— И? — неожиданно доносится в спину.
Волнение сжимает горло до боли. Сглатываю образовавшийся ком и в который раз напоминаю об одном и том же:
— Мне нужны деньги, чтобы содержать себя и ребёнка. Я не хочу зависеть от тебя. Когда этот кошмар закончится, я намерена вернуться к прежней жизни. Работать в студии и жить в своей квартире.
— У тебя есть дом. Живи спокойно здесь и работай, пока всё не уляжется. Что тебе мешает?
— Ты меня не слышишь, — разворачиваюсь к нему лицом и ловлю уставший взгляд. — Ты делаешь так, как угодно тебе, но не мне!
Меня накрывает отчаянием, и я выплёскиваю свои эмоции без капли сожаления.
— Я хочу «потом» к себе! Жить на своей территории за свой счёт. Понимаешь?
— Придёт время, и всё изменится, Яна. Тогда и обсудим твои желания.
— Я не смогу дать того, чего ты хочешь! Мне не хватит сил пережить твоё презрение. Женя, услышь меня, прошу. Последних несколько часов вымотали мне всю душу.
— Я тебя слышу, а ты нет! Упорно пытаешься сопротивляться, приглушая в себе те чувства, которые прут наружу, когда я касаюсь тебя, целую и трахаю. Ты снова не о том думаешь, Яна. На данный момент у меня есть всё, о чем я мечтал. Большего я не прошу у тебя. Не делай глупостей, и всё будет у нас хорошо.
Он разворачивается и уходит в ванную, оставляя открытой дверь.
Я какое-то время провожаю гонщика взглядом, но идти за ним отказываюсь. Принимаю решение помыться в соседней комнате. Нам обоим не повредит короткая передышка.
Глава 34
Дышу тобой
Яна
Пока мы с Женей спорили в гараже, чемоданы доставили в спальню.
Подхожу к изножью кровати, присаживаюсь на корточки и открываю тот, что с вещами. Здесь всё самое необходимое. Как только вспоминаю его колючие слова о белье, надевать ничего не хочется. Решаю взять его рубашку и больше ничего…
В душевой раздаётся движение дверцы, а следом и шум воды.
Подходя к гардеробной, я прислушиваюсь к происходящему в ванной. Стук перебираемых Женей бутылочек разрывает ударом по стеклу. Сердце вмиг подпрыгивает к горлу, когда осколки звенящим водопадом осыпаются на пол.
Воцаряется настороженная тишина, нарушаемая лишь шорохом водных струй.
Ещё не знаю, что там случилось, а каждая клеточка в теле уже воет, выплескивая по нервам жгучую боль.
«Иди к нему…» — шепчет мне сердце, и я срываюсь с места, не в силах оставаться равнодушной. Бесшумными шагами подхожу к двери, и лишь когда рассматриваю в зеркале обстановку, с облегчением выдыхаю.
Женя стоит под струями воды посреди осыпавшегося стекла. Всё так же одет в прилипшую к телу рубашку. Опираясь согнутыми руками на стену, прислоняет голову к кулакам и глубоко дышит. Тяжело вздымает плечи, пытаясь унять гнев.
Решаю не мешать ему «выпускать пар». На ватных ногах ухожу прочь из спальни. Нахожу ванную в соседней комнате, снимаю только обувь и джинсы и занимаю кабинку. Делаю так как он. Погружаясь глубоко в свои мысли, какое-то время стою под душем в промокшей насквозь футболке и трусиках. Так мне намного спокойнее и теплее.
Понимаю, что он старается ради меня и Тима, обеспечивая нам безопасность, поэтому и злится сейчас, когда я пытаюсь отвоевать хотя бы капельку свободы, частичку своего личного пространства…
— Яна… — тихо доносится сквозь шум воды где-то за моей спиной.
Стараюсь не думать о нём, но его голос звучит повсюду, проскальзывает в голову и будоражит настолько сильно, что мне хочется ощущать его прикосновения на себе, не только слушать.
— Позволь мне побыть с тобой. Ты мне нужна. Очень. Хочу дышать тобой. Здесь. Просто так… молча, без…
— Женя? — оборачиваюсь, отмерев. Попадаю в безумный шторм его глаз и тону… Как обычно, при виде его мужественного лица. Едва дыша, застываю взглядом на полных губах. Они сводят меня с ума. Притягивают, как магнит. Хочется коснуться их кончиками пальцев и почувствовать пылающий жар.
— Подвинешься? — спрашивает, не сводя с меня груснячих глаз.
