Я смотрю на свою дочь, завернутую в одеяло Blackline academy, которое ее дедушка сшил специально для нее, из-под которого торчат маленькие розовые носочки. Однажды она вырастет и услышит историю о том, как ее дядя спас ее маленькую жизнь. Историю о том, какой сильной была ее мама и как тяжело она боролась. И что она подумает обо мне, когда она это услышит?
Все, чего я когда-либо хотел, это любить Оукли, из-за моей эгоистичной потребности обладать ею прямо сейчас, прежде чем мы были готовы друг к другу, я чуть не потерял их обоих. И я не могу найти способ простить себя за это, но, может быть, я не должен. Может быть, именно страх послужит напоминанием о том, что доверие, любовь и честность это то, что создает крепкую семью.
Отношения — это гораздо больше, чем просто любить кого-то.
Я был эгоистом, и с тех пор я больше не совершал этой ошибки и никогда не совершу ее снова. Я поставлю их превыше всего. Каждый мой шаг будет иметь в виду их, и Оукли будет частью каждого решения, несмотря ни на что. Потерять ее… причинить ей боль это риск, на который я больше никогда не пойду. Это открыло неизлечимую рану. Боль от моего выбора никогда не проходит, и страх возмездия со стороны семьи Мерфи и их последователей никогда не уменьшается, и то и другое не дает мне спать по ночам.
Я точно знаю, что я не заслуживаю той жизни, которой живу.
Я не заслуживаю такой красивой, сильной женщины, которая может вести свои собственные битвы, но предпочитает, чтобы я был рядом с ней, чтобы помочь, если ей это понадобится.
Я не заслуживаю, чтобы эта маленькая девочка смотрела на меня большими невинными голубыми глазами, довольная тем, что просто находится в моих объятиях. Я никогда не заслужу того, что дала мне Оукли. Но я приму это и буду благодарить ее за это каждый день. Я думаю, что напоминание о том, что я сделал, это своего рода наказание, то, с чем я должен жить за подарки, которые мне дали. И это то, что я с радостью вынесу.
Для моих девочек.
Я провожу кончиками пальцев по виску Эви, и она раскидывает свои маленькие ручки, хватаясь за мою черную линию. Она улыбается и начинает дрыгать своими крошечными ножками.
— Ты хорошо вздремнула, принцесса?
Я щекочу ее животик, и она извивается, ее руки шлепают по одеялу.
— Ушла на десять минут, и уже украли мой титул?
Я с ухмылкой оборачиваюсь и вижу, что к нам направляется Оукли с куском торта в руках. Я провожаю ее взглядом, когда она приближается, и моя грудь сжимается.
Она видит это и знает о моей борьбе.
Она мягко улыбается и опускается рядом с нами. Никто из нас ничего не говорит, но мы оба смотрим на нашу дочь, наблюдая, как она тянет одеяло в рот и трет им лицо. Оукли откусывает кусочек торта, а затем предлагает мне. Я открываю рот, и она смеется, вставляя вилку.
— Вкусно? — Она приподнимает бровь, и я улыбаюсь, кивая.
Я снимаю куртку и расстилаю ее на траве. Затем я осторожно укладываю Эви на нее. Оукли визжит, когда моя крепкая хватка находит ее бедра. Я поднимаю свою женщину, помещая ее между своих ног, чтобы я мог обнять ее. Она вздыхает и наклоняется ко мне, и я знаю, что ее глаза закрыты, как и мои. Через несколько минут она говорит:
— Мне больше нравится шоколадный торт, чем это ванильное дерьмо, — я прыскаю от смеха.
— Я знаю, что ты любишь. — Я целую ее в висок и игриво покусываю ее за ухо, заставляя ее смеяться.
— Тогда, для тебя не новость, что я хочу шоколадный торт на нашей вечеринке.
Я зарываюсь носом в ее волосы, позволяя ее запаху проникнуть в каждый уголок меня.
— Что это за вечеринка, детка?
Она колеблется мгновение.
— Ты знаешь… наша торжественна вечеринка. После нашей свадьбы.
