когда она взглянула на него.
— Спасибо, — она улыбнулась. — Я быстро воспользуюсь дамской комнатой, и мы сможем пойти в «Макс».
— Не торопись. — Он подмигнул ей и проследил за ней взглядом, пока она пробиралась сквозь толпу бара. И неохотно я должен был отдать ему должное. Его глаза следили за Мэгги, а не ее задницей. Он на самом деле следил глазами за ней, и то, как он на нее смотрел было…
Вдруг он повернулся ко мне, извиняющимся тоном он сказал:
— Извини, мужик. Полагаю, что я немного… — он пожал плечами, неуверенный какие слова подобрать, — …ослеплен. Она великолепна, согласен?
Ага. Согласен.
Он рассмеялся.
— О чем я говорю? Конечно, ты и так это знаешь. Как-никак вы живете вместе, верно? — он засунул руки в карманы, всё еще смотря на меня дружелюбно. Из-за этого мне хотелось ударить его по яйцам, и одновременно с этим я чувствовал себя дерьмово из-за своих мыслей, потому что он казался… хорошим парнем.
Хорошим. Именно таким парнем, которого Мэгги искала. Он был из тех парней, который обожал бы ее, который не думал бы о ней плохо.
Тот, который не стал бы лгать ей для того, чтобы стать ближе и получше узнать ее.
Ноябрь
Что не так со мной? Со мной точно что-то было не так. Может, я подхватила Эболу? Лихорадку Западного Нила? Желтую лихорадку? [31].
Когда позвонила Саре в обеденный перерыв, она подумала, что я навеселе. И в бреду.
— Нет у тебя никакого инфекционного заболевания, Мэгги. Я уже пробежалась по симптомам, у тебя нет ни одного из них.
Я хотела бы отметить, что ее скучающий тон не был оценен.
— Должно быть что-то не так, потому что Таннер идеальный. Он умный и забавный, у него отличная работа, и он считает меня лучшей, после нарезанного хлеба.
— Но… — влезла Сара.
— Но я… — я протяжно выдохнула, испытав отвращение к себе. — Я не знаю, в чем дело. Я просто не…
— Испытываешь к нему дружеские чувства, — убежденно сказала Сара, она знала меня слишком хорошо.
— Да, — ответила я, пораженно вздохнув. Я опустила лоб на календарь на столе и тихонько застонала. — Что со мной не так? Я сказала идеально идеальному парню, что не могу с ним больше встречаться.
Мой вопрос повис в воздухе.
— Сара?
— Да?
— М-м-м, может, поможешь немного, пожалуйста?
Сара тяжело вздохнула.
— Мэгги, что именно ты хочешь, чтобы я сказала? Что то, что ты ищешь, прямо перед тобой? Или то, — ее прервали, я слышала чьи-то голоса на заднем плане. — Извини, Мэгги. Мне надо бежать. Сегодня короткий день, поэтому я вынуждена сократить свой перерыв. Позвони мне позже, милая, ладно? Но с тобой всё будет в порядке. Я обещаю.
Мы быстро попрощались, и я положила трубку. И секундой позже телефон снова зазвонил.
Я устало посмотрела на определитель номера. В такие дни как сегодня звонок от него едва ли заставил меня улыбнуться.
— Мэггс, Мэггс, Мэггс. В чем дело?
Я откинулась на спинку стула и вздохнула.
— Не знаю. У меня хандра.
— Ты не можешь хандрить в пятницу. Это незаконно.
Мои губы изогнулись в кривой усмешке.
— О, это вызвало у тебя хоть небольшую, но улыбку.
— Райленд Джеймс! Ты снова шпионишь за мной? Разве они не заставили тебя вернуть бинокль обратно?
— Возможно, я забыл об этом.
Моя улыбка стала еще шире.
— Ты такой проныра.
— Только для тебя, красотка, — его голос был хриплый и звучал более интимно, послав дрожь по моей спине. — Только для тебя.
Я сказала, что дрожь только по спине? Что же, она дошла и до других частей. До центра, например. Вы поняли, о чем я?
Намокшие трусики? О, да. А это означало, что я попала. Таннеру не удавалось доводить меня до мокрых трусиков. Они оставались сухими, как Сахара, когда мы были рядом.
М-да, ничего себе. Прозвучало несколько чудаковато, но вы поняли. Господи Боже, я так облажалась. Сара, должно быть, ошиблась. Я явно подхватила что-то серьезное.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — обеспокоенно спросил Рай, и я поняла, что массажировала виски.
— Тебе правда стоит прекратить подсматривать за мной, Рай, — сказала я резче, чем рассчитывала, и сразу же раскаялась.
Особенно после тихого ответа Рая:
— Извини, Мэггс. Я оставлю тебя.
Разговор окончен, осторожно я положила трубку, почувствовав себя полной дурой.
* * *
Как только я, наконец-то, притащила свою уставшую задницу домой, то там меня встретила устрашающая тишина.
— Рай? — нерешительно позвала я.
В моем животе будто узел завязался, когда я не получила ответа. Мой босс закидал меня работой после обеденного перерыва: половина стола все еще была завалена папками и бумагами, так что мне нужно было их разобрать ранним утром понедельника.
Посмотрев на часы, я съежилась от того, насколько уже было поздно. Около шести сорока пяти. Я эгоистка, раз ожидала, что Рай будет здесь после нашего разговора. Не говоря уже о том, что я едва ли держалась на плаву оставшуюся часть дня, у меня не было времени даже на передышку — совещания одно за другим — что уж говорить о том, чтобы перезвонить ему.
— Мне стоило выкроить время, — пробормотала я, бросив портфель на один из стульев и повесив пальто на спинку. И тогда я заметила записку на столешнице.
«Не хотел беспокоить тебя, но если будет настроение, то приходи в The Parting Glass, мы будем там с Джеком.
С любовью, Рай».
Я держала записку так, будто она была спасательным кругом, и моя грудь сжалась. Если он пригласил меня присоединиться к ним, значит, он не был зол на меня, так?
Тогда какого черта я расстроена из-за того, что он с Джеком?
— Блин, Мэгги! Ты просто хочешь всего его, не так ли? — проворчала я, спеша в комнату, чтобы сменить одежду. Открыв двери шкафа, я отчаянно рассматривала наряды. Наступила настоящая осень, замечательно,
