мне было хорошо.
— Нет… Нет, Денис… Пусти… Мне всё равно, что будет с тобой и со Светой… Вы мне безразличны, но портить мои отношения с Ромой я тебе не да…
Договорить мне не дает Денис.
Ему мои речи не интересны. Он прижимается своими губами к моим, преодолевая сопротивление.
Мы целовались нескончаемое количество раз. Когда-то я таяла карамелькой при одном только прикосновении Дениса ко мне. Сейчас же чувствую исключительно отвращение и желание поскорее прекратить.
А Денис же наоборот как будто дорвался…
Я мычу и изо всех сил стараюсь оттолкнуть бывшего. Как только отпустит — залеплю пощечину. Отбрею так, чтобы больше никогда…
Думаю об этом, извиваясь в его руках, а потом всё резко прекращается.
Дениса практически отрывает от меня.
Я отступаю, потеряв точку опоры — слишком сильно выгибалась, стараясь отдалиться. Шарю руками за спиной, пытаясь нащупать, обо что бы опереться, и хватаю ртом воздух.
А слишком назойливого бывшего в этот момент разворачивает и будто вздергивает.
— Она тебе разрешала себя трогать, а? — сначала я слышу голос. Он отдает сталью и не сулит ничего хорошего.
Потом только понимаю, чей он.
Сердце начинает выскакивать. Это Рома.
Он держит Дениса за грудки и смотрит в лицо.
— Не твое дело… — Мне рычать хочется, когда я слышу ответ бывшего. Если Рома подумает, что я… Что я сама согласилась на рандеву в этой пыльной коморке… Я не знаю, что мне делать в таком случае.
Ромин взгляд соскальзывает с Дениса за его плечо.
Прямо на меня.
Мурашки бегут от того, насколько он кажется угрожающим.
— Мира, — а вот тон наоборот меняется… Рома сглатывает, смотрит на меня и спрашивает: — Ты ему разрешала себя целовать?
Мне кажется, в этот момент из каждой моей поры сочится желание, чтобы Рома мне поверил.
Я судорожно мотаю головой и тараторю:
— Нет-нет-нет…
— Я тебя услышал.
Замолкаю и тянусь к лицу, когда Рома кивает и возвращается взглядом к Денису.
Смотрит на него. Снова каменеет будто. Произносит:
— Я бы мог сделать тебе предупреждение. Всё же вас связывает какое-никакое прошлое. Прекрасно понимаю твои чувства, очень сложно не терять рядом с ней голову. Но знаешь… Предупреждения не будет.
Рома заканчивает, я замираю… А потом закрываю ладонью рот, чтобы не вскрикнуть, потому что в живот Дениса врезается Ромин кулак.
Мой бывший кашляет, сгибается пополам. Рома перехватывает неудачливого ухажера за затылок и давит, нагибая ещё ниже. Сам тоже наклоняется, говорит что-то тихо и на ухо. Что именно — я не слышу.
Выпрямившись, Рома стряхивает руки и протягивает одну мне.
— Идем, Мира. Считай, я подаю тебе знак.
Я сжимаю руку Миры и тяну за собой. Понимаю, что шагаю слишком широко и быстро, ей приходится догонять меня пробежками, но если остановлюсь — вернусь и начищу морду её бывшему придурку.
Руки прямо огнем горят, так хотят действия.
Мне мало для удовлетворения звуков задыхающегося кашля, красной рожи и прижатых к животу рук.
Мы выходим на улицу, в лицо бьет холодный, остужающий ветер. Это именно то, что мне нужно.
Молча открываю дверь в машину и помогаю Мире забраться на пассажирское.
Вижу, что она испугана, но вот так сходу улыбнуться, пошутить, разрядить обстановку не могу.
Пока не отпустило.
Захлопнув её дверь, отхожу в сторону. Стою, смотря на носки туфель. Дышу.
Вернувшись в зал после звонка и не увидев Миры на нашем месте, отчего-то сразу заволновался.
Вроде бы что может случиться, да? Танцует. Болтает с кем-то. В туалет ушла. Всякое.
Но у меня чуйка.
Спросил у одной из подруг, оказалось, Мира действительно в уборной. Подождал немного… Позвонил… Она трубку не взяла.
И снова же просто сиди себе и жди, а я не могу. Меня тревожит и несет.
Вообще Мира во мне будит странные чувства. Я к ним не привык. Сто лет уже не волновался о ком-то, носящем фамилию отличную от собственной.
А она без конца расширяет спектр испытываемых мной эмоций.
Когда узнал, что гробовщица, а не свадебки варганит — самую малость разозлился, но, в принципе, быстро понял почему соврала. В себе не уверена. Во мне тем более.
Да и изначально ведь врала не мне, меня просто рикошетом задело.
А у нее глубоко внутри живет обида на бывшего, который ушел к подруге, почему-то решив, что другая лучше. Наплевал на чувства Миры. А я ни секунды не сомневаюсь, что в ней жили чувства. В ней их так много, что часто через край. Хватает даже моему семейству, за что я ей дико благодарен.
Смотрел весь вечер на свою Миру и ту, другую, и искренне никак понять не мог… Что за идиот этот её Дениска…
А ещё радовался. Потому что его идиотизм подарил мне самое неординарное знакомство, о котором впору благодарить.
Между нами всё как-то не так идет. На каждом шагу спотыкаемся, а всё равно благодарен за эту случайность.
Просчитав в голове до тридцати, пошел искать Мирославу. Она талантливая, умеет за пару минут найти приключения на свою очаровательную попу. Тем более, я же видел, какая она заряженная сегодня. Стервочку включила. Я помог реализоваться.
Шел по коридору, чисто случайно услышал копошения за дверью. Мог решить, что голос Миры мне послышался. Хорошо, что не решил.
Увидел, как этот её тискает, — и планка упала.
Первой мыслью пронеслось, конечно, что это по согласию и чувства воспылали. Если было бы так — мы с Мирой уехали бы с вечера на разных машинах и больше никогда бы не встретились. Меня уже раз предали. Я не прощу даже для дела.
Но спрашиваю у неё: она отвечает так искренне, что только сволочь могла бы усомниться. И тогда гнев определяется с адресатом. Сомнений больше нет.
Её нельзя без спросу лапать. Принуждать. Ловить и в подворотни затягивать.
Этот любитель риска о своем поступке пожалеет. О светлом будущем может забыть. Но пусть я в этом не сомневаюсь, а успокоиться всё равно сложно — адреналин уже в крови. Бурлит. Мешает нормализоваться.
— Ром… — Настолько ухожу в себя, что не замечаю Миру. А она выскочила из машины, подошла сзади. Осторожно-осторожно коснулась плеча и обратилась тихо, а я всё равно дергаюсь.
Резко разворачиваю голову и режу взглядом. Понимаю это по тому, что она цепенеет и отступает даже.
Не хотел пугать. Вот черт.
Закрываю глаза ненадолго. Открыв — даже улыбнуться стараюсь.
— Прости…
— Поехали отсюда…
На её просьбу реагирую кивком. Снова открываю
