В эту же ночь Адам приснился Натали. Не Джордан, не Деннис, не лодки и не дни рождения. Ее сознание наводнили дети. И особенно один ребенок. Она проснулась от беспокойства. Магнитофон доктора Парата стоял на ночном столике, она включила его и продолжила прежнюю запись:
– У меня повторяются сны о детях, и особенно, об Адаме Бреннере. В этот раз он взбирался со мной на гору, мы были связаны веревкой. Потом он неожиданно соскользнул и упал, но веревка осталась, и он висел, но это было не опасно, колья, которые я вбила в гору, держали крепко. Потом склон горы превратился в стену огромной комнаты, а я оказалась привязана к ним той же веревкой, что спасла Адама Бреннера. Люди вытягивали веревку из моего тела...
Натали нажала на кнопку. Она неожиданно почувствовала неловкость и страх. Она снова легла, и ей показалось, что веки ее стали тяжелее, и она снова уплывает в тот же самый сон. Только теперь из нее вытаскивали эластичные трубки. Она была привязана к кровати, и люди, стоявшие рядом, смеялись над ней. Они продолжали вытягивать трубку, пока что-то тяжелое не застряло в ней.
Тянуть стали сильнее, но ничего не получалось, они вытащили Натали из кровати. Ей было странно стоять посреди больничной палаты и видеть предметы, которые, как она знала, ей не принадлежали.
«Я сплю», – поняла она. Пол у нее под ногами был очень холодный, а потом стал теплее и даже слишком горячий. Натали перешла опять на более прохладное место.
Возле ее двери остановилась женщина, которую она тут же узнала.
– Мама?
Женщина улыбнулась.
– Ты чудесно выглядишь, Натали.
Она посмотрела вниз, на красивое длинное платье, в которое была одета.
– Сегодня выпускной вечер, скоро придет Деннис.
– Знаю, – ответила мама, – я тебе принесла вот это.
Она протянула ей красивый кулон.
– Мама, зачем, это же твой изумруд.
– Твоя бабушка подарила мне его, когда я кончала школу, перед самой смертью. Я хочу, чтоб он был у тебя.
Натали испугалась:
– Потому что ты тоже должна умереть?
– Что? Что значит умереть? Эй, Парнелл, ты в уме?
– Мама, не уходи!
– Эй, это я – Франческа. Где ты там, Натали?
– Не уходи! Не уходи!
Франческа трясла подругу за плечи.
– Ты что, бредишь?
Натали очень огорченно посмотрела на Франческу.
– Произошел несчастный случай.
Франческа огляделась вокруг.
– Несчастный случай? Где?
– Мне надо попасть в больницу.
Франческа заволновалась.
– Ты и так в больнице.
– Где моя мама?
– Кто?
– Моя мама. Она попала в автомобильную катастрофу. В какой она палате?
– Все нормально, Натали. Тебе снится сон. Проснись.
– Нет! Нет!
– Сестра, – закричала Франческа, – сестра, скорее!
Оглядевшись, Натали увидела, как накрытое простыней тело матери везут на каталке через больничный холл.
– Мама, ой, мама!
– Сестра, скорее сюда!
Доктор Парат примчался вместе с ординатором, и вдвоем они смогли уложить Натали в постель.
– Она что, сомнамбула? – спросила Франческа.
– Галлюцинации, – коротко ответил Парат, – надо дать не очень сильное успокаивающее, – распорядился он.
Теперь Натали мерещилось, что она совсем проснулась, но не может двигаться. Она посмотрела на себя сверху вниз и увидела, что ее живот вздымается кверху.
– Господи, у меня будет ребенок!
– Здесь? Сейчас? – Франческа обмерла.
Парат цыкнул на нее.
– Тихо, она вас все равно не понимает.
Он посветил на нее лампой и проверил зрачки.
– Ого, я никогда не встречал такого...
Натали стала отбиваться и кричать. Парат, сестра и ординатор вынуждены были ее удерживать.
Натали была близка к истерике.
– Я не могу двигаться, что вы со мной делаете!
– Вам так будет лучше, мы боимся, что вы себе навредите. – Доктор Парат успел дать ей успокаивающее, но оно еще не подействовало. – Я побуду с ней, пока она не перестанет сопротивляться.
Но Натали Парнелл не собиралась сдаваться.
– Вы не имеете права поступать так со мной, это мое тело, мой ребенок.
Франческа стояла возле ее постели:
– Она что, родит – прямо сейчас, здесь?
Парат выразительно посмотрел на нее.
– Будьте добры удалиться, мисс Луккези!
Натали увидела, что Франческа уходит.
– Мой ребенок, она взяла моего ребенка!
Натали вырывалась. – Верните мне моего ребенка!
Франческа потрясенно глядела на Натали.
– Какой ребенок?
– Мисс Луккези! Пожалуйста, уйдите!
Натали кричала вслед Франческе голосом, разрывающим сердце:
– Шейла... Шейла!
Франческа повернулась и заметила в глазах Натали тоску, волшебную силу притяжения матери к ребенку.
– Верните... мне... моего... ребенка! – Натали начала проваливаться в настоящий сон успокаивающее подействовало.
Парат подождал пять минут, перед тем как с ней заговорить.
– Натали, это доктор Парат. Вы меня слышите?
Она была очень слаба, но смогла узнать его. Дружелюбный тон успокаивал ее.
– Я вас слышу.
– Вы знаете, где вы?
– Да, в моей комнате.
– Хорошо. – Парат улыбнулся. – А какой сегодня день?
Едва шевеля губами, но вполне разборчиво, Натали ответила:
– Среда.
– Да, точно. А сколько вам лет?
– Тридцать один.
Доктор Льюис Парат выглядел совершенно счастливым, он посмотрел на сестру и ободряюще похлопал Натали по плечу, прежде чем уйти и дать ей возможность заснуть полноценным, спокойным сном.
Он был уже почти у самой двери, когда она позвала его.
– Доктор Парат? – спросила она дрожащим голосом. – Вы можете мне кое-что сказать?
– Я попробую, а что именно? – спросил он осторожно.
– Вы можете мне сказать, где мой ребенок!
Лицо доктора помрачнело. Он не хотел отвечать ей сейчас лишь потому, что не был уверен на сто процентов. Он был уверен на девяносто девять, а ему ужасно не хотелось скрывать от нее ответ.
– Спите, пожалуйста, мы поговорим обо всем утром.
– Вы обещаете?
Он колебался довольно долго, понимая, что ее юридическое чутье в полном порядке.
– Да, – ответил он твердо, – обещаю. – Он вышел из комнаты совершенно потрясенный.
«Думаю, Натали, я могу вам сказать, где ваш ребенок. Я даже готов рискнуть ради этого моей жизнью и репутацией», – подумал он.
За окном еще только всходило солнце, когда доктор Парат, сидя у себя в кабинете, протягивал инспектору Вольферу чашку кофе.
– Значит, вы полагаете, что знаете теперь ответы на все вопросы? – Вольфер с почтением поглядел на страницу медицинской книги, полную схем строения мозга.
– Нет, но я уверен, что Натали знает, и считаю, что вам пора включиться. Несколько часов назад эта история превратилась из пусть необычного, но чисто медицинского случая в запутанное дело, требующее вмешательства закона. Боюсь, что здесь всплывет такое, о чем даже подумать страшно, а не то что произнести вслух.
