-Он не гуляет?
-Нет, это не в его характере. Борька гуляет. Повстречался немного с Ульяной, но ее бросил, у него что ни день, то новая подруга. Говорят, что Валера такой же был до женитьбы, а потом остепенился. Мама, а их и осуждать не приходится, девушки сами на них вешаются. Они как модели, им только в рекламе сниматься или играть в Голливуде. Я все удивляюсь, до чего же они все красивые! Ты понимаешь, вот приходит кто-нибудь на работу, первый, в кого влюбляется, так в Борисова-старшего, а потом в сыновей. Как Любовь Александровна с ним живет, не знаю. Я ее как-то спросила, а она посмеялась и говорит: «Я что, лучше была? Ты думаешь, что я в его глаза синие не смотрела?»
-И не говори. Только Ваня твой, все одно, самый красивый. Смотри, уведут. Ты, дочка, пойми, чем он тебе ближе, тем лучше, а ты его, как я приехала, правда запустила, он вниманием обделен. Говоришь, камень у тебя на душе, так ты сходи к мужу, недалеко ведь.
Влада оделась и пошла. В приемном отделении было тихо. Она подошла к ординаторской и посмотрела в кабинет через стеклянную стену. Жалюзи открыты, на диване сидел ее Иван и целовался с какой-то девушкой. Влада не знала, что делать. Войти, сказать, что он подонок, или уйти и забыть? Или позвонить маме, попросить помощи? Или закрыть глаза, затем открыть и никакой девушки не будет? Ребенок начал колотить в печень, больно, очень больно. Это же его ребенок! Неужели все ложь, их отношения, их брак - все ложь? Она закрыла глаза, открыла, но девушка не исчезла… Влада вышла на улицу. Села на лавочку у входа и все. Она не собиралась возвращаться домой или говорить с матерью, с ним самим. Она поняла, что свое горе она сегодня почувствовала и увидела, только пережить она его не сможет, да и не хочет. Владе казалось, что ей очень жарко, она сняла шарф и расстегнула пуховик. Она так и сидела, пока к приемному покою не приехала скорая.
-С вами все в порядке?
Влада подняла глаза. Около нее стоял водитель скорой.
-Все нормально, не беспокойтесь, я просто вышла подышать.
-Ты же синяя вся, вон на пальцы глянь. Сама дурная, так о ребенке подумай.
-Все хорошо, идите. А ребенок? Какая теперь разница...
-Так, ты мне дурить брось. Чего у тебя случилось? Заходи в больницу, сейчас я тебя врачам сдам и поеду. Заболел кто? Умер? Что бы ни было, ребенок твой ни при чем. Ну чего же ты плачешь? Пойдем внутрь.
-Извините, вы правы, мне не внутрь, мне домой надо. Я пойду.
Он как-то сразу отступил и вошел в помещение. Первым он увидел Вячеслава.
-Доктор, там у входа на лавочке беременная, девочка не в себе. Замерзла сильно. Январь на дворе, а она куртку расстегнула, рукавицы, шарф сняла. Руки синие. Ей помощь нужна.
-Пойдемте, гляну.
Слава подошел к ней, она плакала.
-Влада, да ты что? Пойдем внутрь, ты чего тут сидишь? Там к Ваньке одноклассница пришла, он с ней. Подожди, ты видела? Решила, что он с другой?
Они вошли в приемный, ноги почти не двигались. Он завел ее в палату травмы, стал растирать руки.
-Доктор, так она ваша?
-Да, жена Ивана Александровича, врача нашего.
-Это красавчика?
-Ну да. К нему одноклассница пришла, я ее впервые вижу, но видимо, у них что-то было. Но жена ему ты , Влада, а не та пигалица. Тебе же рожать со дня на день. Иван не гулящий, сама знаешь. Сейчас я тебе акушера вызову, у тебя воды отошли, а ты не заметила. Схватки есть?
-Я не чувствую. Только больно.
-Где? Влада, ты студентка третьего курса, говори, где болит?
-Душа болит, горит вся. Я не чувствую холода и схваток тоже, наверное, их нет.
Вячеслав хлопотал вокруг Влады, а водитель пошел искать Ивана. Нашел его с пациентом, которого привез. Рядом стояла молодая хорошенькая девушка.
-Иван Александрович, пройдите в первую травму. Это срочно.
-Да, сейчас. Я уже заканчиваю, и вас отпущу.
-Ваня, а ты что, женат? - Анна увидела кольцо на его руке.
