Горячий доктор (ЛП) - Грей Р. С.

Его рот опускается на мой, когда я начинаю трястись. Снова и снова искры удовольствия проникают сквозь меня, и мой оргазм вызывает его, прямо со мной, Мэтт жёстко кончает и целует меня до боли.

За каждый стон, который мы подавляем, мы наносим его друг другу нашими руками, нашими ртами и его бёдрами, прижимая меня к кожаному дивану. Я потею и тяжело дышу, затем часто моргаю и возвращаюсь обратно в кабинет Мэтта.

На работе.

Посреди рабочего дня.

Я подавляю смех и поворачиваю голову, чтобы поцеловать его в щеку. Его лицо до сих пор спрятано у меня на шее, и глаза закрыты.

Он не хочет возвращаться в мир. Я думаю, что сломала его.

Я толкаю его в грудь, и он стонет.

— Ты душишь меня, — стону я.

Мэтт перекатывается в сторону и моргает, когда открывает глаза, но ни один из нас не встаёт. Его рука тянется к моему подбородку, и он тянет моё лицо к своему, чтобы его губы могли снова найти мои. Другая рука обвивает моё голое бедро. Желание загорается во мне, как воспламеняется спичка. Мэтт безумен. Я безумна. Можно ли влюбиться за несколько недель? Дней? Минут? Мне не с чем сравнивать, поэтому решаю, что лучший вариант спросить у Мэтта.

— Скоро ли ты будешь откровенен со мной о своих чувствах?

— Сейчас? — стонет он, покрывая мою шею поцелуями. Его рука гладит меня по внутренней стороне бедра. Мой живот сжимается от нетерпения, а глаза закрываются. Я немного раздвинула ноги.

— Это не идеальное время, знаю, но я уже начала, и половина дела этого вопроса уже поднята в первую очередь. — Я пробуждаю сверхчеловеческую силу воли и отталкиваю его, таким образом, моя шея остаётся голой и холодной, а его рука перемещается обратно на бедро. Вот так просто, второй раунд отодвигается на второй план. Боже, какая я идиотка.

Мэтт подпирает голову своей рукой и удивленно смотрит на меня, хотя я думала, он будет недоволен.

— Я весь во внимании, но для ясности, в глубине души, я думаю о том, что сделаю с тобой после этого разговора.

Я дрожу от этой мысли.

— О боже. Ладно, я поспешу. Хорошо, итак, однажды ты был женат, верно?

— Да, однажды.

— Итак, значит, ты знаешь, что такое любовь?

Кончик его рта приподнимается, и могла бы я быть ещё глупее?! Все это совершено очевидно. Я должна сохранять спокойствие и запереть свои чувства, пока в далёком будущем не станет очевидно, что он меня тоже любит, и ТОЛЬКО ТОГДА должна быть честной о том, как сильно без ума от него.

— Нет, — говорю быстро, — я не привожу это слово, потому что собираюсь признаться... Я просто надеюсь на разъяснение.

— Хорошо, — отвечает Мэтт, и я рада, что он заинтригован, но, к сожалению, я не могу найти лучший способ объяснения. А потом меня посещает гениальная идея.

Я усмехаюсь.

— Хорошо, а как насчёт этого? Давай поиграем в доктора и пациента.

Я не упускаю мерцание озорства в его глазах.

— Ты завладела всем моим вниманием, — задумчиво говорит он.

Я смеюсь и прижимаю свою руку к его груди, чтобы держать его на расстоянии вытянутой руки, на случай, если его посетят дикие мысли.

— Нет! Оставайся сфокусирован! Я расскажу тебе о своих симптомах, а ты решишь, чувствую к тебе только вожделение, или, ты знаешь, возможно...

— Или ты влюблена? — заканчивает он за меня.

Моё лицо краснеет.

Мои брови сдвигаются вместе, пока я спрашиваю:

— Тебя это пугает?

Мэтт пристально смотрит на меня, но не отвечает, и я ненавижу, насколько неразличимы его черты лица. Он никогда не скрывает от меня своих чувств. Как правило.

— Это глупо, — говорю я и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на потолок.

— Расскажи мне о своих симптомах, — подстрекает он с дерзкой ухмылкой.

Закатываю глаза, но он целует меня в шею и трётся своим носом, как собака, молящая о ласке.

— Скажи мне.

— Ладно, ну, смотри... у меня сводит живот от волнения, когда ты входишь в операционную.

— Ммм, может быть оба варианта.

— Верно. — Киваю и продолжаю: — Эм, ты на самом деле меня заводишь.