— А… — мешкаю пару секунд от неожиданного появления мужчины, — …как же…
— Неудачно повернулся… — поясняет, так же грустно усмехаясь, и добавляет: — локтем…
— Там широко, — округляю глаза, воспроизводя в памяти удар. Уверена — это была не случайность. Перевожу взгляд на кисти — целы и невредимы. Сглатываю подступающий к горлу ком.
— Там холодно и неуютно, Ян. Некому помыть спину, — морщит лоб, виновато покусывая нижнюю губу. — Давай, просто помолчим? Вдвоём. Хочешь?
Мне хочется усмехнуться, так он выглядит сейчас ранимо и по-детски привлекательно. Но я сдерживаю улыбку, прикусывая щёку. Чуть помедлив, шепчу:
— Хочу…
Отступаю в сторонку, позволяя ему войти.
— Позволишь..? — гонщик медленно протягивает руки, чтобы заключить меня в объятия.
Не шевелюсь. Едва вдыхая пар, слушаю биение своего сердца в висках.
— Ты уже не злишься на меня? — интересуюсь с некой долей подозрения в голосе, приподнимая одну из бровей.
— Я злился на себя. Ныряй ко мне, малыш.
Нетерпеливо отсчитывает в голове последние секунды. Вижу, как напрягает мышцы перед решительным действием. Не пойду, так поймает сам.
Хочу слегка возмутиться, шутки ради.
— Ты…
— Молчи, Яна, — сгребает меня в охапку, вжимаясь своим горячим и твёрдым телом в моё. — Не шевелись. Расслабься и дыши…
Чувствую его эрекцию внизу живота и не могу справиться с выброшенной в кровь реакцией. Тысячи пламенных искр проносятся вихрем до груди, прошивая душу насквозь…
— Я не могу расслабиться. Ты меня волнуешь, — бормочу, слегка отстраняясь от его твёрдого паха.
— Не я. Он. Живет своей жизнью, паршивец. Я совсем ни при чем.
Обвивает сильными руками лопатки и попу, прижимая крепче к себе. Прекращаю трепыхаться — бесполезно. Меня накрывает волной эйфории, и я растворяюсь в нем снова, даже вот так, без секса, в уютных и надёжных объятиях.
— А кто при чем? — шепчу, утыкаясь носом в его ключицу. Растаяв от его тепла, укладываю голову гонщику на плечо, рисуя ногтями узоры по открытой груди.
— Ты… — касается губами макушки и дышит, не отрываясь от моих волос. — Он просто хочет тебя.
— Я вижу, — хмыкаю я. — Он может с нами помолчать? — поднимаю лицо и ловлю его бесстыже-игривый взгляд.
— Зависит от тебя.
— Я уже молчу.
— Ты танцуешь на месте, — целует в кончик носа. — Не двигайся.
— Жень?
— М?
— Твои руки… Они сейчас о чем мне «рассказывают»?
— Сними футболку и они успокоятся, — неохотно убирает ладонь с груди. — Хочу прижаться к тебе голой.
— Ты не сможешь просто прижаться.
— Смогу, если стянешь с меня рубашку. Она раздражает.
— И мы помолчим? — в очередной раз ошеломлённо вскидываю бровь.
— Обещаю.
— Ладно…
Отпускает. Отхожу немного, стягивая мокрую вещь. Бросаю на пол.
— И бельё тоже…
— Ты непробиваем, — обречённо стону.
— Я держу слово, Яна.
— Я вижу. Стоит по стойке смирно твоё «СЛОВО». Твёрдое и непоколебимое…
* * *
Остаюсь в тонком кружевном белье, которое практически ничего не скрывает. Ткань липнет к телу, давно стала прозрачной.
Женя рассматривает меня, словно впервые. Каждый сантиметр тела обводит глазами. Кожа под его восхищённым взглядом начинает покалывать и разгораться. Хочется скрестить руки на груди, но после всего, что между нами было, нет смысла этого делать.
— Подойди… — велит хриплым голосом, будоража во мне гамму чувств.
Хочу его так же сильно, как и он меня. Внутри все горит и скапливается в один напряжённый комок, пульсирует, ноет и требует выплеска распирающей энергии.
Послушно возвращаюсь к нему. Он подцепляет пальцами лямки бюстгальтера и медленным движением стягивает с плеч, частично освобождая грудь от чашечек лифа. Горячие струи воды каскадом падают на нас, мощно бьют по заострившимся соскам, превращая тело в дрожащий нерв.
Склоняя голову к моему виску, гонщик протягивает руки за плечи и без заминки расстёгивает застежку, позволяя кружеву скользнуть к моим стопам. Затем опускается на корточки, стаскивая трусики по бёдрам к лодыжкам. Переступаю через тесёмки, освобождаясь от последнего лоскутка ткани.