-Да, уже год. Аня, извини, посиди там, я в травму.
К палате он подошел вместе с акушером. Он смотрел на жену и не знал, что сказать. Глупо, подло, как он мог подставить ее? Акушер говорил о раскрытии, о слабости родовой деятельности, о переохлаждении, но Ваня его практически не слышал, он смотрел в ее глаза и видел там боль и упрек. Видит ли она его раскаяние? Понимает ли, что ему жаль, что он не хотел, что это минутная слабость? Как он мог поступить так с этой милой девочкой? Еще вчера он был уверен, что так никогда не случится, что никогда не поставит под угрозу жизнь и здоровье жены и ребенка. Что же он сделал сегодня?
-Ванечка, возьми меня за руку, подойди. Мне страшно.
Влада сжала его руку своей и продолжала вопросительно глядеть в его глаза. Больше всего она боялась, что он скажет что-то не то, что уйдет и оставит ее совсем. Она представляла себе, что мама сказала бы, что она тряпка и у нее нет ни капли самолюбия, что нельзя так унижаться перед мужчиной. А ей почему-то все равно, главное, чтобы он не уходил. И он не уходил. Слезы катились по ее щекам, она вдруг резко почувствовала холод, задрожала, зубы предательски застучали.
-Влада, милая, соберись, давление у тебя нормальное, температура тоже, с тобой все хорошо, ты рожаешь. Я с тобой, я никуда не уйду. Я сейчас позвоню твоей маме, и она придет. Влада, мы так долго ждали этого дня, постарайся, детка.
-Ваня, ты меня не бросишь?
-Никогда, а ты?
-Я видела, я не хочу так. Мы же были счастливы.
-Мы не были, мы есть. И тебе надо постараться и родить нашего ребенка, а не отвлекаться на глупости и не пытаться замерзнуть около больницы. Услышь меня, пожалуйста.
За окном появился свет. Небо чистое и даже солнце светлое, яркое, холодное, январское. Влада проснулась. Ее удивило это зимнее солнце. Окно рядом с койкой и видно только небо. Она попыталась повернуться, тело предательски болело. Девушка никак не могла понять, сейчас сон или нет, или вчера был сон. Живота не было. Влада испугалась, но все-таки отвернулась от окна и посмотрела в комнату. В кресле сидел ее Ваня и держал на руках ребенка. Ребенок, видимо, спал, а Ваня разглядывал крохотное личико и улыбался. Владе стало безумно хорошо. Вот этот момент был самым счастливым в ее жизни. Она уже полностью проснулась, но боялась показать это, чтобы не спугнуть, чтобы счастье не кончалось. Он посмотрел на нее. Встал, подошел.
-Влада, давай назовем ее, как мою бабушку.
-Ванюша, значит, все взаправду? А как зовут твою бабушку?
-Катерина. Она в Америке живет с сыном.
-Значит, Екатерина Ивановна Борисова. Хорошо. Ты представляешь, я проснулась и все забыла, что вчера было.
-Пусть. Ты ее кормить будешь?
-Конечно, а мама где?
-Скоро подойдет, принесет тебе покушать. Напугала ты нас вчера.
-Ваня, а та девушка?
-Это Анна, я тебе про нее рассказывал, помнишь? Она для меня лишь воспоминание и не самое приятное. Закрыли тему. Я девочку всю ночь на руках держал, она ела дважды, какала соответственно. А ты молодец. Даже нет разрывов.
-Ваня, я не помню ничего.
-Ну и не надо. Ты даже не простыла вчера. Самоубийца чертова.
-Прости.
-Ты меня тоже.
Настасья Павловна вошла в палату и сразу заговорила:
-Иван, я доверила тебе дочь, а ты…
-Сделал вам внучку. Смотрите, это Катя.
-Ох, Ванька! – Она не смогла скрыть улыбки, - я же ругаться хотела.
-Зачем? Катя спит. С Владой все хорошо, она выспалась, ее даже плач ребенка не разбудил. У меня еще есть час, а потом я пойду работать. Вечером вас сменю.
-А спать ты когда собираешься? Ох, Ванька! Давай после работы зайдешь, посидишь немного и домой спать пойдешь. Влада уже встанет сегодня и ребенком сама займется. А почему Катей назвали?
-Так мою бабушку зовут, она в США живет, в Бостоне. Это мачеха мамы.
-Она долго с дедом жила?
-Двадцать лет, а с мамой дольше, она года три как уехала к сыну. Мы все по ней скучаем.
