Он не был похож на богатого владельца ранчо. Или на респектабельного бизнесмена, торгующего метамфетамином и промышляющего им (хотя именно этим он и занимался).
Он выглядел как стареющая рок-звезда. Выцветшие джинсы. Выстиранная футболка с рок-концерта группы «Мотли Крю». Тронутые сединой темные волосы спускались до плеч.
Хикс не знал, хотел ли так Беккер влиться в пейзаж Небраски и или со своей клиентурой или же хотел, чтобы стало известно, что он живет в доме, стоимостью более миллиона долларов, но он был верен своим корням, поскольку вырос в трейлере в трейлерном парке на окраине Дансборо.
Взгляд на женщину, сидящую в кресле за столом Беккера так, будто ей там самое место, не был столь кратким.
Если Беккер выглядел стареющим рокером, то она смотрелась стареющей фанаткой. Не требовалось пристального внимания, чтобы понять: сбрось она пару десятков лет и стала бы потрясающей. Но было видно, что она по-прежнему ухаживает за собой и как может сохраняет красоту, которая когда-то была невероятной.
Так же не требовалось пристального внимания или ее близости к Беккеру чтобы понять, что она явно не подарок.
Ее взгляд был устремлен прямо на него.
Он перевел взгляд на Беккера, который стоял в трех шагах от него, делая вид, что обиделся на то, что Хикс отказал ему в объятиях.
— Можно поздравить? — спросил он.
Беккер одарил его еще одной нелепо широкой улыбкой.
— Это Тауни. Моя новая малышка.
Он был мужчиной пятидесяти восьми лет и описывал женщину, которой явно больше сорока пяти, как свою новую крошку.
«И снова. Бесподобно».
Хикс повернул к ней только голову и наклонил подбородок.
— Приятно познакомиться, мэм.
По какой-то причине она улыбнулась ему, словно только что услышала шутку, которую Хикс не понял, и ей понравилось то, что он остался в неведении.
— Шериф, — промурлыкала она.
Хикс поборол желание скривить губы.
— Тауни, Хиксон, Тауни, — подчеркнул Беккер, будто Хикс должен был знать, кто она такая. А с таким именем может она и правда была стареющей поклонницей. Знаменитой. Может модель в клипах бывших рок звезд.
— Тауни Дэйр, — продолжил Беккер.
Хикс застыл на месте.
— Поэтому здесь, только ты, Хикс, — поделился Беккер и притворился грустным. — К сожалению, я ничего не знаю об этой ужасной истории о молодом работнике ранчо, убитом в самом расцвете сил и оставившем жену вдовой. Но Тауни хотела поговорить с тобой, и я подумал, что ты захочешь, чтобы она сделала это наедине.
— Он был бригадиром, — выдавил Хикс.
— Не понял? — спросил Беккер.
— Натан Кэллоуэй. Он был бригадиром на ранчо.
— Что ж, это впечатляет, — заметил Беккер, но сделал это так, будто не имел это в виду.
— И я здесь, чтобы поговорить о нем. — Он смотрел сквозь Тауни Дэйр, очевидно по фамилии, мать Греты. Ее красота была настолько явной, что годы лишь приглушили, но не угасили ее. — Простите, мэм.
— Уже сказал тебе, — начал Беккер. — Я ничего не знаю об этом бригадире. Но, — он качнул верхней частью тела назад, обхватив себя рукой, и ставя на нее локоть другой, — поскольку ты трахаешь дочь Тауни, она подумала, что перекинется с тобой парой слов.
— Да, шериф, — сказала Тауни, привлекая внимание Хикса. — Теперь, я думаю, вы знаете, что моя дочка — хорошая девочка, и если вы возвращаетесь за добавкой, то знаете, насколько она хороша. Но я подумала, что поскольку забочусь о своей дочери и все такое, вам лучше знать, что здесь в Маккук у нее есть связи. У нее есть семья. — Она улыбнулась улыбкой, противоположной той, что могла подарить ее дочь. Она ничего не изменила на ее лице и в ее глазах. Это было просто движение губ, которое и близко не имело отношения к настоящему выражению эмоций. — Семья, которая присматривает за ней и может побеседовать с тем, кто думает, что может сначала трахаться с ней, а потом вытрахать ей мозг.
— Так вы хотели, чтобы я приехал сюда, чтобы угрожать мне, — проговорил он, и ее брови взлетели вверх, симулируя шок.
