— Не їдь, будь ласка. Зі мною залишись***.
Домой едем в гнетущей тишине — даже рад, что пока не звонил Занозе, не то состояние, у нее своих проблем хватает. Я на нее и так слишком всего навалил. За всю дорогу никто и слова не сказал. А ведь за все свои двадцать лет ни разу не видел мать не то что больной, ее даже обычные простуды стороной обходили.
— О чем задумался, сынок? — неожиданно ласково спрашивает отец, когда мы вдвоем остаемся с ним в гостиной. Андрияш сбежал к себе, сказал, что занят будет. Мог бы и не врать — я со вчерашнего вечера жду этого разговора.
— Ты поговорить хочешь? Я готов.
Он не ожидал этого, но быстро сориентировался, кивнул на диван, а сам сел в кресло напротив меня.
— Я хочу извиниться. Да, Янош, я не шучу. — Он поднимает руку, не давая сказать и слова. — Это было глупо — отправлять тебя с братом. Глупое пари, что ты обойдешься без мата. В нашем роду это никому не удавалось. Там тебе не место, как и Андрияшу, впрочем. Но у него есть обязательства перед ректором, а вот у тебя их нет.
Он замолчал, ожидая моего ответа.
— Я должен буду вернуться. Дело не в учебе.
— Тебя могут посадить в тюрьму, ты это понимаешь? Тебе нужны проблемы с правоохранительной системой?
— Там девушка, пап. Особенная девушка. И она там сейчас одна.
— Не одна, у нее есть родители, сестра, друзья, много кого, — перебивает отец. — У нее все будет хорошо, а тебе пора повзрослеть и принять, наконец, ответственность за себя и свою жизнь. Я совсем недолго видел эту девушку, Юлю, да? Так вот, мне пары взглядов хватило, чтобы понять: ты до нее еще не дорос, она тебя этим и привлекла — другая и недоступная. Но она не будет терпеть твои выходки, Янош, твои загулы и твои привычки. Дружба и любовь — это не одно и то же, Янош. Там, где она поймет тебя как друг, никогда не простит как любимая женщина. Ты еще этого не понимаешь, потому что тянешься к ней, как к самой недосягаемой игрушке на новогодней елке. Помнишь, сколько елок ты повалил, когда маленьким был, чтобы сорвать звезду с макушки? Не помнишь? Шесть елок и десятки разбитых игрушек, которые висели ниже, ближе и поэтому были тебе не интересны.
Он замолчал. Тяжело встал с кресла и молча вышел из гостиной.
*Сынок родной, как хорошо, что ты приехал, боялась, что не дождусь (Здесь и далее перевод с укр.)
**Мама, ты что говоришь такое, все хорошо будет.
***Не уезжай, пожалуйста. Со мной останься.
Глава 53 Юлия
— Все на пол быстро! Быстро! Руки за голову! За голову, я сказал!
Топот, грохот, крики. Стою, застыв на месте, ни на какой пол не падаю, верчу головой по сторонам — передо мной уже никого нет. Таня на полу лежит, Игоряня в засаленной футболке упал первым, руки скрестил на затылке.
— Падай! — по губам читаю Танин крик, но не успеваю даже двинуться.
Дверь с грохотом отлетает в сторону, и в комнату врывается несколько человек в масках. Один из них грубо толкает меня на пол, я падаю, больно задев локтем стол.
— Лежать, я сказал, лежать!
Затыкаю уши изо всей силы, чтобы только не слышать этот злой голос. В нескольких сантиметрах от лица останавливаются тяжелые мужские ботинки, боюсь шевельнуться, чтобы он не наступил на меня. Сердце бьется в горле, ничего не ощущаю, только безумный страх, страх, что сейчас убьют.
— Искать, быстро!
Лежу, зажмурившись, молясь, чтобы этот кошмар закончился, чтобы это был лишь дурной сон. Предательство Ромы, о котором я узнала всего несколько минут назад, кажется каким-то далеким и несущественным, будто это в другой жизни было.
Рядом от боли охнула Таня, ее резко поднимают с пола.
— Где наркотики?! Я спрашиваю, где наркотики?!
Снова топот, грохот, мат, нас выволакивают из клуба, пытаюсь вырваться, за что получаю сильный удар в бок.
— Не дергайся! — шипит рядом Танька.
