Ее всхлипывания смешались со вздохами, когда его рука накрыла ее грудь. Его низкий голос пробормотал успокаивающие слова любви ей на ухо.
— Я вот думаю о твоей груди. Она у тебя совершенной формы. Мне нравится ее полнота. Я люблю ласкать ее. Вот так. — Его пальцы коснулись нежных бугорков. Они уже были твердыми, возбужденными его горячими словами. — Какая ты красивая! — прошептал он, когда его пальцы творили волшебный обряд над ее телом. — Твоя кожа нежная и гладкая. — Его пальцы прикоснулись к ее животу. — Я люблю целовать тебя здесь. Мне так приятно касаться тебя губами и лицом. А здесь… — Его пальцы гладили темное облако между ног. — Вот именно такой должна быть женщина. — Приятное исследование стало более настойчивым. — Я люблю тебя здесь. — Арден застонала в экстазе от его смелых прикосновений и нежного проникновения. — Так хорошо, когда ты удерживаешь меня там, внутри.
— Эндрю. — Она повернула голову, чтобы найти его губы.
Он поцеловал ее.
— Ничто не сможет заставить меня любить тебя меньше. Ты не можешь получить мою любовь, Арден. Она уже твоя. Свободная и неумелая, безоговорочная и вечная.
Она перевернулась в его руках и повернулась к нему лицом:
— Я передумала. Я очень хочу заниматься с тобой любовью.
Он улыбнулся от удовольствия и удивления, когда она положила руки ему на плечи и заставила лечь на спину. Она легла на него, и он застонал в экстазе. Ее грудь перед его лицом манила его. Удивляясь своей смелости, она взяла каждую грудь в ладони, как бы предлагая их ему.
— Ты можешь…
Эндрю приподнялся, чтобы взять ее грудь в руки, радостно принимая ее, как дар. Он ласкал ее тугие, жаждущие любви соски языком, вращая и перекатывая его по темным бусинам, пока она не ощутила внутри себя водоворот страсти. Он захватил одну ее грудь губами, а она утонула в его мужском «я».
Он с трудом бормотал что-то, то ли проклятия, которые, скорее всего, были мольбой, когда она раскачивалась на нем, отправляя его глубже в «колодец» своей любви, чтобы он смог найти там исток.
— О, любовь моя… — простонал он, откидываясь на подушки.
Арден двигала бедрами, приподнималась, опускалась, желая получить его полностью в себе, чтобы не было никакого сомнения, что они принадлежат друг другу, чтобы не осталось ни единого вопроса, правильно ли они поступили, поженившись.
Его дыхание было неровным и тяжелым, но его прикосновение было переполнено нежностью. Он снова ласкал ее грудь, затем просунул руку в темную тень, где соединялись их тела. Дрожь восхищения потрясла ее тело при его умелом прикосновении.
— Ох, Эндрю. Пожалуйста, пожалуйста. — Она и сама не знала, просит ли она его остановиться или продолжать до бесконечности. Но он знал. Он продолжил эту сладостную муку, пока не почувствовал приближающуюся кульминацию. Он обхватил руками ее бедра и прижал ее к себе, чтобы они вместе испытали финал любви.
Обессиленная, она упала на него, их животы двигались в унисон, поднимаясь и опускаясь, как будто им не хватало воздуха. Их тела были мокрыми от пота, мышцы вялыми и бесполезными, но их сердца были наполнены до краев.
Наконец, Эндрю уложил Арден рядом. Он отбросил пряди темных волос с ее лица и прижал к себе.
— Наша любовь символизирует все, что есть в мире чистого, и хорошего, и честного, Арден.
— Да, — хрипло ответила она, улыбаясь ему. Только когда он заснул, она снова тихо заплакала.
— Я говорю с хозяйкой дома?
Арден судорожно сжала пальцами телефонную трубку. Она сразу же узнала этот елейный голос. Уже несколько дней она страшилась этого момента. В том, что он позвонит, она не сомневалась, не знала только когда. Теперь, когда он все же позвонил, она почувствовала облегчение. По крайней мере, неизвестность закончилась. Осталось только с ужасом узнать, что ему от нее нужно.
— Да, — лаконично ответила она.
— «Зал орхидей». В три часа.
Телефон умолк. Она положила трубку с осторожностью человека, прошедшего сеанс физиотерапии и желающего убедиться, что все его действия точны и правильны. Рон дал ей совсем не много времени. Было уже начало третьего. Мэт спокойно спал. Эндрю был в кабинете, где по другой линии разговаривал с Хэмом по межгороду. Как только Мэт проснется, они собирались пойти на пляж.
— Миссис Лаани, — сказала Арден, просовывая голову на кухню. — Не хочу беспокоить Эндрю, пока он говорит по телефону. Скажите ему, пожалуйста, что я решила пройтись по магазинам сегодня днем. Пусть они с Мэтом идут на пляж без меня. Я, может быть, присоединюсь к ним попозже.
— Я бы с удовольствием сделала все закупки для дома завтра, если хотите, — предложила домохозяйка.
— Нет, нет. Спасибо. Мне нужно купить кое-какие мелочи для себя. Я ненадолго.
Через несколько минут она вышла из дома. На ней была поплиновая юбка и спортивная рубашка с короткими рукавами. Будь она проклята, если станет наряжаться для Рона.
Арден знала, что «Зал орхидей» находился среди обветшалых домов на окраине Лахайны. Она много раз проезжала мимо него, когда ездила в город. Там было дымно и темно, пахло перебродившим пивом, запах которого, казалось, пропитал стены этой забегаловки.
Потребовалось несколько минут, чтобы ее глаза привыкли к полумраку помещения, а когда она адаптировалась, то заметила, что была единственной женщиной в этом заведении. Пары плотоядных глаз устремили на нее свои взгляды из темных углов. Подавив в себе тревогу, она прошла прямо к ближайшей красной виниловой кабинке и села на неровный стул.
— Содовую, пожалуйста, — сказала она бармену, который стремглав бросился к кабинке, чтобы обслужить ее. Его густые волосы были намазаны белым кремом. Гавайская рубашка была кричащей и мешковатой и, естественно, не очень чистой.
— Да, мэм, — сказал он весело, но у Арден мурашки побежали по телу. Она уставилась на неоновые часы на противоположной стене и не оторвала от них взгляда, даже когда стакан с содовой поставили перед ней с глухим стуком. Она не обращала внимания на любопытные взгляды, которые бросали в ее сторону. Потом последовали комментарии, сопровождающиеся грубым хохотом, и пристальные, не обещающие ничего хорошего взгляды.
Рон опаздывал почти на пятнадцать минут. Черт с ним. Он делал это специально, чтобы лишить ее мужества, напугать, унизить. Это был его способ психологического воздействия. Ну что ж, она не собирается оставаться здесь, в этой грязной таверне, ни минутой дольше.
Но как только она взяла сумочку, чтобы уйти, Рон возник в кабинке напротив нее.
— Куда это ты собралась? — спросил он воинствующим тоном.
