влажные волосы.* * *
Откат — серьезное дело. Сейчас, сидя в машине и краем глаза смотря на сосредоточенного за рулем Алмазова, я испытываю колоссальное чувство стыда. Если бы мы больше не увиделись — это одно, но завтра утром я не только его увижу, я буду с ним бок о бок работать. И я совершенно не представляю, как я буду это делать. Равно как и не представляю, что буду говорить маме с папой про свои губы. Единственная пришедшая на ум мысль была сильно обсмеяна Алмазовым, но тем не менее, он все равно остановился у аптеки и сам купил то, о чем я просила. А именно — вакуумную массажную банку. Он вообще крайне положительно себя вел. Накормил, напоил и даже трусы вернул. И да, если бы не наш статус, я бы могла с легкостью сказать, что мне с ним комфортно.
— Останови, пожалуйста, здесь. Эти сто метров я пройду пешком.
— Что за дурь?
— Останови. Не хочу, чтобы кто-то тебя увидел. Не хочу никаких расспросов. Может вообще прошмыгну мимо всех.
Сережа, как ни странно, останавливается, тормозя совсем близко от моего дома.
— Полин, не грузись. Ты взрослая девочка. Ну что тебя так тревожит? Тебя что папа за поцелуи на гречку поставит?
— Нет, — мотаю головой, грустно улыбаясь. — Он не настолько консервативен, как можно представить. Да и формально я девочка. Дело в другом.
— В чем?
— Я не понимаю, как себя вести. Это не укладывается в мой привычный образ жизни.
— Уложим, Полина. С обязательными поправками на твое предложение. Секс плюс обычные отношения, которые не будут отнимать у тебя все свободное время. По-прежнему будешь уделять внимание книгам, моргу и прочему. Не грузись и решай проблемы по мере их поступления. Я тебя не замуж зову и детей тебе не заделываю, не бойся. Ты же любишь все анализировать, ну так подумай, что пару часов в день, проведенных вместе — это всего лишь просмотр одного фильма. Все, иди домой, и не грузись, — ловит рукой меня за подбородок и без какого-либо сексуального подтекста легко целует в губы. — До завтра, — подмигивает и тут же снимает блокировку с дверей.
Выхожу из машины и под грохочущие звуки собственного сердцебиения медленно иду к дому. Да, я чувствую себя не только виноватой за вчерашнюю ссору, но и за то, что с минуты на минуту буду нести откровенную чушь. Господи, помоги мне.
Глава 24
Я не знаю на что я надеялась, когда входила в дом. Вот он тот самый случай, когда одно событие напрочь выбивает другое. Сейчас я не думаю о том, чем занималась несколько часов назад. Я смотрю на маму и хочу… упасть и притвориться мертвой. Я же сильная, умная и всегда знаю, что сказать. Какого лешего я сейчас стою как парализованная, уткнувшись взглядом в одну точку?!
— Это не то, что ты думаешь, — начинаю оправдываться, поправляя на себе дурацкое платье. — Мы вчера напились с Алисой, а потом по пьяни захотели стать… как инстаграмщицы.
— Это как?
— С утиными губами. Взяли вакуумную банку и начали присасывать и оттягивать губы. И вот что получилось, — улыбаюсь как дебилка, демонстрируя еще больше свои пельмени, и достаю из сумки вакуумную банку. — Не советую тебе так делать. Лучше иметь свои реальные губы.
— Ну да. Только банками пользовались?
— Нет. Еще пылесосом, — быстро добавляю, вспоминая, что не только на губах есть следы. — Ну говорю же — напились.
— А почему вы напились? — вполне серьезно спрашивает мама, подходя ко мне ближе. Тянет руку к моему лицу и поправляет волосы, слегка улыбаясь. Улыбка странная, не злая, я бы сказала грустная. Да и не похоже на то, что она схватит сейчас меня за волосы и начнет мотать за них из стороны в стороны за то, что истрепала ей нервы за свое отсутствие. А то, что истрепала — знаю.
— ПМС.
— Ясно. А пылесосом вы и по шее водили? Там что вы увеличивали?
— Да это мы дурачились, больше не буду пить. Не стоило и начинать.
— Тебя кто-то изнасиловал? — резко спрашивает она, смотря мне прямо в глаза.
— Что?! Нет, конечно, мама. Ты что?
— Поклянись Симбой.
— Клянусь. Если бы что-то такое случилось, то я была бы не здесь, а на освидетельствовании.
— Да, наверное, — небольшая пауза. — Знаешь, если бы не сообщение от… парня, хотя, мне кажется, все же от мужчины, я бы и знать не знала, что ты не спишь в своей комнате. Мне на удивление стало спокойно после той переписки, хотя сама по себе дикость, что ты где-то и с кем-то перебрала с алкоголем. Сейчас же, смотря на тебя, я уже ничего не понимаю, — нервно поправляет свои волосы. — И да, я звонила Алисе — она знать про тебя ничего не знает. Где и с кем ты была, Полина?
Все, не знаю, что сказать. Еще недавно я хотела похвастаться перед мамой этой самой нормальностью, возможно, и тыкнуть, что я уже не девственница. Поставить галочку, чтобы от меня все отстали и спокойно жить, чтобы и дальше никто не трогал. Сейчас же я даже не могу сказать, что мои губы — результат обычных поцелуев, а не каких-нибудь пьяных домогательств. Вообще ничего не могу сказать. Уж про то, что происходило помимо этих поцелуев и подавно.
— Ладно, больше не буду наступать на одни и те же грабли. И приставать к тебе тоже больше не буду. Каждый может напиться и совершать глупости. Ну а раз тебя никто не обижал, то все нормально. Это же главное. Твой папа не в курсе, где ты была, хотя и я не в курсе, — нервно усмехается. — Для него ты с раннего утра снова ездила на пляж с Алисой. И да, я сказала, что мы больше не в ссоре. И примерно с часа дня я его активно подпаиваю, специально позвала к нам Тихомировых. Они сейчас на заднем дворике едят уже вторую порцию шашлыка. Так что не бойся, папа твой ругать тебя не
