буду мотать от пяти до десяти лет в местной тюряге.
Да, это мой глупый, глупый брат.
— Вставай, собирай вещи, нам нужно сваливать, — приказал Кейси.
При этих словах сердце сжалось.
— Сваливать? — прошептала я.
— Сваливать, милая, рвать когти. Быстро.
— Но я не могу. У меня здесь работа, арендованная квартира...
Грей.
— За мной слежка, они найдут тебя. Это не составит труда, Айви, и все те люди, кто встанет на твою защиту, попадут под удар. Ты не можешь так поступить с ними. Это наше дело, и мы с тобой должны испариться, сестренка, чтобы выжить и обезопасить этих людей.
— Кто за тобой охотится, Кейси? Где мы их обыграли? Как они здесь оказались?
— Я все объясню по дороге, — уклонился от ответа Кейси.
— Кейси!
Он зажег свет, лишь на мгновение, но в этой вспышке я успела увидеть его избитое, опухшее лицо, затем комната вновь погрузилась в темноту, а я застыла на кровати, но его образ жег мне глаза.
— Вставай, Айви, одевайся, собирай вещи, у нас не так много времени, если оно вообще осталось.
Тяжело дыша, я продолжала сидеть на кровати, затем заявила брату:
— Я должна написать Грею записку.
— Сестренка, я же сказал, у нас не так много времени.
— Я напишу Грею записку! — прошипела я.
— Бл*дь! Похрен! Просто сделай это и пойдем!
С бешено колотящимся сердцем и горящими легкими, я встала, оделась, собрала вещи и написала Грею записку.
Затем выскользнула в темноту весенней ночи, в которой все еще чувствовалась прохлада, но не морозная свежесть, и убежала со своим глупым, глупым братом.
*****
Бадди Шарп
Восемь часов двадцать три минуты спустя...
— Ты должен сходить к ней домой, она оставила записку, — прошептал ему на ухо Кейси или как там его.
— Об этом позаботились, — сказал Бадди Шарп придурку. — Не забудь избавиться от телефона.
— Блин, это хороший телефон, жалко выбрасывать, — ответил идиот.
— Да, хороший, так что делай, что сказано. Иначе придется объяснять сестре, откуда ты его взял.
Далее последовала пауза:
— Понял, к чему ты клонишь, — пробормотал он.
Бл*дь, парень конченый дебил.
— Как я объяснял, отправишься в банк в Шайенне, о котором я тебе говорил, там получишь оставшиеся деньги, — сообщил ему Бадди.
— Понял, — продолжал бормотать он.
— Все кончено. Ты не возвращаешься. Мне больше не звонишь. Не привозишь эту сучку обратно. И убедишься, что она не вернется сама, или то, что мы с парнями сделали с твоей рожей, чтобы убедить ее уехать с тобой, покажется тебе нежными ласками. Понял?
— Боже, братан, я понимаю по-английски. И знаю, какую сделку заключил.
— Между ней и Грейсоном Коди не должно быть вообще никакой связи. Она пытается позвонить, ты ее останавливаешь. Попытается вернуться, ты свяжешь ее, если придется. Пошлет гребаную открытку на день рождения, ты проникнешь в Почтовую службу Соединенных Штатов, чтобы ее украсть. За это я заплатил тебе десять кусков, если облажаешься, я найду тебя, а ты знаешь, я слов на ветер не бросаю. У меня есть средства и охеренно серьезная мотивация. Теперь тебе все ясно?
— Реально, братан, я ж не дебил.
На этот счет он ошибался.
— Мы закончили, — заявил Бадди и захлопнул телефон.
Затем взглянул в окно банка и ухмыльнулся.
*****
Шесть часов и тридцать шесть минут спустя...
Дверь в квартиру Бадди Шарпа открылась, и, волоча сумку и ухмыляясь, вошла Сесилия.
На лице Бадди не было улыбки, но внутренне он, черт возьми, ликовал.
— Ты обо всем позаботилась? — спросил он.
— Сразу же, как только увидела, что они уехали. Забрала все ее вещи. Много чего там, похоже, принадлежит Джейни: простыни, старый телевизор, всякое барахло. Это я оставила.
— Завтра скажешь своим подружкам разнести слух, будто они видели ее брата. Видели, как она с ним уходила. Поняла?
Сесилия кивнула.
— Они наготове, и мой двоюродный брат приедет в гости из Гранд-Джанкшн и расскажет, как его друзей развела в биллиард дерзкая блондинка с копной густых волос.
Именно тогда Бадди кивнул, а затем спросил:
— Ты забрала записку?
Ухмылка Сесилии стала шире; бросив сумку, она открыла сумочку, порылась в ней и достала сложенный листок бумаги.
Бадди забрал его у нее.
Он прочитал написанное, и его губы скривились в усмешке.
Подойдя к камину, он взял спичку, чиркнул, поднес к записке Айви, оставленной Грею, и та загорелась.
Бросив листок в камин, он смотрел, как он сгорает дотла.
Только тогда он улыбнулся.
Затем повернулся к Сесили, бросил ее на диван, стянул с нее одежду ровно настолько, чтобы обеспечить доступ к тем местам, которые ему были нужны, и начал трахать, хотя она даже еще не успела как следует возбудиться. С другой стороны, Сесилия была хреновой любовницей, никогда не расслаблялась, никогда не становилась достаточно мокрой.
А Бадди Шарпу никогда не приходило в голову, что это потому, что сам он не прилагал достаточно усилий, чтобы сделать ее мокрой или помочь расслабиться.
И все время, пока он вгонял член в Сесилию, он не открывал глаза.
Представляя себе вместо нее Айви.
Глава 18
В толще бетона
Два года, одиннадцать месяцев и одна неделя спустя…
Я смотрелась в зеркало над раковиной в ванной и видела это.
Суровость во взгляде, жесткие линии возле губ.
Я уставилась на них.
Затем убрала волосы с лица и собрала их в хвост.
Такое случалось часто. И даже спустя почти три года, все равно происходило.