— Я бы не стала делать этого. Хотя для этого не было бы причин, если бы вы не нае*ывали мою девочку.
Хикс перевел взгляд с матери Греты на Беккера.
— Если у тебя нет ничего на тему Кэллоуэя, у меня нет причин находиться здесь.
Он одарил Хикса еще одной широкой улыбкой.
— Полагаю, нет, раз Тауни сказала то, что считала нужным.
— Ты доставил мне неприятности, — заявил Хикс.
— Повтори? — спросил Беккер.
— Ты доставил мне неприятности.
Любой намек на плутовство исчез в Беккере. Он пристально смотрел на Хикса и был достаточно мудр, чтобы понять его поведение и держать рот на замке. Они практически никогда не общались. Блатт установил такой порядок, пока Хикс был его помощником, и, став шерифом, унаследовал заведенный порядок. Беккер не знал его по-настоящему. Поэтому не был в курсе, что с ним нельзя играть в подобные игры.
Он просто предположил, что раз у Хикса не было выбора, кроме как подчиниться сделке с Блаттом, и это только потому что Беккер никогда не переступал черту, за которой Хикс мог бы взяться за него, то Хикс примет несколько не очень дружелюбных уколов в свою сторону, чтобы сам дилер и его девка могли немного поразвлечься.
— Друзья так не поступают, — просветил его Хикс.
Беккер все понял.
— Итак, Дрейк…
— Подумай об этом, Беккер, — приказал он, повернувшись к Тауни, отвесил фальшивый поклон и завершил его, прикоснувшись указательным пальцем ко лбу и проведя им в ее сторону. — Мисс Дэйр. Очень приятно.
Затем он повернулся и вышел из комнаты, затем из дома и сел в свой пикап.
Он покинул землю Беккера и ехал по 21-й окружной дороге, когда вытащил сотовый и позвонил Грете, посмотрев на часы на приборной панели — было уже шесть вечера.
— Привет, как раз вовремя. Только что закончила с последней клиенткой, все хорошо? — поприветствовала она.
— Ты скоро будешь дома? — спросил он.
— Да. Ты собираешься закончить пораньше? Хочешь, чтобы я что-нибудь купила или приготовила сама? Мне надо будет выезжать в «Каплю» около восьми, но я успею до отъезда.
— Буду на месте через полчаса.
— Хорошо, Хикс, все в порядке?
— Я приеду. Через полчаса.
На этот раз в ее голосе послышалась нерешительность:
— Хорошо, Хикс.
— До встречи, Грета.
— До встречи, дорогой.
Хикс положил трубку и повел машину.
***
Он не стал заезжать на подъездную дорожку. А припарковался на обочине.
Подошел к двери, которую она открыла к тому моменту, как он дошел до крыльца. Ее взгляд был устремлен на «Бронко», стоящий на обочине, а затем переместился на него.
Она распахнула дверь шире, но отступила назад в дом, как только он протянул руку к двери, и пока он заходил, она не сводила с него глаз.
Дверь с грохотом захлопнулась на хорошо смазанных петлях.
Он не стал играть в игры.
— Познакомился с твоей матерью, — объявил он и увидел, как кровь отхлынула с ее лица.
«О да».
— Думаю, ты понимаешь, что я не могу иметь никаких связей с криминальными элементами, Грета, — констатировал он очевидное.
Она покачала головой.
— Хикс, у нее есть привод, но…
Конечно, у нее был привод.
— Тебе следовало мне сказать.
— Я не думала, что…
— Во время нашего разговора в «Капле». После одного из тех раз, когда ты позволила мне трахнуть тебя. За завтраком. Твоя мать — «малышка» единственного известного наркоторговца в округе. Такие вещи я должен знать.
Ее глаза расширились.
— Хикс, я не…
— А теперь он зовет меня в свою крепость, думая, что может играться со мной. Стоять и улыбаться, пока твоя мать угрожает мне, поскольку, на ее взгляд, я плохо с тобой обращаюсь.
Грета выглядела так, будто собиралась подойти к нему, когда заговорила:
— Боже, Хикс, мне так…
— Все кончено.
Она застыла и закрыла рот.
— Я не могу это продолжать, — продолжил он. — Не стоило этого делать. Не надо было ничего начинать. Проблемы имеют свойство очень быстро усложняться, но Грета, детка, должен признать, что даже со всем дерьмом Хоуп, ты занимаешь первое место.
