Федор выдохнул, посмотрел на Илью – не заметил ли тот чего-то необычного. Но нет, Илья был чем-то сильно озадачен и не реагировал вообще ни на кого.
В кабинете плановиков, как всегда, было весело и шумно: обсуждали сериалы, детей, мужей, парней.
– Настя, а ты что помалкиваешь? – спросила одна из женщин. – Дал Федя какую-нибудь реакцию на твою поездку?
– Нет, никак не отреагировал, – покачала та головой. – Пустое все.
– Ну, ничего, сейчас быстренько найдешь себе другой предмет обожания.
Настя удивленно воззрилась на говорившую и уже отвернувшуюся коллегу. «Меня все такой воспринимают? Легкомысленной? Вертихвосткой? Непостоянной в своих симпатиях? А чему удивляться, если мне все время кто-то нравится. Вернее, нравился. А теперь?»
Она автоматически включила компьютер, долго смотрела в монитор, забыв, что надо ввести пароль. Все это время за ней сбоку наблюдала Яна, и она была абсолютно уверена, что Настя чем-то расстроена. Решила в обеденный перерыв с ней поговорить.
Но человек предполагает, а Бог располагает: перед обедом Яну вызвали к новому заму, и она там пробыла вместе с Ираидой два часа, пропустив свой законный перерыв. Правда, общение с руководством оказалось конструктивным, и Янке не так обидно было за потраченное время.
Настя по-прежнему работала, не отвлекаясь ни на какие разговоры вокруг. Нет, она шутила, смеялась, даже выслушала какие-то очередные сплетни, но глаза при этом оставались без тени улыбки. Яна все больше волновалась за самую младшую коллегу. Дождавшись момента, когда Настя вышла из кабинета, Яна последовала за ней.
– Настя, у тебя все-таки что-то случилось?
– Нет, все нормально. Просто настроения нет. Надеялась, что получится что-то с Федей, но ему до меня нет дела. Так, неприятно чуть-чуть.
Яна поняла, что правду не узнает, и оставила девушку в покое. Однако решила понаблюдать по возможности за этой парочкой.
В конце рабочего дня ничего не изменилось: Настя спокойно прошла через вахту, попрощалась с охраной и ушла. Но опять, поравнявшись с Федором, испытала внутри это непонятное свечение. «У кого бабочки порхают, а у меня, наверное, электрический скат завелся» – отдышавшись, подумала Настя.
Сам «владелец ската» стоял таким же столбом, как и утром, со своей лампой накаливания внутри.
Мартин и Яна по дороге домой обсудили ее визит к новому заму.
Потом решили все-таки никуда не заезжать, а прямиком домой. Там их уже поджидал злодейский кот, вечно голодный и готовый наброситься, не понятно за что.
– А как прошел твой день? – спросила Яна, пока кормила котенка.
– Как обычно: «Компьютер сам что-то сделал, и у меня все пропало!» или «Сделай его потише, он сильно гудит!» Ты и сама все знаешь. Но мне с железками легче, чем с людьми.
– Мне иногда тоже, – согласно кивнула она. – Что будем есть?
– А что тут думать? Разогреем, сделаем салатик, и хватит. Через неделю бой – нельзя разъедаться. А тебе, как Дюймовочке, надо ползернышка.
Мартин прошел на кухню, к холодильнику. Под его чутким руководством Яна привыкала к новой обстановке и технике.
Вместе быстро накрыли ужин. Кит уже сидел за столом и украдкой пытался стянуть хоть что-нибудь: салфетку, кусочек хлеба, веточку укропа. Ну, хотя бы вилку сбросить! Мартин отбирал у него все предметы, не говоря ни слова. «Окопная война» продолжалась в течение всего ужина, и, похоже, очень нравилась котенку.
– Яна, хотел тебя спросить, – начал Мартин, – как ты относишься к детям?
У нее округлились глаза. Она отложила приборы.
– Хорошо отношусь. А как еще к ним можно относиться?
– Я не так задал вопрос. Ты бы хотела стать мамой?
Она замерла на короткий миг, но за это время события девятилетней давности пронеслись перед глазами: адская боль потери снова полоснула по живому, как будто и не прошло столько времени. «Кто же был у меня тогда? Мальчик или девочка? Почему-то кажется, что мальчик…»
Мартин заметил, что Яна задумалась, но отнес это к серьезности заданного вопроса. Он спокойно ждал ответа.
