Мой друг ушел в расстроенных чувствах.
Настроение было безвозвратно испорчено.
— Он тебя расстроил? — я промолчала, шествуя за Курбановым и все размышляя, как мне помочь Вите, если у меня у самой за душой не гроша?
На его слова я не обиделась, ясно же, что в нем говорило горе от болезни мамы и обида на меня за то, что его еще и унизили.
— Нелли, мне не нравится, когда всякие отморозки огорчают тебя.
В словах Ризвана я почувствовала угрозу. Не хватало еще, чтоб он сделал что то Вите.
— Все в порядке. Не бери в голову. Он мой друг с детства, еще из приюта. Просто у него мать больна раком, а денег на лечение нет!
— А ты хочешь помочь? — Ризван отодвинул для меня стул.
Наш столик в ресторане располагался у окна с потрясающим видом на город.
— Хотелось бы. Только что я могу сделать? Просить у отца и матери деньги у меня язык не поворачивается. Я итак им столько доставила хлопот, что хочу их только радовать, — Курбанов взял меню и сосредоточенно начал изучать наименование блюд.
— Просить ничего ни у кого не надо, — отрезал он грубо. Конечно, куда ему до чужих проблем какого-то Вити с его больной мамой. Сострадание и сочувствие животным не знакомо!
— Ростбиф и гуакамоле, — сказал Курбанов подоспевшему официанту, — Две порции греческого салата и ржаные тосты. Пить будем зеленый чай с жасмином. Нелли, выбери десерт…
Несколько дней я находилась под впечатлением нашего с Ризваном свидания. Вспоминала тот беспредел, который он учудил в вип зале кинотеатра, наш спокойный ужин и поездку домой, прощальный поцелуй на крыльце и слова Курбанова:
— Ты все равно выйдешь за меня замуж, пианистка. Смирись, это лишь вопрос времени.
И так он меня злил своей уверенностью, что из ушей пар валил.
С одной стороны, он мне нравился, и мне как девушке, льстила его одержимость.
Но с другой…
Он наседал, навязывался и не оставлял мне выбора. Возможно, если б в нем было меньше самоуверенности, то я сама б согласилась.
А так, бунтарский дух рожденный во мне еще в приюте, и не собиравшийся больше дремать, рвался наружу и жаждал власти.
Мне хотелось отказать Ризвану и избавиться от его навязчевого внимания. Жить для себя и ради себя.
Тем более, что родители оплатили уроки в консерватории на фортепьяно, и мой новый преподаватель был в восторге от моей игры. Хвастался другим ученикам моими успехами и обещал стать моим протеже в Филармонии.
На осень был назначен большой благотворительный концерт, и мой педагог обещал, что я обязательно приму в нем участие на равных с остальными музыкантами.
Отвязаться от Ризвана стало моей первоочередной задачей.
На следующее утро от Курбанова пришла круглая брендированная коробка с декоративными полевыми цветами и записка" Моей пианистке".
Папа собирался отвезти нас с мамой на дачу, чтоб мы пожарили шашлыки и провели время на берегу реки. Все утро мы хлопотали на кухне. Крутили лаваши с тертым сыром сулугуни, нарезали овощи для соте, подготовили картошку.
Перед самым выходом в дверь позвонили. Мама отерла руки кухонным полотенцем и направилась к двери.
Я складывала в плетенную корзину провиант. Осеннее солнце сегодня светило ярко, хоть и грело уже не так как летом. День предвещал стать одним из самых лучших.
— Нелли? Сейчас спрошу, — шаги матери приближались обратно к кухне. Я закрыла корзину и вопросительно глянула в ее лицо.
— Детка, там какой то мальчик пришел. Представился твоим другом Витей. Нам с папой стоит начать нервничать?
Мама уже любые визиты и всех моих знакомых воспринимала с опаской. Обжегшись на молоке, дуешь на воду!
— Нет, мамочка. Это хороший парень, мой приютский товарищ. Я тебе потом расскажу про него.
С радостной улыбкой я поспешила к выходу. Витя нервничал, сминал пальцы и топтался на пороге, осматривая стриженную отцом лужайку перед домом.
— Нелли, привет, — и голос у него был взволнованный.
— Привет, Витя. У тебя что то случилось? — я вышла к нему. В дом входить и пить чай он наотрез отказался.
— Ты прости меня за мой гневный выпад в твой адрес. Я ведь не знал, что Ризван Курбанов такой!
— Какой? — машинально спросила я, представляя, как варвар надавил на Витю и создал ему новые проблемы, чтоб тот не общался со мной. От Курбанова можно ожидать самых худших импульсивных поступков.
— Ну… — Витя помялся, подбирая слова. Наконец, произнес, — Что он такой гуманный и щедрый. Сегодня на счет клиники, где лечат мою маму перевели значительную сумму денег. Их хватит и на лечение и на реабилитацию. Меценатом в этом благотворительном взносе выступила компания Курбанова… Передай ему мою благодарность, и что я теперь навеки его должник! — глаза у Вити покраснели и прослезились. Помощь матери была для него важнее воздуха. Мне ли не понимать значимость близких людей!
— Ризван пожертвовал деньги на лечение твоей матери?! — верилось с трудом. Но Витя в жизни б не соврал на эту тему.
— Да, Нелли. Ты не знала? Я думал, это ты его попросила об этом.
Я ошарашенно покачала головой. Витю я просила не трогать, упомянула, что у него больная мать. Но деньги я не вымаливала для друга, хоть такая идея и мелькала в голове.
— Я пойду. У меня смена начинается через час. Еще хочу заехать к матери, обрадовать хорошей новостью. Спасибо, Нелли, за все.
Витя неуклюже чмокнул меня в щеку и ссутулившись, как вопросительный знак, пошел к остановке городского транспорта.
Я поднялась к себе, переваривая информацию. Достала подаренный Арсеном айфон и набрала номер Ризвана. Он поднял трубку после третьего гудка.
— Здравствуй, пианистка, — прозвучал знакомый низкий голос.
— Привет, Ризван. Ко мне только что заходил Витя в гости. Он сказал, что ты оплатил лечение его матери. Я ведь не просила тебя об этом, — начинал волновать вопрос, что Курбанов потребует в ответ за свою щедрость.
На мое удивление, он ответил совершенно равнодушно:
— У настоящего мужчины помощь не просят, он сам ее предлагает. Это то, что касается тебя, девочка. А по поводу оплаты лечения — не бери в голову. Благотворительность это часть моей работы. Мать Вити была выбрана случайным образом.
Я промолчала. От правильных слов Ризвана у меня затянуло под ложечкой. Захотелось увидеть его суровое лицо, представить как его четкие слова слетают с вишневых губ.
— Ты сегодня свободна? Я хочу тебя увидеть, — Ризван нарушил молчание первый.
— Нет. Я уезжаю на дачу с родителями. Мы решили в последние
