своих внуков, а теперь у него есть ты — новоиспеченная внучка, которую можно портить. Так что не придавай этому такого большого значения. Просто позволь Арлину быть твоим дедушкой. — Гаррет встает и поднимает с земли нашу одежду. — Чуть не забыл о пикнике на нашей тайной встрече. Но сначала, наверное, нам не помешает что-нибудь надеть.
Мы одеваемся, после чего Гаррет открывает корзину для пикника и извлекает оттуда бутылку.
— Газировка. Я очень спешил, а это все, что у нас было. Зато у нее вишневый вкус.
Он достает два фужера для шампанского и протягивает мне.
— Это хрусталь? — спрашиваю я, заметив, какие они тяжелые.
— Да, схватил то, что нашел дома в шкафу. — Наполнив наши бокалы, Гаррет поднимает свой для тоста. — За то, чтобы люди продолжали меня ненавидеть, чтобы все это быстрее закончилось и нам больше не пришлось устраивать свидания в лесу.
Мы чокаемся.
Гаррет снова залезает в корзину.
— А вот и бельгийский шоколад, который я должен был подарить тебе после весенних каникул.
Я беру одну шоколадку и кладу в рот.
— Определенно это лучший шоколад на свете.
— Можешь забрать оставшийся в свою комнату. — Он ставит свой фужер. — Итак, какие планы на Пасху? Тебе есть, куда пойти в воскресенье?
— Шон приготовит поздний завтрак, так что я поеду с Харпер к нему. Там соберется целая куча народу.
— Прежде чем ехать к Шону, мне нужно, чтобы ты пришла на эту тропинку.
— Ты хочешь, чтобы на Пасху я вышла на пробежку?
— Нет, просто будь на тропинке около девяти утра. У меня для тебя сюрприз.
