Громовых до машины провожали все обитатели дома. Даже собаки. Мотя, разлёгшись на заднем сидении, с большим скандалом была выдворена прочь. Обиженная, не дали покататься, она убралась в собачий домик. Посигналив, в знак прощания, машина скрылась за воротами.
- Давайте спать молодёжь. Нагулялись сегодня по самые жабры, - зевая и обняв жену, направился в дом хозяин.
- Мы, догоним вас, - пообещал Роман.- Что с тобой, детка?
Наклонясь к насупившейся Даше он пытался понять причину её не настроения. "Кажется, обиделась, но на что?"
Попыхтев Даша разродилась обидой:
- Нельзя так шутить. Страх едва не разорвал меня на кусочки, - глотая слёзы, шептала она. - Лягушек боюсь, ужей, змей, а ты, цап.
- Трусишка, ты моя, больше хулиганить не буду. Клянусь, - журчал Бугров на ушко, облизывая и щекоча языком. "Понятно в чём собака зарыта".
- Будешь. Ты такой. И зачем только разоткровенничалась, бестолковая.
Ромкин хохот, встревожил сад. Спугнув спящих птиц и задремавший ветерок, который тут же высказывая своё неудовольствие обиженно зашелестел по листве.
- Всё, маленький, сдаюсь. Идём, спать.
Проводив жену до спальни, понёсся к кухне за мороженым, побаловать девочку на ночку вкусненьким.
Обида не проходила. Она распаляя приобрела уродливые формы. Дашке надумалось, что больше не нужна ему, именно поэтому и пугает. Помогает сообразить, недотёпе, уйти самой. И не так посмотрел и не то сказал. Опять же на лавочке одну оставил, помчав там кого-то спасать. По всему видно визжащие девицы дороже её, Даши. А если б в это время что-то случилось с ней, то кто б её спасал? Вот и опять убежал, куда? Через минуту она накрутила себя так, что была уверена абсолютно в том, что не нужна ему. Захлёбываясь слезами, сбросила халат и купальник, кое-как затолкав в пакет смену белья, стала собираться. Оглядываясь на дверь, торопясь до его возвращения успеть, натянула джинсы и, набросив кофточку, побежала на выход через двор. Проскользнуть тихо и незаметно не удалось: выскочили, сопровождая до калитки лаем, собаки. Вышел встревоженный Сан Саныч.
- Даша, ты куда, первый час ночи?
Ломая ногти, торопясь открыть защёлку на калитки, выскользнула на ночную, тёмную улицу.
Саныч терзая подбородок так и остался стоять в непонятках посреди двора.
Вернувшись с подносом фруктов, сока, мороженого, Бугров был удивлён отсутствием жены. Проверив ванную, он выскочил во двор, метнувшись к бассейну.
- Ромаха, ты Дашу ищешь? - окликнул его Саныч, оставшийся ждать после непонятного побега девчонки продолжения.
- Ты знаешь, где она?- встал Бугров.
Сан Саныч не торопился.
- Видел, как бежала из калитки на улицу.
- Дьявольщина. Собак пусти следом, пусть догоняют. Я сейчас переоденусь.
Роман второпях никак не мог попасть в штанины. Футболку накидывал уже, несясь по улице.
Собаки настигли и остановили Дашу почти при выходе на трассу. Ромка немного не догнал их.
- С тобой, всё в порядке? - с трудом выдохнул Бугров, увидев вжатую в забор детского садика жену.
- Да. - Скорее кивнула, чем сказала, Даша.
Котя и Мотя преданно не сводили глаз с Романа, ожидая благодарности, но ему было не до них сейчас.
- Малыш, что случилось? Я, сделал, что-то не так? Почему ты плачешь? - прижал он девчонку к ничего непонимающему и вылетающему от бега из груди сердцу.
Она закрывая руками лицо, пыталась вывернуться из его рук.
- Даша, не молчи, знаю, что любишь меня. В чём же дело, что не так?
Она всхлипнула и выдала наболевшую за час правду.
- Ты не любишь меня. Просто хотел иметь такую игрушку, а сейчас даёшь понять, чтоб уходила. Отведи меня к родителям, я не буду больше тебе надоедать. И сердиться не буду, за счастье не сердятся, благодарят.
- Дашуня, - сполз к её ногам Роман. - Как могла такая глупость обжечь тебя. Я люблю тебя, детка. Жить без тебя не смогу. Чем я тебя так обидел, радость моя, скажи?
- Ты пугал меня, нарочно, лягушками, чтоб я ушла, - выдала правду- матку она жалобно всхлипнув.
До Романа с трудом дошёл смысл её перемежающимися всхлипами слов. Кто б подумал? А должен был, балда,- упрекнул он себя.
- Детка, я играл с тобой, как с котёнком. Мне нравилось, когда ты от испуга прижималась ко мне. Сладкая моя девочка, я и подумать не мог, что в твоей головке такое сварится. Прости меня, Дашенька, тормоза. Не нужна мне никакая женщина, кроме тебя.
Опустившись рядом с ним, Дашка, зарылась головой в его плечо.
- Ты держишься, Ромашечка, за грудь... Болит?
- От бега, что-то произошло, - схитрил Бугров, нажимая на жалость. Зная Дашу, эта первая палочка-выручалочка пришла на ум.
Он не ошибся. Не почувствовав подвоха, Дашка кинулась помогать мужу.
- Ромочка, встаём плавно. Старайся нерезко. Как ты мог так нестись? Обними меня, идти можешь?
Бугров мог и идти, и бежать, но ему этой вот жалости жены только и надо было, чтоб всё повернуть в свою пользу безболезненно для себя и её. Сан Саныч, увидев вошедших во двор ребят, кинулся было помогать Даше, но, наткнувшись на увесистый Ромкин кулак за спиной, отстал. Понятно - Роман чудит. Но тихо и не заметно как бы Роману хотелось происшествие не прошло.
- Чего вам не спится, - встретили их на веранде встревоженные родители.
- Надумал побегать, - пробовал выкрутиться Роман.
- На ночь глядя, не плети лапти. Дарья ушла первой. Что ты натворил, хорёк? - налетел на сына Фёдор Егорович.
- Вы что по дороге ползали? - не утерпела Зинаида. - Колени у обоих в пыли.
- Это я виновата, - закрыла мужа собой Дарья. - Я по глупости обиделась за его выходку с лягушками.
- Что? - выпучил глаза Фёдор. - Какие лягушки ещё?
Роман смеялся, старательно отводя лицо от жены, а также подавая матери настойчивые знаки, чтоб уводила отца, который мог всё испортить.
- Пошли спать, Федечка. Разберутся они без нас, - развернула мужа к входной двери Зинаида.
Но не тут-то было всегда во всём до конца разбирающийся муж упирался.
- Причём тут лягушки?- тормозил Фёдор.
Отчаявшись Зинаида пошла в атаку запрещённым приёмом.
- Ты так удивляешься, как будто не помнишь, сколько я дулась после твоего фокуса с ежом.
- Не помню, - прикинулся тот.- Ополоумели совсем. Ночью люди спят, а у них то ежи, то лягушки.
Выкрутиться не удалось, жена наседала с обвинениями.
- Не прикидывайся. Я до сих пор помню, как ты ёжика в постель уложил. И зверюшку не пожалел, прохвост.
- Неужели я такое творил, - хитро щурясь, постарался обнять жену он. - Какой, оказывается, был злодей.
Ухмыльнувшись вслед родителям, Роман заторопился со своей половиной в спальню.
- Даша, помоги раздеться, мне нехорошо, - продолжал водить он жену за нос.
