крытой парковке дремала моя черная матовая Тесла. Я думал, что кинусь целовать свою малышку, но даже кредитки жгли руки. Словно это не мое. Как будто я променял Нику на все это дерьмо.
Стараясь не циклиться на этой мысли, я вспомнил, о чем хотел спросить у Марата.
– А что с у тебя с Сашей, которая невеста Грифа? – поинтересовался я, повернувшись к другу.
– А что у меня с Сашей? – повторил Марат вопрос, явно раздражаясь. – Ничего у меня с ней быть не может, ведь она невеста Грифа.
– Мне показалось…
– Тебе показалось, – тут же огрызнулся Марат.
– Она спрашивала о тебе.
– Неужели.
Марик прикрыл глаза, как будто пытался справиться с эмоциями.
– Она выходит за Грифа, Дим. Ты лучше забудь все, что она спрашивала или говорила.
– А ты забыл? – не сдержался я, видя, что Марат невероятно остро реагирует. А это весьма редкое явление. Обычно он расслаблен и язвителен, а сейчас слишком серьезен.
– Я забыл, – рявкнул Марат. – Вали давай домой, лечи морду. Надеюсь, очухаешься до пятницы. Мне скучно без тебя в зале.
– Я тоже скучал по тебе, Годзилла, – улыбнулся я, подмигнув Марату.
Мы хлопнули по рукам и кратко обнялись. Я вышел из машины, пошел к лестнице. В этом доме был и лифт тоже, но я никогда им не пользовался. После пятого этажа у Ники вообще казалось идиотизмом ехать на третий.
По дороге я едва ли взглянул на Теслу и не кинулся включать свой мобильник. На меня вдруг накатила жуткая усталость. Все мышцы болели. Лицо горело огнем. Вряд ли мне захочется в пятницу снова тренироваться. Я зашел домой и оценил чистоту, которую продолжала поддерживать клининговая компания. Бросив все свои сокровища на столик в прихожей, я сразу отправился в спальню, раздеваясь по дороге. С собой в кровать я взял только телефон, который был со мной все эти дни. Мне хотелось позвонить Нике, но я отчаянно трусил. Раз пять нажимал на ее профиль, но так и не отправил звонок. Вместо этого трусливо послал сообщение: «Надеюсь, ты хорошо добралась. Зайду завтра. Нам нужно поговорить».
Глава 23. Ход конем
Спал я ужасно. Очнулся среди ночи от боли. В квартире Ники и Маши у меня были припасены обезболивающие на такой случай. Обычно после боя я сразу принимал таблетку, чтобы нормально поспать, но сегодня, конечно, забыл. А ночью выяснилось, что ничего подходящего дома нет. Неудивительно. Я редко болел. Даже мигрени меня никогда не беспокоили из-за активного образа жизни и правильного питания.
Я вернулся в постель и промучился кое-как до утра. Айфон все еще лежал безжизненным кирпичом на столе. Я взглянул на него и снова не стал включать. Вместо этого оделся и вышел из квартиры. Машина мигнула мне фарами и сразу включила любимый утренний трек, едва я сел в салон. Губы дернулись в улыбке, но никаких других откликов от заботы Теслы я не почувствовал.
Неужели Ника сломала во мне любовь к продвинутым гаджетам и ничего не будет меня радовать, кроме ее поцелуя утром и запаха кофе, который она уже сварила.
Стараясь не раскисать, я сообщил машине адрес в Перово и… оказалось, что ехать мне туда при самом лучшем раскладе два часа. Я выругался и вышел из своего звездолета. Стоять в пробках утром – не самое приятное времяпрепровождение. К тому же Тесла сразу рассказала, что заряда нам с ней хватит на дорогу туда и обратно – впритык. Учитывая, что мне придется больше стоять, чем ехать, точно сядет батарейка где-нибудь в самом неподходящем месте. Сплошное везение у меня, конечно.
Я воткнул зарядник в машинку и пожал плечами:
– Прости, детка, сегодня я, кажется, на метро.
Машинка не спорила. Она пожелала мне хорошего дня и отпустила в холодный жестокий мир туристов на Арбате. Было еще рано, но народ уже гулял. Я свернул на главную улицу из своей уютной подворотни, немного оглох, немного замерз, но быстро нашел аптеку. Боль почти прошла, но я все равно купил обезболивающее и сразу выпил. Кофе из Старбакса постигла та же участь. Я с легким раздражением отметил, что в кофейне на углу в Перово варили лучше. Стоило потерпеть и взять там свой капучино.
Но и не самый прекрасный из Старбакса меня согрел и помог дойти до метро. Всю дорогу я репетировал речь для Ники. Оправдания звучали нелепо даже в мыслях. Мне нужно было сказать ей перед боем. Трусость – самый страшный порок. Я расплачивался за него сполна. Не нужно оправдываться. Я должен извиниться, признать ошибку, раскаяться.
От метро я взял такси и быстро добрался до своего дома, который, кажется, больше не мой. Но ключи все еще гремели в кармане. Я поднялся на этаж, но воспользоваться ими не спешил, а позвонил в дверь. Наверное, это была очередная ошибка. Мне открыла Машка. Она в своих лучших бойких традициях сделала шаг вперед, не давая мне войти, и поставила на пол мой рюкзак и большой пакет. Сверху лежала куртка, которую я купил Нике.
– Твои шмотки в обмен на ключи, – заявила она без лишних церемоний.
– А если я не хочу меняться? – попытался пошутить я.
Мария склонила голову и любезно ледяным тоном мне посоветовала:
– Не начинай, Дима. Она не хочет тебя видеть. Тебе лучше свалить в туман и забыть сюда дорогу.
– У меня отменная память, – не сдавался я.
– Угу, а еще язык тоже отменного вруна. Или скажешь, что ты не тот лягуш, который внезапно превратился в принца?
– Я не принц.
– И на том спасибо. Уматывай по-хорошему.
По Машкиному лицу я прекрасно понял, что Ника сейчас говорить со мной точно не будет. Но Мария хоть и петушилась, но вряд ли считала меня таким уж мерзавцем. Я в конце концов никого не убивал и не обижал. Наврал – да. И буду настаивать, что мое малодушие достойно прощения. Но сейчас мне нужно было уйти.
Однако я не собирался сдавать эту битву однозначно.
– Я,