Он смеётся.

— Оба.

— Я подумываю переехать с тобой в другую страну.

Он хмыкает.

— Я вижу будущее с тобой, не в смысле, давай завтра поженимся, но больше, как, вау, я действительно восхищаюсь тобой, уважаю тебя, как личность, и думаю, что ты будешь хорошим мужем и папой.

Мэтт отстраняется и хмурится, пристально изучая меня. Это не та реакция, на которую я рассчитывала — больше шариков и конфетти, возможно улыбка была бы приятной, но, по крайней мере, он не сталкивает меня с дивана и не сбегает.

— Папа, — повторяет он медленно.

Я хмурюсь, когда у меня появляется мысль, о которой я даже не думала до этого момента.

— О, боже. Ты ведь хочешь детей, не так ли? Пожалуйста, скажи да, потому что мое сердце не выдержит больше на этой неделе.

Его брови смягчаются, и он кивает, целуя меня в лоб и прижимая меня ближе.

— Да. Я хочу детей.

— Ладно, хорошо.

— Двух.

Я усмехаюсь.

— Ещё лучше. Итак, у тебя есть диагноз для меня?

— Я, вероятно, должен провести ещё несколько тестов, — шутит он, пока его рука блуждает по моей спине и заднице. И дважды сжимает. — Но даже без них довольно ясно, с чем ты столкнулась.

— Да ну? — Я откидываю голову назад и улыбаюсь ему.

Другую свою руку он кладет мне на лоб, словно измеряет температуру. Он шипит себе под нос.

— Как я и подозревал — у тебя проблемы.

Я взрываюсь от смеха.

— Любовь, да? Тогда какой у меня план лечения?

— Поцелуи, — говорит Мэтт, прежде чем предложить мне один. — Это должно немного помочь. — Затем он переворачивает меня и прижимает своим телом к дивану. — Секс. Дважды в день, по необходимости больше, — его рот на моем, когда он говорит, и я чувствую его улыбку на своих губах.

Я стону.

— Побочные эффекты могут включать повышенный пульс, потоотделение, чувство эйфории.

— Мэтт. Ты убиваешь меня.

Но он не сдаётся. Ему действительно это нравится.

— Если симптомы не спадут через четыре-шесть месяцев, нам, возможно, придётся скорректировать наш план.

Я изгибаю бровь.

— Больше секса?

Как оригинально.

Мэтт усмехается и качает головой, немного отклонившись назад, чтобы лучше меня видеть.

— Нет, Бэйли. Обязательства. Свадьба. Долго и счастливо.

Моя улыбка начинает дрожать. Мои внутренности сделаны из сентиментального месива.

— Долго и счастливо? — спрашиваю я, мой голос получается писклявым.

Его лицо становится мрачным, и Мэтт вызывает хмурый взгляд, достойный Оскара.

— Боюсь, это может быть единственным лекарством. — Затем он ломает образ, усмехается и целует меня ещё раз. — А теперь, как нам уговорить Джози переехать в Коста-Рику?

ЭПИЛОГ

Два года спустя

Бэйли

— Ты это слышишь? — нетерпеливо спрашиваю я.

На лице Мэтта появляется весёлая полуулыбка, когда он смотрит на меня.

— Я могу слышать, как бутерброд, который ты съела на обеденном перерыве, проходит свой путь в твоём кишечнике.

— Очаровательно.

Его глаза расширяются.

— Подожди. Тсс, я слушаю.

Моё сердце выпрыгивает из горла, и я тянусь к стетоскопу.

— Дай мне послушать! Дай мне послушать!

Мэтт качает головой и прикладывает палец к губам, пока медленно сдвигает диафрагму стетоскопа на несколько миллиметров левее. Я раскинулась на спине на нашей кровати с рубашкой, поднятой до лифчика, стараясь лежать неподвижно, но получается не очень.

Выражение лица Мэтта смягчается, небольшая искорка загорается в его глазах, и я знаю, он сделал это. Он слушает сердцебиение нашего ребёнка. Я слышала его несколько раз, но моменты в кабинете врача всегда мимолетны и слишком клинические. Мой гинеколог обычно слишком занят настраиваем ультразвукового аппарата, проверкой жизненных показаний ребёнка, печатью фотографий. Это всегда заканчивается прежде, чем я смогу действительно хорошо послушать, но сейчас, когда уже беременна чуть больше четырёх месяцев, наш ребёнок должен быть достаточно большим, чтобы мы могли услышать его сердцебиение дома, прямо как сейчас.