момент казалось, что кроме нее никого больше не было в этом огромном зале. Ни камер, ни ведущего, ни съемочной группы, ни Жанны.
Перед ним была только она ― девушка, с которой он вот-вот выйдет за ворота виллы и наконец-то отправится в реальный мир. Мир, в котором больше не придется ходить на свидания с другими девушками, в котором они смогут проводить сколько угодно времени вместе, и в котором будет все намного интересней, чем здесь.
Кирилл очень ждал этого дня. Ждал, когда наконец-то посадит Лину в машину, привезет в свой дом, затем познакомит ее со своим окружением, и окунет в свой насыщенный образ жизни.
― Привет! ― остановившись напротив, шепнула Лина.
Кирилл набрал полную грудь воздуха и взял ее за обе руки.
― Помнишь нашу первую встречу? ― спросил он. ― Ты подарила мне рисунок своей дочери, на котором была изображена лошадь, гуляющая в поле. И знаешь, сегодня утром я долго смотрел на него… смотрел и понял, что этот рисунок отражал мое состояние на тот момент, когда ты мне его вручила.
Кивком головы, он дал ведущему знак, а через пару секунд взял у него рамку с рисунком.
― Я кое-что здесь подправил.
Кирилл развернул рисунок, на котором была та же лошадь, стоявшая в поле, но теперь на ней сидела маленькая девочка, а рядом стояла пара, державшаяся за руки.
― Я много лет жил только для себя. Так сказать, был одиноким воином, который не строил планы на семью и не задумывался о детях. И если честно, придя на этот проект я слабо верил, что встречу здесь девушку, с которой захочу не только продолжения отношений в реальном мире, но… но и впервые задумаюсь о семье, ― честно сказал он, подписываясь под каждым своим словом. ― С первого дня проекта я понял, что мой выбор будет именно таким…
Кирилл выдержал паузу, о которой просил режиссер и спустя несколько секунд озвучил свое окончательное решение.
― Я хочу, чтобы ты и твоя дочь Даша стали частью моей жизни.
Он сунул руку в карман брюк, достал футляр с кольцом и, открыв его, задал вопрос:
― Ты согласна?
На губах Лины медленно исчезла улыбка, взгляд стал словно чужим.
― Прежде чем я дам ответ, хочу тоже кое-что подарить тебе.
Разжав пальцы, она подозвала ведущего, взяла у него что-то похожее на фотоальбом и подала Кириллу.
― Здесь собраны лучшие моменты моей жизни. Хочу, чтобы ты посмотрел.
Кирилл был уверен: в альбоме наверняка селфи, сделанные с ним во время проекта. Но, когда открыл его, разом утратил дар речи…
«Мой первый рабочий день в фирме Кирилла Горячева», ― так было подписано первое фото с изображением девушки в очках и с густой челкой.
Кирилл узнал в ней свою бывшую секретаршу несмотря на то, что она отработала в его фирме всего-ничего.
― Тогда я была самым счастливым человеком, ― раздался словно отдаленно голос Лины. ― Ты бы знал, как я радовалась, что попала в твою фирму…
― Что п-происходит? ― Он непонимающе уставился на нее, затем снова перевел взгляд на фото. ― Хочешь сказать, что… это ты?..
― Это я, ― тихо ответила Лина, и ее слова полоснули по сердцу ножом.
Память окунула Кирилла в прошлое, заставив вспомнить, как он переспал с ней в его доме, как буквально выгнал наутро, как она пришла с тестом на беременность, и… как он не поверил ей, а затем уволил.
Взглянув на соседнее фото, увидел ее с животом, еще на одном ― с грудным ребенком, и в следующую секунду из его ослабшей руки выскользнул фотоальбом вместе с рамкой.
Он застывшим взглядом смотрел на рисунок, усыпанный осколками и только-только начинал понимать, что его нарисовала родная дочь…
Глава 38. Переболела тобой
Вилла
Ангелина
Геля сама не верила, что смогла сказать ему правду. Правду, от которой Кирилл, казалось, утратил дар речи.
Несколько секунд он неподвижно стоял, глядя на рисунок, словно все остальное перестало для него существовать.
Затем его зрачки переместились на фотоальбом, раскрытый на странице с фото, на котором Геля держала на руках грудную Дашу. Он долго смотрел на этот снимок, затем ― на соседний, где она была с большим животом.
Медленно провел рукой от лба до затылка, затем растер лицо, словно пытаясь прийти в себя и устремил взгляд на Гелю.
― Почему ты не сказала сразу?.. ― хрипло проговорил он. ― Прошло столько лет… И все эти годы ты скрывала от меня дочь?
― А разве она была бы тебе нужна? Разве в твоей насыщенной жизни, среди девушек на одну ночь, путешествий, светских вечеринок и ресторанов, нашлось бы место для простой секретарши и грудного ребенка?
― Мы должны были хотя бы поговорить и тогда…
― И что тогда? ― прищурилась Геля. ― Дружно решили бы избавиться от ребенка? Точно так же, как ты избавился от меня? Да ты даже слушать не стал. Обвинил во лжи и вышвырнул меня за дверь, как ненужную вещь.
― Я виноват, что не поверил тебе сразу, но ты должна была…
И в этот момент из Гелиного рта вырвался нервный смешок.
― Должна была ползать перед тобой на коленях и клясться, что беременна именно от тебя? Должна была силой затащить тебя к гинекологу, который подтвердил бы беременность? Что я была должна тебе, скажи?
Геля вымученно улыбнулась, вспомнив, как отчаянно пыталась найти слова, стоя в его кабинете и каменея от его сурового взгляда.
― Доказывать свою правоту человеку, у которого под ногами лежал весь мир, все равно, что стрелять из пушки по воробьям. Как ни крути, но исход был бы один и тот же. Даже если бы я поклялась тебе перед ликами святых, ты бы мне все равно не поверил, или сделал бы вид, что не поверил, потому что тебе ни нужна была ни я, ни ребенок.
― Может, кто-нибудь объяснит, что здесь происходит?! ― послышалась раздраженная реплика режиссера, но ни Геля ни Кирилл не обратили на него внимания.
― Ты даже не представляешь, что я чувствовала, когда ты выставил меня за дверь, ― тихо проговорила Геля и ее глаза предательски зажгли слезы. ― Но я не собираюсь изливать тебе душу, потому что пришла сюда с другой целью.
Подняв голову, она обвела его презренным взглядом.
― Влюбить тебя в себя и