Грубые руки толкают в какую-то машину, я падаю на испуганного парня, в котором не сразу узнаю псевдогея-официанта. Нас куда-то везут, дрожащими руками пытаюсь нащупать телефон — сумка со всеми документами осталась валяться на полу, но мобильный должен быть в кармане. Нас не обыскивали, ничего не объяснили, загрузили в машину и куда-то везут. Это вообще полиция?!
Телефон и правда в кармане оказался, воровато оглядываюсь — рядом, почти напротив сидит мужчина в камуфляже и с автоматом на плече. Никто не задает вопросов, все молчат. Я насчитала двенадцать человек — кажется, среди нас есть не только сотрудники бара, но и такие же посетители, как и я.
Утыкаюсь головой в колени и аккуратно, почти не дыша, вытаскиваю мобильный…
Машину трясет, непонятно, куда мы едем, окна высоко, и совершенно невозможно в них заглянуть, встать даже нельзя, ноги-руки затекли, да еще и бок болит. Наверняка синяк будет от удара.
Наконец, останавливаемся, кто-то снаружи резко открывает дверь. Вижу взволнованное незнакомое лицо какого-то усатого здоровяка в полицейской форме.
— Вьюгина Юлия Сергеевна есть здесь?
Он обводит взглядом напуганных людей. «Камуфляжный» напрягся, но молчит.
— Здесь, это я. — Поднимаю руку, как в школе, и тут же прижимаю ее к груди.
Усатый облегченно выдыхает, широко улыбается и смотрит, словно от меня жизнь его зависит. Ну или как минимум погоны.
— Вот и славно. Давайте-ка, девушка, выходите. Вы сюда случайно попали!
— Сюда все случайно попали, мы ничего не сделали. Тань, вставай, она со мной!
Нагло смотрю на усатого. Да в пень их всех — такого страха натерпелась, что сейчас уже ва-банк пру.
— Конечно, конечно! — соглашается и отходит в сторону, чтобы мы могли выйти.
Два раза предлагать не надо. Воздух, свежий морозный воздух. У меня даже голова закружилась.
— Что вообще происходит? Почему нас сюда привезли?
— Небольшое недоразумение, ничего страшного, все хорошо.
— Моя сумка, там документы. Она в баре осталась.
Наблюдаю, как люди постепенно выходят из автозака, в котором нас везли.
— Не волнуйтесь, вам все вернут, в целости и сохранности. Обычный рейд, запрещенные препараты — обычное дело для таких заведений.
— Аппаратуру разбили, там на несколько сотен, — дрожащим голосом сообщает Игорь.
Усатый отмахивается от парня, его вообще только я, похоже, интересую. Остальных уже повели в здание, не трогают лишь нас троих.
— А что за аппаратура? — раздается рядом еще один незнакомый мужской голос. Я и не знала, что рядом еще кто-то отирается. Оглянулась — коренастый мужик средних лет с совершенно незапоминающимся лицом вопросительно смотрит на Игоря.
— Да какая разница? — огрызается усатый. — Дело не в этом.
— Мы видео смотрели, запись с камер, — отвечаю я. Мне не страшно, я знаю: меня больше не тронут. И кажется, знаю почему. — Это была драка несколько дней назад моего парня… бывшего и моего друга.
— Тоже бывшего? — уточняет коренастый.
— Настоящего.
Он больше не спрашивает ничего, а вот усатый засуетился, вспомнил, что мы на холоде уже минут десять стоим.
— Пойдемте внутрь! Чаю хотите?
— Нет! — одновременно произносим с Танькой.
— За вами сейчас приедут, — говорит неприметный мужчина. На нем и формы полицейской нет. Вообще неясно, кто это. Но мне не слишком интересно.
У меня звонит мобильный, и я вижу на экране улыбающуюся Васю.
— Василиса?
— Все нормально, да? Мне сказали, что хорошо. Я чуть не умерла, когда твое СМС получила, решила, шутка глупая, тебя опять взломали… — сестра выстреливает слова со скоростью летящих пуль. — За тобой сейчас приедут, Олег сказал, что разберется. Как ты вообще в этом баре оказалась?! С тобой точно хорошо все?
— Бок болит и локоть, нас на пол повалили, потом расскажу. — Вижу, как усатый багровеет, но молчит, поджав губы. — Кто за мной приедет?
— Я на другом конце города, Юля. Это все ужасно! Приедет либо Олег сам, либо… либо Олег!
