На некоторое время наши взгляды встретились. Мое сердце начало заикаться. Медленно, улыбка прокралась к губам Тони.
— Никогда не думал, что, в самом деле, ты когда-нибудь однажды окажешься в моей комнате, не так ли?
— Это безумие, — прохрипела я.
— Почему? — В отличии от моего, его голос прозвучал ровно. Мягкий и насыщенный.
Я откашлялась, надеясь, что голос звучал более уверенно, когда я говорила дальше.
— Кстати, ты еще недавно ненавидели меня, а я до сих пор не знаю, почему. Ты был самым подлым парнем, которого я когда-либо встречала. Мой голос зазвучал на ступень выше. — Ты заставили меня чувствовать себя, как кость, застрявшая в твоем горле.
— Вернее абсцесс на моей заднице, — пробормотал он, потом рассмеялся, опуская руки вниз и скрестив их на груди. — Мне очень жаль, Саммерс. Просто ты болталась с неправильными людьми, когда приехала сюда.
— Это я поняла сама. Но в начале у меня не было особого выбора. И ты должен знать, Хлоя не всегда была такой.
Тони в недоумении поднял брови на меня.
Встав с кровати, я подошла к окну и выглянула на мгновение, а затем повернулась и прислонилась к подоконнику, скрещивая свои лодыжки.
— Я была совершенно потрясена, когда услышала от Сьюзен, что ты и Хлоя были несколько близки. — Я знала, что собираюсь ударить по нервам этим, но я вряд ли могла бы получить еще один шанс, как этот момент, чтобы вытащить больше информации из него. Стоило попробовать.
Тони развернулся в своем кресле, чтобы он мог смотреть на меня снова, выражение его лица было пустым.
— Я сказал тебе, что мы никогда не были парой. Мы встречались какое-то время и это все.
— Потому что она бросила тебя, после того как ты переспал с ней?
— Сэм, я не буду говорить обо мне и Хлое.
— Почему нет? Это очевидно, что-то произошло между вами, что заставляет мою жизнь выходить из-под контроля. — Непреднамеренно, мой тон стал суровым, я ухватилась за край подоконника для поддержки.
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, она знает, что ты меня поцеловал. И сегодня она угрожала убрать меня с пути, что бы это ни означало. Она уже ненавидит меня, потому что ее мама, и я так хорошо общаемся. — Я покинула место у окна и подошла к противоположной стене. Тони развернулся еще раз, чтобы следовать за мной своим взглядом. Опираясь спиной на дверь, я продолжила: — Но то, что ты и я могли бы быть вовлечены во что то, вывело ее полностью из себя. И я хочу знать, от тебя, почему это так.
— Это вывело её из себя, не так ли… — Тони потер затылок и вздохнул. — Я думал, что должно.
— Ты так думал? — Мой голос повысился. — Но все говорили, что она бросила тебя. Почему ей не все равно? Я не понимаю.
Тони притяну левую ногу к груди, поставил ногу на сиденье, оборачивая пальцы вокруг своей лодыжки, и оперся подбородком о колено. Он смотрел на меня долгое время, губы сжаты, глаза широкие и мягкие. Какого черта? Он мог сказать мне, что случилось?
— Итак… — я осторожно побудила, когда, казалось, он никогда больше ничего не скажет.
Испустив глубокий вздох, Тони облизнул нижнюю губу, потом начал:
— Итак… что бы ты подумала, если бы я сказал тебе, что я никогда не спал с ней?
Я подняла брови и нахмурилась.
— Что?
— Хочешь правду? Я хочу, чтобы ты пообещала, что это останется в комнате, несмотря ни на что.
Тони был готов поделиться секретом только со мной? Я выглядела, наверное, как громом пораженная, потому что он усмехнулся.
— Обещаешь? — потребовал он.
— Я обещаю.
— Ладно, я думаю, это для тебя не секрет, что я… чувствовал некоторую симпатию к Лизе на протяжении долгого времени.
Я покачала головой. Мне сказали, что он был безумно влюблен в нее.
— Дело в том, что я не осознавал, насколько мне нравилась Лиза, пока не начал встречаться с твоей кузиной. Поначалу, было увлекательно и круто, и я думал, что влюбляюсь в Хлою. Но потом однажды я привел её в мою комнату, и она была на мне, я не мог перестать думать о Лиз. И внезапно мне показалось очень, очень неправильно быть с Хлоей.
Тони помолчал достаточно долго, чтобы впитать всю эту информацию.
— Так это не она бросила тебя? — рассуждала я, — ты прогнал ее той ночью, да?
Он кивнул.
— О, Боже мой, — прошептала я. — Поэтому она плакала неделями. Моя тетя рассказала мне об этом. Хлоя была такой жалкой, и я все время думала, почему, когда все думали, что она просто стерва. Ты обидел её.
— И я почувствовал себя ужасно из-за этого. Ровно две минуты. Тогда она пригрозила мне чем-то, чем никогда не нужно угрожать парню.
— Что она сказала?
— Она предупредила меня держать рот на замке и позволить людям думать, что это она рассталась со мной. Спасти ее гордость как-то, я думаю. Или она расскажет всем, что я только лгу об этом, потому что я никудышный в постели.
Даже я могла видеть, как угроза Хлои задела его гордость, когда его голубые глаза стали грустными и щеки порозовели.
— Но твои друзья поверили бы тебе. Почему ты не рассказал им? Почему ты солгал Лизе, ведь это был бы твой шанс вернуть ее?
— Ах, там было другое дерьмо, которое происходило с Лиз в тот вечер. Я практически подтолкнул её в руки Хантера, и он был слишком счастлив, сохранить ее. Я мог бы сказать все, что хотел. Они не поверили бы мне.
— А позднее? Что насчет сейчас?
— Теперь это уже не имеет значения. Они любят друг друга, — он небрежно пожал плечами, его глаза сосредоточились на полу. — Ничто не может изменить это.
— Но ты все еще любишь ее.
Он поднял свой взгляд и ухмыльнулся.
— Люблю?
— Я не знаю. А ты?
— Ну… это на самом деле то, что я пытаюсь выяснить в последнее время.
— Выяснить? Почему? Разве ты не должен знать, что чувствуешь?
— Хмм. — Он сжал губы вместе, потом вдруг спросил: — Ты влюблена в меня, Саммерс?
— Я… эм.… Прости, что? — В долю секунды у меня во рту пересохло.
— Давай посмотрим, если я правильно понял это, — Тони встал со стула и медленно пошел ко мне, его босые ноги шлепали по паркету. — Тебе нравится тусоваться со мной… и тебе, конечно, понравилось меня целовать меня. — Он наклонил голову, выгнув брови. — Затем опять же, я думаю, что я сильно злю тебя, что, вероятно, заставляет тебя проклинать меня.
Он прорвался сквозь мою личную зону и поместил обе ладони на уровне глаз от двери, окружив меня. Мне было интересно, было ли это для того, чтобы он убедил себя в том, что не тронет меня.
— Теперь, скажи мне, Саммерс, это любовь?
Температура в комнате поднялась примерно на двадцать градусов. Я вжалась сильнее в дверь, прижимая руки к дереву.