– Конечно, я хочу стать мамой, – наконец, заговорила Яна. – А почему ты спрашиваешь?
– Для меня это важно. Если кто-то из нас окажется не способным «сделать» ребенка, что тогда? Например, я. Ты бросишь меня?
Она помолчала, разглядывая мужчину, сидящего напротив нее.
– Мартин, ты просто так спрашиваешь? Все-таки тема серьезная, и не хочется всех этих «если бы, да кабы». Я ведь то же самое могу у тебя спросить.
– А я отвечу: мне все равно, можешь ты забеременеть или нет. Я люблю тебя… – он осекся. – Вот, сказал…
Глаза в глаза – боясь спугнуть птицу счастья, которая каким-то образом все же нашла к ней дорогу, Янка сказала:
– Я люблю тебя, Мартин, очень люблю. Мне все равно, сможешь ты это сделать или нет.
Он заметно выдохнул. Встал, подошел к ней и потянул за руку на себя. Яна прижалась к нему, вдыхая уже родной аромат любимого мужчины. Они обнимались, стоя посреди кухни, а Кит, не понимая важности момента, все-таки стащил со стола веточку укропа. И теперь упорно пытался прижать растопыренные соцветия к полу – не получалось. Своей возней он вернул Яну и Мартина из мира фантазий. Не выпуская девушку из рук, положив подбородок ей на макушку, он тихо сказал:
– Я, с вероятностью в девяносто девять и девять десятых процента, не могу иметь детей.
И сразу же почувствовал, как Янка прижалась к нему еще теснее, словно боялась, что его отнимут у нее.
– Понимаешь, в этом деле, которым я занимаюсь много лет, есть такие травмы…
– Стоп! Не надо мне об этом говорить. Я и так каждый раз трясусь, как осиновый лист, когда у тебя бой.
– Почему?
– Да вот потому! Сколько случаев, когда удар приводил к летальному исходу? Не говори мне больше ни слова. Это все равно ничего не изменит, – шептала она ему куда-то в грудь, – ни-че-го! Захотим, возьмем в детском доме. Сейчас так много малышей, которым нужна семья!
Она не стала уточнять никакие моменты. Какая разница? Зачем бередить душу? Но ее волновал другой момент.
– А зачем мы тогда предохраняемся?
– Яна! – он с укоризной посмотрел ей в глаза. – Безопасный секс не только из-за возможности «залететь», а из-за вероятности заразиться. Поэтому я еще ни разу не занимался этим без резинок. Вот завтра будут готовы анализы, я тебе предоставлю справку, что я здоров, и тогдаааа…
Она сделала удивленно-глупые глаза и поморгала ресницами.
– Так я у тебя не первая? – обиженным голосом пропищала она, изображая «пустышку».
Он, еле сдерживаясь от смеха, все-таки покачал головой из стороны в сторону.
– И даже не вторая. Я, собственно, не был монахом никогда.
Разговор из шутливого снова переходил в серьезный. А Яна не хотела ничего знать про девушку в леопардовом платье.
– Все, что было до меня, пусть останется в прошлом. Есть только сейчас и потом. Остальное неважно… Между прочим, мог бы и соврать хоть разочек.
– Да ты что?! Соврать? А разве так можно?
– Ради дела можно. Только не надо, чтобы это переходило в привычку.
– Так-так-так… Хорошо. Только вот еще, что. Про это не знает никто, кроме Марата. Да и он – в силу того, что видит все мои анализы. Поэтому в разговоре с родителями держи ухо востро.
– Ох, я и так-то волнуюсь, не пугай меня еще больше.
– Зря волнуешься. Я уже предупредил, что приеду не один. Так что, к субботе у них шок пройдет – все-таки старший сын впервые кого-то приводит в дом.
– А! Так все-таки я первая?
Яна хотела сгладить тяжелый осадок после разговора о детях, поэтому придумывала всякую ерунду. Комок в горле никак не проталкивался. Но она пыталась найти и в этом что-то хорошее: «Кто знает? Может, я опять не смогла бы выносить? Или вообще забеременеть? Все, что ни делается, все к лучшему».
– Ян… И еще.
Она подняла на него взгляд, полный тревоги.
– Я не просила добавки. Но, видимо, и не надо, ты все равно приготовил мне сюрприз, который мне вряд ли понравится. Да?
