Я кивнула.
— Тогда хорошо, спасибо.
Он ухмыльнулся мне и снова выдохнул.
Дыхание виски, явно заводило меня.
— Возьми мятную конфету или что-нибудь еще, — прошептала я. — Я укушу тебя, если ты этого не сделаешь.
Кейн облизнул губы.
— Любишь виски?
Мой брат Данте подслушал вопрос Кейна и рассмеялся.
— Она любит виски, но, по-видимому, запах больше, чем вкус. Если бы существовала такая вещь, как свеча с ароматом виски, Эйдин купила бы сотню.
Я пристально посмотрела на своего брата, но не могла поправить его, потому что то, что он сказал, абсолютная правда. Мне нравился запах виски.
— Приятно это узнать, — усмехнулся Кейн.
Я зарычала на него.
— Не думай, что это позволит тебе залезть ко мне в трусики.
Кейн понизил голос и сказал:
— Я просто буду продолжать говорить и подожду, пока ты не начнешь умолять меня залезть к тебе в трусики.
Я расхохоталась, и это привлекло внимание моих подруг.
— Что смешного? — спросила Брона, улыбаясь.
Я усмехнулась:
— Когда один из братьев произносит слово «трусики», думаю, это самая смешная вещь на свете. Их акцент просто убивает слово.
Нико фыркнул.
— Вот почему мы вместо этого говорим «штанишки».
— Нет! — взревели все женщины за столом.
Нико подпрыгнул и быстро поднял руки в воздух.
— Простите.
И его, и мои братья смеялись до упаду над тем, как испуганно Нико смотрел на нас. Нас, девочек, это тоже позабавило.
Я зевнула, и мои друзья улыбнулись мне.
— Уже почти одиннадцать, Адо. Езжай домой.
Я простонала Киле:
— Я готова лечь спать в одиннадцать? Несколько месяцев назад я не выходила из дома до одиннадцати! Это так запутанно.
Все засмеялись.
— Это самая легкая часть, детка, — ухмыльнулся мой отец. — Ты не будешь спать первые восемнадцать лет.
Я чуть не заплакала.
— Спасибо, что сказал мне это, папа.
Мой отец подмигнул и улыбнулся мне. Я сделала то же самое, пока меня не охватило внезапное желание пойти в уборную. Застонав, я встала.
— Сейчас вернусь.
— Куда ты идешь? — спросил меня Харли.
Я проворчала:
— В туалет.
Я уставилась на всех за столом, когда послышались смешки.
— Это не смешно. Попробуйте, чтобы отродье Сатаны сидело у вас на мочевом пузыре двадцать четыре на семь!
Я повернулась, обошла танцпол, который был забит людьми и закатила глаза из-за смеха моих друзей и семьи, которые послышались позади меня. Добралась до уборной и была счастлива найти свободную кабинку.
Быстро облегчилась и вздохнула, делая это. Мне было ненавистно так часто ходить в туалет, но должна была признать, что мочиться было единственным облегчением, которое я чувствовала в последнее время. Сейчас шла двадцать первая неделя и четвертый день беременности, и все мелочи, которые я привыкла считать само собой разумеющимися, начинали меня накрывать.
Например, мои ноги: у меня никогда не было проблем с ногами. Я никогда не бегала трусцой, но много ходила и никогда не чувствовала боли, но теперь они распухали в конце каждого дня и болели, как ублюдки. Не знаю, сколько веса набрала, но была уверена, что намного больше, чем эксперты назвали бы здоровым. Это я хорошо понимала.
Также я знала, благодаря Гугл изображениям, что у меня огромный живот для почти двадцати двух недель. Это напугало меня, потому что я не хотела иметь большого ребенка — моя вагина не справится.
Как будто у моего тела аллергическая реакция на беременность. У меня опухали ноги, болела спина и грудь, я плохо спала по ночам и всегда была голодна. Это чертовски отстойно.
Я закончила дела в туалете, вымыла руки и вытерла их у раковины. На выходе из уборной, направляясь обратно в паб, открыв дверь, я столкнулась с высоким мужчиной и отшатнулась. Мужчина схватил меня за руки и остановил мое надвигающееся падение.
— Воу! — произнес мужчина в панике.
Я сделала глубокий вдох.
— О Боже! Спасибо.
— Нет проблем, дорогая. Господи, ты беременна, с тобой все в порядке? — спросил он, выглядя встревоженно.
