конечно успокоил, доложив, что девчонки кутяжат в общежитии, но легче от этого не стало.
Всё-таки за ним следят. Это хорошо и плохо. Значит он на правильном пути. Но как быть с Златой. Держаться от неё на расстоянии выше его сил. Итак, целый день на совещании пялился в одну точку и лыбился как последний идиот, вспоминая прошедшие сутки. Да он часы считал до возвращения, чтобы она поскорее оказалась рядом и тут такие новости.
Артёма насторожила осведомленность Златы относительно Машки. Кто-то его слил. Но кто? Свои не могли. Шестерки Зотова? Получается, он уже в курсе, что девушка с ним. Засада. Конечно, это был вопрос времени. Но… не хотелось, что ты так быстро.
Как же всё некстати.
Звонить сестрёнке и расспрашивать о выступлении - не было желания. Не потому, что не зацепила эта новость, наоборот, он насторожился - что могло случиться, чтобы Злата не прошла. Он прекрасно помнил танец и сомнений не возникало в её прохождении.
Дело в другом – он и так достаточно ярко продемонстрировал свои отношения и теперь жалел об этом. Нужно было, как можно дольше прятать Яновскую, не привлекать к ней внимание. Но сделать это оказалось не легко. Она настолько земная, естественная и живая, что, находясь с ней рядом, начинаешь понимать, его жизни не хватало таких простых вещей, как поход в ресторан или совместное приготовление ужина.
С ней он впервые узнал, каково это возвращаться в дом, в котором тебя ждут. Каково это, проснуться утром и долгими минутами наблюдать за тем, как она спит, а потом, стать первым, на ком она остановит свой взгляд, открыв глаза. Чёрт… По приезду – сразу к ней.
Забронировав билет на утренний рейс во вторник, Немцов принялся выстраивать план дальнейших действий. В этот раз он продумает всё до мелочей. Ни в коем случае нельзя оступаться.
Нужный человечек уже внедрен в окружение Зотова. Теперь все закупки, тендера и откаты, в которых он будет участвовать, непосредственно будут проходить через Артёма. Наверху всё пишется. Он затеял опасную игру, сам установил правила и сейчас их нарушать совсем не к месту.
Взглянул на часы. Ещё есть время проехаться по ночному городу перед сном и проветрить голову.
Сменив деловой костюм на свободные брюки и свитер, Артём направился к соседнему номеру, в котором, даже боясь пошевелиться лишний раз, находилась Шульгина Мария.
Негромко постучав, он стал ожидать, когда откроется дверь.
Маша открыла сразу же.
- Не спишь?
- Как-то не до сна…
Немцов окинул взглядом измученное лицо девушки, уставший взгляд, темные круги под глазами и понял, что по-своему её жаль. Но человек сам кузнец своего счастья, своей жизни, и Шульгина отлично понимала, на что шла, когда соглашалась работать на Ивана. Теперь пожинает плоды своих трудов.
- Завтра в обед занесу тебе документы, удостоверение личности и немного налички. Думаю, ты не пропадешь здесь со своими талантами. Я договорился о трудоустройстве. Со среды начнешь стажировку.
- Артём, спасибо большое.
- Я делаю это не за красивые глаза, предоставленная тобой информация очень помогла.
- Мне очень жаль, что всё так сложилось. Я …
Девушка в нерешительном жесте прижалась к плечу Немцова и попыталась поцеловать.
- Даже не думай. Не смей… Я, кажется, четко установил границы нашего общения. Скажи, - Артём начинал закипать, - я хоть раз тебя чем-то обидел?
- Ты не отвечал на мои чувства, – в сердцах произнесла Маша. – Это очень жестоко…
- Что-то я не припомню, чтобы тебя вообще волновали отношения. Ты же продажная, Маша, разве нет? И не надо говорить, что безответная любовь подтолкнула тебя к Зотову.
- Я была так зла на тебя… На то, что ты не замечаешь во мне девушку, на которую можно смотреть так же, как ты смотришь сейчас на НЕЁ.
- А знаешь? – Артём горько улыбнулся. – Я всегда знал, что тебе не стоит доверять. И правильно делал.
Шульгина прижалась спиной к стене и медленно по ней сползла.
- Ты медленно отравляла себе жизнь и единственным, правильным поступком с твоей стороны было прийти и всё рассказать. Ты хитра, очень. Всё продумала идеально. Успела понадкусывать отовсюду.
Немцов присел на корточки рядом с Машей:
- Но твое раскаянье я очень ценю. Правда. Смотри, из-за тебя я пожертвовал своими отношениями с человеком, расстроить которого никогда бы не посмел. И я не знаю, чего мне будет стоить завоевать её доверие.
Больше не было смысла находиться в этой комнате. Он сделал всё от него зависящее, чтобы помочь ей начать новую жизнь подальше от Зотова. Сможет ли он сам когда-то узнать, что такое жизнь с чистого листа? Надежда появилась. И только благодаря Злате.
Артём окинул взглядом девушку и вышел из номера, напоследок грохнул дверьми так, что задрожали стены и сама Маша, по щекам которой медленной дорожкой побежали слёзы. Если бы вернуть время вспять. Она бы пробила стену отчужденности между ними и доказала свою любовь по-другому. А сейчас уже поздно.
Только сидя внутри взятой на прокат ауди, Немцов смог успокоить свои нервы, пару раз глубоко затянувшись сигаретой. Даже голова слегка закружилась. Его мысли были сейчас далеко. За сотни тысяч километров. И чтобы вернуть их назад, пришлось до максимума выжать на спидометре.
Его совсем не волновала вероятность быть остановленным полицейскими, похрен. Чувство адреналина повышало желание к жизни, обостряло восприятие и заставляло быстрее бежать крови по венам через учащенное сердцебиение. Состояние было именно таким, словно его маленькая девочка находиться рядом.
* * *
Утро понедельника началось с оглушительного крика Мельниковой:
- Ой-ой, что это такое? Ма-мо-чкиии…
Она засуетилась по кровати, с остервенением вытряхивая что-то из уха.
- Злата, помоги.
- Что случилось? – с тяжелой головой от выпитого накануне мартини, я пыталась понять, что за манипуляции она проворачивает.
- У меня в ухе что-то есть. Маленький жучок, наверное, о-й-й, щекотно.
Юлька наклонила голову набок и приступила к процессу вытряхивания поселенца с уютного домика.
- Может, это маленький таракан, детёныш, - размышляла я.
- Чтоооо?! Какой таран? Это у тебя в голове тараканы постоянно.
- Ну а что тогда? Сейчас зима на улице. А тараканы у нас есть. Я видела пару раз. Да-а-а, не надо на меня смотреть такими глазами.
- Яновская, я тебя убью. Не знаю, чем закончится всё это, но клянусь – больше здесь я не останусь и дня.
