Наконец машина выруливает с парковки.
Он включил радио. Идет «Женский час». Кто-то рассказывает об устройстве влагалища. Мне хочется умереть. Мне хочется умереть! Я оборачиваюсь к Спаду, который сидит на заднем сиденье.
– Привет, Спадик, – говорю я, услышав что-то про «шейную слизь». О Господи, это же почти так же ужасно, как смотреть телевизор с дедушкой и наткнуться на откровенную сцену.
Уорд выключает радио так же быстро, как он включил его.
– Пожалуй, обойдемся без радио.
– Пожалуй, – смеюсь я нервно.
Он переключает на другую программу.
– Такое впечатление, что ты прямо-таки живешь в этой машине, – говорю я, и мне уже хочется снова оказаться в своем офисе, рядом со старой доброй стопкой брошюр и списком дел, где проставленные до конца галочки означают, что мой рабочий день подошел к концу.
До того как мы выехали на шоссе М4, мы почти не разговаривали, если не считать пары фраз о погоде и звонков Уорду из офиса. У меня уже затекли ягодицы.
– Итак… – произносим мы дружно, видимо, ощутив в одно и то же мгновение, что пауза затянулась.
– Давай ты, – снова говорим мы в один голос.
Я прокашливаюсь.
– Что-то Грэм сегодня не такой разговорчивый.
– Я заметил.
Снова неловкая тишина.
– Что нужно, чтобы выиграть сделку? – спрашиваю я.
Надо же говорить хоть о чем-то!
– Приехать вовремя. Если опоздать всего на пятнадцать минут, то потеряешь сделку еще до ее начала. Кроме этого надо быть проще. Пусть клиенты покажут тебе дом во всей красе. Изображай интерес – даже при виде спальни, отделанной фиолетовым ДСП. Восхищайся ситцевыми занавесками и розовой джакузи, – отвечает Уорд. Он улыбается.
– На самом деле, если у меня не получается хоть чуть-чуть влюбиться в дом, сделка проходит мимо меня.
– Даже если дом достанется Спенсеру?
Он смотрит на меня, понимая, что я до сих пор пытаюсь выяснить, что между ними произошло.
– Дженьюэри? Можно вопрос?
– Смотря какой.
– У вас с ним что, романчик?
– Почему ты спрашиваешь? Между нами ничего нет, – говорю я, скрестив пальцы. – С чего ты так подумал?
– Ну, не к Грэму же он все время заскакивает?
– Он любит Спада.
Уорд вскидывает брови:
– Он любит красивых женщин.
Я отворачиваюсь, не зная, как реагировать на его комплимент, но почему-то ловлю себя на мысли, что этот комплимент оказался для меня слишком приятным.
Выпив кофе с датским печеньем на заправке и погуляв со Спадом пару раз, я чувствую себя более комфортно, тем более что до Юли остается уже совсем немного. Мы мчимся по Тетбери, небольшому городку в Котсволде, на центральной улице которого было множество антикварных магазинов. Я с нетерпением жду, что вот-вот перед нами появится особняк и я увижу Уорда в действии. Кажется, мой офис остался где-то в другой жизни.
– Твоя самая забавная сделка? – спрашиваю я Уорда.
Тот постукивает пальцами по рулю.
– Однажды я случайно украл кота по имени Феликс. Почти вернулся домой, когда заметил, что этот негодяй растянулся на заднем сиденье.
– Мамочки. И что ты сделал? – ахаю я.
– А как ты думаешь? – в тоне его голоса я слышу кокетство.
– Вернулся.
– Вышвырнул его вон.
– Нет! – бью я его по руке.
Спад лает.
– Если бы я не успел еще далеко отъехать, я бы, может, и вернулся, но мне так сильно хотелось вернуться домой, поднять ноги и чего-нибудь выпить…
– Уорд, пожалуйста, скажи, что ты не вышвырнул бедного котика.
Он легонько ударяет меня по ладони:
– Я не могу поверить, что ты спросила.
Его рука задерживается на моей ладони слишком долго, и я чувствую, как меня пронзает электрический импульс – уже давно у меня не было ничего подобного.
Чтобы попытаться как-то отвлечь себя от таких мыслей, я рассказываю про некоторые сделки Джереми. Однажды он проиграл сделку, потому что хозяева дома подумали, что он пьян. Уорд находит эту историю очень забавной.
– Я как-то раз тоже был на сделке с похмелья, а хозяин непременно хотел показать мне все свои владения. И мы пару часов бродили по всем этим ухабам и кочкам, – рассказывает он, изображая, как будто его тошнит.
– В другой раз Джереми пришлось покупать кому-то из клиентов мышеловки.
– Странные у них бывают запросы.
– Странные бывают клиенты.
– Ага. Однажды я застукал двоих в постели. И они явно не спали.
– А как тебе история о вибраторе в шкафу, самом гигантском, который ты когда-либо видел, если верить Грэму.
– Который никогда не преувеличивает, – добавляет Уорд.
– Никогда.
Уорд резко поворачивает вправо и резво пускает автомобиль вниз по узкой дороге, окруженной полями. Мы съезжаем по крутому холму, и дорога становится более извилистой. Навигатор говорит нам повернуть на Т-образном перекрестке, и вскоре будет Юли. Слева от нас церковь, а справа – паб. Перед нами рысью проносится пара лошадей, а мы медленно взъезжаем на холм, откуда видим прекрасный особняк эпохи короля Георга. Мы с Уордом предполагаем, что он построен около 1780 года: котсуолдский камень, бледно-зеленая дверь, колонны с обеих сторон. Мы сворачиваем вправо и въезжаем в ворота. Автомобиль останавливается прямо перед домом. Балюстрады и каменные ступени спускаются на широкую лужайку с небольшим прудом.
– Выглядит изумительно, – говорит Уорд.
Мужчина с белоснежными волосами, одетый в твидовую кепку, плисовые брюки и ботинки, выходит из дома. Рядом с ним на поводке бежит изящная гончая песочного цвета. Мужчина приветливо улыбается. Уорд знакомит нас.
– Зовите меня Томас, – говорит мне владелец дома. Я спрашиваю, можно ли Спаду погулять. Я согласилась поехать с Уордом только при условии, что Спад сможет поехать со мной.
– Конечно, Уиллоу очень дружелюбен, – говорит Томас, указывая на свою собаку.
– Вы уверены, что этот здоровяк его не сожрет? – шепчет Уорд.
– Скорее наоборот, – говорю я. Спад выскакивает из машины и несется по направлению к Уиллоу, как бы говоря – я, может, и маленький, но со мной лучше не шутить. Томас ведет нас в дом, а собаки резвятся в саду.
– Вот кухня, – говорит он, и я ловлю взгляд Уорда. «Серьезно, Шерлок?» – шепчет он одними губами. Кухня представляет собой уютную, хотя и захламленную комнатку, на подоконниках горшки с кактусами и цветами. Довершают обстановку старая черная плита и полка со специями.
– Страшно подумать, сколько лет этим специям, – говорит Томас, заметив, как я рассматриваю бутылочки и баночки на полке. – Наверное, столько же, сколько мне.
Я смеюсь и спрашиваю, умеет ли он готовить.
– Я потрясающе разогреваю еду в микроволновке!
Через пару минут появляется жена Томаса. Она учится играть на фортепиано – только что с занятия. Ее зовут Пенни. Она среднего роста, с мягкими каштановыми волосами, оливковой кожей и карими глазами. Она пожимает Уорду руку. Тот говорит, что его мать тоже стала брать уроки.
