— Силен ты зубы заговаривать! Мы ведь начали совсем о другом, а докатились до «пятого пункта».
— С тобой докатишься, — проворчал Борис. — Это еще в десятом классе было… Надёныш взялась вдруг меня окучивать. Все ходила вокруг да около… Все твердила на все лады: «Умница ты, Боренька! Светлая голова! Редкий мальчик!» Она умеет определения раздавать.
— Ну и что? Это еще ни о чем не говорит…
— Подожди, — с досадой отозвался Борька. — Потом она как-то пригласила меня к себе, одного, без тебя… Дома у нее никого не было. Дальше я тебе ничего рассказывать не буду… Ежели станет грызть любопытство, все вызнаешь у Марьяшки. Она в курсе всех деталей. Я ушел тогда, не удовлетворив учительской страсти… Если честно, у меня в то время была Маргаритка. Она тоже все знает. И наш конфликт с Надеждой перешел в свою конечную и открытую фазу. Женщина никогда не прощает тех, кто ее отверг. А вообще, Шурупыч… Я как-то видел девушку в купальнике, моющую окно напротив пивнушки. Мужики готовы были бросить свое правильное и неправильное пиво и взять подъезд штурмом. Думаешь, она не соображала, что делает? Женщина по сути, по натуре своей всегда провокаторша. Когда мужик шляется голяком по берегу реки или загорает в таком виде на своем балконе, это можно рассматривать как вызов обществу. А вероятнее всего, ему просто жарко, или он верный последователь Иванова. Только вряд ли голый мужик думает про эротику. Когда же ходит голой женщина, то это всегда — сознательно или бессознательно — эротическая провокация. И наглядное подтверждение мысли, что женщина изначально более греховна. Вспомни Еву. И не торопись меня осуждать.
— А я тебя и не осуждаю, — сказала Нина.
По поводу Надежды она Борьке почему-то сразу поверила.
После Борькиной смерти семья Акселевичей словно потеряла самое главное, лишилась своей основы, стержня, о котором раньше никогда даже не подозревала.
Алексей, попытавшись начать расследование загадочной гибели брата, побился об острые углы следствия, поцарапался о юридические препоны, потерся о статьи законов, плюнул, махнул рукой и уехал служить. Армия не могла позволить ему расследовать таинственную смерть брата до бесконечности. А следствие стремилось именно к этому.
Алексей Демьянович остался с женой и дочкой. Память стала все чаще его подводить, как он ее ни напрягал. А ему сейчас хотелось жить только воспоминаниями. Но у человека всегда отбирают то, чем он не пользуется. Мыслить и анализировать бросил — тогда зачем тебе голова? На улицу выходишь редко? Тогда для чего тебе ноги? И так далее. Это вполне разумно. Свое тело человек получает от Бога в подарок на короткое время и, если пользуется своим богатством плохо, моментально лишается своего и так очень непродолжительного пристанища. А получит ли что-то новое — это уже его проблемы.
Алексей Демьянович постоянно пытался вспоминать младшего сына. Получалось с трудом, но кое-что находилось…
Лет в десять Борька часто очень серьезно и важно говорил отцу:
— Давай поговорим с тобой как мужчина с мужчиной!
И матери:
— Давай поговорим с тобой как мужчина с женщиной!
Он не любил огорчать родных, а потому легко подчинялся матери — такой сам во всем неподчиняемый! — когда ей захотелось отдать младшего сына в музыкальную школу. Ольга мечтала о необыкновенных судьбах для своих детей, и особенно для младшего, из которого явно запланировала вырастить гения. Хотя в двенадцать лет каждый ребенок для матери — гений. По крайней мере, почти каждый воображает себя таким.
Правда, с иностранным языком вышло плохо. Борьке попалась неудачная преподавательница, и он наотрез отказался заниматься английским, как Ольга ни умоляла.
— Мы с англичанкой учили стих про женщину в расстроенных чувствах, — смачно рассказывал отцу после занятий Борька. — Она там все воет и стонет: «Где же Джон, что он никак не возвращается?! Он поехал нарвать мне для венка роз и лилий, но все его нет!» А я говорю: «Так его, наверное, арестовали! Лилии и розы в Красную книгу занесены!» Но тупая училка серьезно ответила, что тогда, когда сочинили эту песенку, лилии и розы еще не считались редкими видами.
После другого занятия Борька явился домой просто возмущенным.
— В учебнике по английскому есть примеры вопросов и ответов на них: «Is this a table?» — «No, this is a chair». — «Is this a car?» — «No, this is a bas». — «Is this a leg?» — «No, this is a face». Вот тебе и вот… Ясно, что это условные примеры, но все равно! Давайте исходить из маломальского чувства реальности! Допустим, стол со стулом издали можно спутать, пускай! И маленький автобус с машиной можно перепутать, ладно! Но уж спутать ногу и лицо!.. Ха! Да вы вдумайтесь — курам на смех такой вопрос с таким ответом!
Затем преподавательница дала задание рассказать о том, какие занятия пригодятся ученику для будущей профессии, используя активную лексику урока, как то: «стенография», «геодезия» и другие. Борька опять вышел из себя:
— Ну почему эти вот термины именно для моей будущей профессии?! А может, я дворником стать хочу — на кой ляд мне эта стенография?! На метле писать, что ли?! Или вот она темы дает, самые разные и популярные: «Мои увлечения», «Спорт», «Изучение Англии и США». А нельзя подготовить только одну такую тему: «Мои увлечения: спорт и изучение Англии и США»? Я ее спросил, так она обиделась…
А ведь парень прав, подумал Алексей Демьянович, скрывая улыбку.
Борька был всегда выше своих сверстников по уровню, он словно торопился жить, успеть что-то сделать… Родители им гордились. Конечно, они были пристрастны, как и большинство родителей. Гордость — один из семи смертных грехов, но разве это относится к чувствам родителей, довольных своими детьми? И радость за успехи ребенка — совсем другая, куда большая радость, чем за свои собственные. Борису долго везло с друзьями и подругами. Его все любили. Но человек, оказавшийся выше своих современников, яркий, незаурядный, в конце концов поневоле сталкивается лицом к лицу не просто с критикой, а с настоящей ненавистью. Борис умел глубоко понимать других, видеть их в истинном свете и в натуральную величину. Он был наделен даром психологического анализа. А это талант, не имеющий денежной ценности.
И чем дальше, тем больше склонялся Алексей Демьянович к мысли, что младшего сына убили.
— Наша общая проблема, всех человеков, не только в том, что мы говорим то, чего не думаем, но и в том, что мы думаем то, чего мы не думаем, — сказал как-то отцу семнадцатилетний Борька.
— Как это? — не понял Алексей Демьянович.
— Ну, например, неловко ведь признаться, что у меня нет совести. И я начинаю думать, что у меня она есть. А ее нет… Вот вам и комплекс! Или: мне нравится одна девица. А она распущенная дрянь. И я начинаю думать то же самое, что и все вокруг, хотя на самом деле этого не думаю. Но заставляю себя. И сия проблема оченно серьезная — от нее у нас все комплексы, фобии и вообще проблемы с бессознательным. Ежели выразить суть вопроса, то она именно в том, что мы думаем то, чего на самом деле не думаем.
