Оставь свои чувства дома (СИ) - Маша Кужель

— Да.

— Это звучит как причины, по которым ты мне нравишься.

— Тогда ты, очевидно, сумасшедший, — говорю я ему. — Потому что я так далека от того, чтобы взять себя в руки, что это просто смешно.

Мы останавливаемся на пляже. Песок превратился в натуральный камень и траву, из которых состоит береговая линия.

— Ты думаешь, я справляюсь как босс? — спрашивает он.

— Я это вижу и думаю, что да. Но если бы у тебя не было помощника, я бы сказала, что нет.

Он смеется.

— Это правда. И я осознаю, как мне повезло, что я могу позволить себе нанять помощника. Ты же знаешь, я не настолько организован.

— О, я знаю. Я пробыла твоим помощником совсем недолго и знаю, как сильно ты во мне нуждаешься. — Он снова обнимает меня и разворачивает, так что мы идем обратно к коттеджу.

— Я устала, — говорю я после того, как мы молча проходим еще несколько метров. — Это даже звучит жалко?

— Вовсе нет, — говорит он мне. — Это был долгий день. Я тоже устал.

— Мы можем пойти спать, — предлагает он. — И я буду, э-э… Я включу телевизор и притворюсь, что случайно заснул на диване.

— Ой. Верно. Одна спальня. Хочешь, я лягу на диван? Ты выше меня, и тебе на нем будет неудобно.

— Давай все решим на месте.

— Договорились, — говорю я, когда дрожь пробегает по моему телу. На улице похолодало, и моя легкая куртка недостаточно согревает меня. Как бы сильно я ни хотела остаться здесь, мне холодно.

Когда мы возвращаемся, в маленьком коттедже все еще горит свет, и Катя с Леней спят на диване перед включенным телевизором.

— По крайней мере, мы не единственные, кто заканчивает вечер в девять тридцать.

— О, это утешает, — тихо смеюсь я. Алекс следует за мной вверх по лестнице, и мы оба останавливаемся, когда входим в спальню. Окна были оставлены приоткрытыми, и в комнате холодно.

— Я собираюсь готовиться ко сну, — говорю я ему и иду в ванную, чтобы принять душ и почистить зубы. Закрываю за собой дверь, а вернувшись, снова удивляюсь тому, насколько холодно в комнате. Хорошая погода для сна. Я люблю уютно устроиться под миллионом одеял.

Алекс переложил свою подушку и одно из стеганых одеял с кровати на пол. Это будет неудобно, и он будет мерзнуть там, внизу. Как только я выхожу, он идет в ванную, а я забираюсь под одеяло.

Одеяло пуховое, такое мягкое и теплое! Это все равно, что оказаться под пушистым облаком. Я ложусь на спину и закрываю глаза. Мое тело устало, но в голове все кружится. Через окно доносится запах костра. Это возвращает меня к лету, проведенному в Колумбии, когда все родственники приезжали к моим бабушке и дедушке на вечеринку, продолжающуюся до поздней ночи.

Мама иногда позволяла мне сделать несколько глотков ее Маргариты, а мой дядя не раз предлагал мне попробовать его домашнюю настойку. Я скучаю по всем. Прошло так много времени с тех пор, как я видела их, и возвращаться сейчас в качестве матери-одиночки, которая едва сводит концы с концами, — это, ну… Я не хочу сказать, что мне стыдно, нет. Я отказываюсь стыдиться своей жизни.

Но я думала, что моя жизнь будет более устроенной, чем сейчас.

Алекс возвращается, одетый только в спортивные штаны, и смотрит на свое жалкое место на полу. Я уверена, что этот человек привык спать на простынях из лучшего хлопка и матрасе, сделанном на заказ.

— Ложись сюда, — говорю я ему, протягивая руку за одной из декоративных подушек, которые переложила на пол. Беру поясничную подушку и кладу ее на середину кровати. — Просто оставайся на своей стороне.

— Ты уверена?

— Да. Слишком холодно, чтобы спать на полу, и у меня болит спина при одной мысли о том, что тебе придется спать на твердой древесине.

Его губы растягиваются в улыбке, и я почти уверена, что он раздумывает, стоит ли ему прямо сейчас пошутить о твердом дереве.

— Если тебя это будет смущать, просто скажи мне, — говорит он и выключает свет. В комнате почти кромешная тьма, если не считать небольшого количества света с веранды, проникающего через открытое окно. Матрас прогибается, когда Алекс ложится в постель, и мой сон окончательно уходит.

Я прокручиваю все снова и снова в своей голове, начиная с того дня, когда я встретила Алекса на школьной парковке, и заканчивая тем, как он сказал мне, что я достойна защиты. Я никогда в жизни не была в таком замешательстве и хотела бы, чтобы здесь была мама, с которой можно было бы поговорить об этом.

Это что, своего рода сделка типа «то, что происходит в деловой поездке, остается в деловой поездке»? Я никогда не думала, что захочу, чтобы мы вернулись к сердечному разговору о нашей новообретенной дружбе, но это… Это сбивает с толку. Сложно. И, видимо, обречено с самого начала.

Он мой начальник, и я не могу сделать ничего, что подвергло бы меня риску потерять работу… Даже если то, что я делаю, — это он. Подождите, позвольте мне перефразировать. Особенно он.

Где-то между одиннадцатью и полуночью я уснула. Кровать такая удобная и теплая, что я спала гораздо крепче, чем ожидала. Я сплю на боку и люблю держаться за подушку. Алекс спит на животе, засунув одну руку под подушку. Он остался в спортивных штанах, и, должно быть, посреди ночи ему стало жарко, из-за чего он сбросил одеяло. В большую часть я закутываю себя, меньшую часть пушистого одеяла накидываю на Алекса.

Яркий солнечный свет льется в окно, и я улучаю минутку, чтобы посмотреть на Алекса. Он спит, полностью расслабленный, и я все еще могу любоваться его мышцами спины и плеч. У него есть татуировка между лопатками и еще одна на ребрах. Я никогда бы не подумала о нем такого, и мне хочется протянуть руку и рассмотреть китайские буквы, идущие вниз по его грудной клетке.

Его дыхание медленное и ритмичное, и я не могу не представить, каково было бы просыпаться рядом с ним каждый день — то есть после ночи страстных занятий любовью. Уверена, что он живет где-нибудь в большом и модном месте.

Звонит мой телефон, и я спешу ответить, пока звонок не разбудил Алекса. Это девочки звонят с папиного телефона, хотят поболтать по видео. Я смотрю на Алекса и снова на свой телефон. Я теряю драгоценное время и не