Я подняла глаза и заметила, что это был тот самый мужчина, которого я встретила в больнице несколько дней назад. Он, казалось, не узнал меня, и мне было немного неловко напоминать ему, что мы уже встречались, на случай если я ошиблась. Хотя я была уверена, что знаю его, я вспомнила шрам на его лице.
У меня не было возможности рассмотреть его, когда мы встречались в последний раз, но на этот раз я сделала это. Я заметила, что это пожилой мужчина с густой копной черных волос, а на левой стороне его лица шрам переходил в линию роста волос. Он выглядел примерно того же возраста, что и мой отец, а значит, ему было за пятьдесят. Я улыбнулась, когда он отпустил меня и поправил очки на носу.
Я кивнула.
— Я правда в порядке…
— Филипп.
Я улыбнулась.
— Филипп. Я Эйдин.
Филипп подмигнул.
— Хорошо заботься о себе, Эйдин. Смотри, куда идешь.
Я усмехнулась.
— Хороший совет, я запомню.
Филипп наклонил голову, оглянулся через плечо, затем повернулся и направился к бару. Я выдохнула и покачала головой сама себе.
Смотри, куда идешь.
Это действительно хороший совет для меня; это совет, которому я должна немедленно начать следовать, потому что не могу позволить себе во время беременности быть неуклюжей, как обычно. Это слишком опасно.
Я оглядела паб и решила, что мне нужно идти домой. Знаю, что все празднуют мою беременность и новую квартиру, но паб — не место для беременной женщины. Это опасность, ожидающая своего часа для несчастного случая.
Кроме того, было чертовски жарко со всеми этими телами, заполнившими паб, и от жары у меня появилась отдышка.
Мне нужно уйти.
Не раздумывая, я повернулась и направилась к выходу из паба. Когда я прошла через двери и вышла на улицу, холодный воздух окутал меня, как одеяло. Я глубоко вдохнула.
Так стало лучше.
— Так, так, так. Не это ли всегда исчезающая бывшая девушка.
Я съежилась, когда услышала его голос, но нацепила улыбку и медленно повернулась.
— Привееет. Как дела, приятель? — спросила я Черепа, он стоял передо мной, скрестив свои большие руки на груди, и улыбка растянулась на его губах.
Он засмеялся:
— Как дела, приятель? Действительно? Где, черт возьми, ты была? Я целую вечность пытался связаться с тобой. Ты сменила номер?
Я мгновенно почувствовала себя дерьмово из-за того, что не позвонила ему поболтать, как обычно. Я плохой друг.
— Нет, просто была занята.
Череп игриво подмигнул.
— Я подумал, возможно, ты избегаешь меня.
Я нахмурилась.
— Избегаю тебя? Почему?
— В прошлый раз, когда мы были вместе, мы решили по-настоящему все закончить, поэтому, когда я не смог с тобой связаться, то решил, что ты хочешь, чтобы я исчез из твоей жизни.
Мое лицо вытянулось.
— Это самое далекое от правды, Тревор. Я люблю тебя, ты же знаешь это.
Я никогда не использовала настоящее имя Черепа, если только не была серьезна, а сейчас я была очень серьезна. Мне хотелось, чтобы он знал, что я никогда не попытаюсь вычеркнуть его из своей жизни. Никогда. Он был огромной частью моей жизни.
Лицо Черепа смягчилось.
— Я тоже тебя люблю.
Я улыбнулась и расслабилась.
— Что ты здесь делаешь?
— Работаю по выходным, поэтому хожу выпить по будням. Я здесь с несколькими парнями из клуба.
Я кивнула, но ничего не ответила.
— С тобой все хорошо?
Я фыркнула:
— Зависит от того, что ты подразумеваешь под словом «хорошо».
Череп пристально посмотрел на меня, ожидая, что я объяснюсь.
Я вздохнула:
— Я в порядке. Сейчас для меня все это просто безумие.
— Давай вернемся внутрь, и я угощу тебя выпивкой. Мы можем поговорить об этом.
— Я бы с удовольствием, но не могу пить.
— Почему нет? — озадаченно спросил Череп.
Я не знала, как сказать своему бывшему парню, который в какой-то момент был моим миром, что я беременна от другого мужчины. Поэтому решила превратить это в шутку. Я положила руку на живот, потерла его круговыми движениями и широко улыбнулась.