Каждый мускул в моем теле напрягается. Мы никогда не говорили об этом. Ни разу, черт возьми, ни один из нас не осмелился упомянуть о браке после всего случившегося. Я думал об этом тысячу раз. Я бы, черт возьми, убил бы, чтобы заявить на нее права последним возможным способом, полностью объединив нас. Нас троих. Но я никогда не думал, что она захочет взять моё имя, после того, как я дал его кому-то другому, кто его не заслужил.
Наша свадьба.
Я и она.
Она сказала это.
Жениться на Оукли было бы … У меня нет слов.
— Детка… — Слетает с моих губ, мои руки падают мертвым грузом на траву.
Она медленно поворачивается, сидя на коленях передо мной. Моя прекрасная девушка мягко улыбается, на ее щеках появляется намек на застенчивость, чего я раньше у нее не видел, но, черт возьми, уверен, что хочу увидеть снова.
— У нас было тяжелое начало, мы все делали неправильно в начале. Раньше я хотела избавиться от этого, но больше нет. — Она сдвигается, ее подбородок поднимается выше, ее уверенность теперь ярко сияет в ее голубых глазах. — Теперь мы сильнее, нерушимы, если ты спросишь меня…
Я тяжело дышу, когда мои глаза блуждают по ней.
— С самого начала ты говорил мне быть смелой и брать то, что я хочу.
— Что ты хочешь сказать мне, принцесса? — Шепчу я.
Ее руки находят мои плечи и медленно скользят вверх по моей шее, ее пальцы скользят по моим волосам.
— Я хочу то, что принадлежит мне, Алек, — мурлычет она мне в губы, ее глаза смотрят на меня жестко и с большей решимостью, чем я могу выдержать.
Она никогда не была так уверена. Я чувствую это по тому, как она смотрит. Каждый дюйм меня принадлежит ей, и она чертовски хорошо это знает, но есть еще одна последняя вещь, которую я могу ей дать, которой у нее еще нет.
И моя девочка хочет этого.
Она опускает глаза, и мои следуют за ней, обнаруживая, что мои пальцы впиваются в мягкую кожу ее бедра. Ее рука опускается, чтобы подразнить меня, и хриплый смешок покидает ее, когда моя рука дергается.
— Детка…
Она медленно смотрит на меня, но когда она смотрит, нет ничего, кроме чистой преданности и необходимости сиять в ответ.
— Ты хочешь взять мое имя?
Ее руки ложатся мне на грудь, ее ладонь накрывает мое сердце, чтобы она могла почувствовать, как сильно оно бьется для нее. Она прижимается своими губами к моим, медленно целует меня и отстраняется слишком быстро.
— Я хочу, чтобы ты был всем, Алек.
Я стону и наклоняюсь, но она с усмешкой отстраняется.
— И я не хочу ждать.
— Все, что ты захочешь, детка.
— Это именно то, что я сказала им, что ты скажешь, — шепчет она. Затем она спрыгивает с меня, прежде чем я могу ее остановить, хихикая, когда она идет назад к зданию. — Хватай нашу дочку, мистер Дэниелс. Наши семьи ждут.
Мои брови поднимаются, и я перевожу взгляд с моей маленькой девочки на ее маму.
— Ждут?
— Сумки упакованы, машины загружены, и все наши номера забронированы. — Она улыбается широко, ярко и чертовски ослепительно. — Мы направляемся в Вегас. И да… ты женишься на мне сегодня вечером.
А потом она ушла, а я застрял, как камень, уставившись в никуда. Сегодня вечером. Моя любимая девушка станет моей женой… сегодня вечером. Я никогда не чувствовал силу, стоящую за прозвищами, но мысли о том, что Оукли держит корону, достаточно, чтобы уничтожить меня.
Моя чертова жена.
Крик Эви выводит меня из задумчивости, и я вскакиваю на ноги, быстро поднимаю ее и целую в пухлую щечку.
— Угадай, что, малышка? — Я поднимаю ее в воздух, и она улыбается мне, засунув свои маленькие ручки в рот. — Теперь ты будешь единственной принцессой. — Я притягиваю ее к себе, качаю головой, хватаю куртку с земли и мчусь к зданию:
— Папа, наконец, коронует свою королеву.
Перевод Sinelnikova специально для TGканала hot library
Конец
