— рыжий локон снова упал ей на глаза, и она нервно его смахнула. — Ты умный, смешной и эрудированный. Играешь на клавишах, гитаре, басу, барабанах… а твой голос?! Да из тебя одного вышла бы целая группа! — она запальчиво указала на него ладонью. — Ты живешь сценой, горишь на ней. У тебя глубокие тексты, целые поэмы, а не три рифмованные строчки, как у других! Без тебя группы просто не было бы! Кто они без тебя? Кто их знает?!
Люк во все глаза смотрел на фурию перед собой. Кажется, он создал монстра. Потрясающе красивого монстра. Тёплый воздушный шар в груди стал еще больше и начал жечь изнутри.
— Эй… Ну ты чего? — Люк осторожно потянулся вперед и сомкнул пальцы на хрупком запястье. — Сядь, успокойся… — он потянул Джекс на себя, и та как-то машинально рухнула рядом на диван.
— Не успокоюсь, — она тут же развернулась на месте, поджав под себя ногу.
Колени снова соприкоснулись. Но, кажется, она не заметила.
— Нил сделал глупость и погиб. Он сам в этом виноват, — подавшись вперед, она положила мягкую ладонь ему на плечо и слабо сжала пальцы. Люк подавил дрожь. — Ты можешь его оправдывать, но не должен нести это на себе всю жизнь, — Джекс открыто всмотрелась в его глаза. — Твоя собственная жизнь всё еще продолжается. Если тебе плохо, сходи к специалисту, переживи это. Найди кого-то, кто сможет помочь, но не смей бросать! — пальцы на плече сжались сильнее. — Ты обаятельный, красивый, талантливый и просто обязан однажды покорить весь мир. А я должна хвастаться подружкам, что росла с тем самым Люком Бреннером, миллион раз ночевала у его родителей, приютила его у себя в период бомжевания, а потом заставила научить меня целоваться, — на её губах появилась светлая, озорная улыбка. — Не смей лишать меня такой возможности.
Люк, как примагниченный, уставился на эти губы. Широкие, чётко очерченные, с едва заметными медными пятнышками на верхней. Это фантастика. Почему он раньше их не видел? Шар в лёгких сдулся, давая вдохнуть.
— Боже, у тебя даже на губах веснушки, — вырвался собственный тихий выдох.
И её улыбка тут же погасла. Джекс отстранилась и нахмурилась.
— Это проблема? — она с серьезным видом скрестила руки на груди.
Глупая. Но невесомый, хрупкий момент уже схлопнулся, как мыльный пузырь. Чёрт.
— Совсем нет, — Люк отвёл взгляд и откашлялся. — Ты бы не хотела стать тренером по личностному росту?
Он еще не закончил фразу, как ему под рёбра больно ткнулся острый кулачок. Мышцы напряглись.
— А-ау! — он скрутился креветкой и хохотнул. — Хватит распускать руки!
— Дурак, — криво ухмыльнулась Джекс.
Ну вот. Так намного лучше.
— Просто не думал, что ты обо мне такого высокого мнения, — он машинально потянулся за приставленной к дивану гитарой.
— Оно не высокое, — Печенька фыркнула.
— Да ладно?
— Это просто констатация очевидного факта. Подумай, Люк, — снова этот тон. Такой… незнакомый. В нём отчётливо слышно что-то вроде заботы. — Ты взбалмошное, артистичное трепло. Твоя бешеная энергия и индивидуальность должны идти туда, где им место. Даже если сейчас всё плохо, это не навсегда.
Она замолчала, всматриваясь в его лицо. Что тут ответить? Тепло всё еще пульсирует в венах и греет изнутри. Люк на автопилоте пристроил на коленях свою старую акустику и просто по какой-то давно вшитой в тело привычке зажал пару струн.
— Так что, будем продолжать уроки? — он, не задумываясь, наиграл несколько случайных нот.
Порез под бинтом слабо заныл. По комнате негромко пронеслась мягкая, щемящая мелодия. Неплохая вообще-то.
— Только если у тебя есть время, — Джекс поднялась с дивана и двинулась к шкафу.
— Давай предварительно договоримся на послезавтра? — он зажал уже другие струны и выпустил аккорд. — Завтра у нас запись в студии, после неё я уже буду ни на что не способен.
Она вытащила из шкафа толстый красный свитер и влезла в него.
— Ладно, — рыжая голова появилась из горловины. — У меня вроде ничего не запланировано на послезавтра.
Люк снова дёрнул струны.
— И вообще бери мою сестру и пойдем с нами в студию. Ты никогда не ходишь нас послушать.
— Мы там будем лишними.
— Владелец мой приятель, — он пожал плечами. — Приходите. У тебя будет честный повод позалипать на Артура в открытую…
— Ой да иди ты! — Печенька выхватила из шкафа первую попавшуюся тряпку и швырнула в него. Попала чётко в голову. Люк хохотнул. — Ладно, я на кухню, — она развернулась и двинулась к двери.
Он глубоко вдохнул, стянул с головы тряпку и развернул. В руках оказалась огромная футболка с дурацкой пандой, а аромат чистоты, цветов и трав мгновенно заполнил лёгкие. Люк скрутил футболку и набросил на плечо. Вернулся к струнам, взял еще аккорд, но один вопрос до сих пор остался не выясненным.
— Эй, Джекс! — крикнул Люк в опустевший дверной проём.
— А? — прилетело уже откуда-то из коридора?
— А целоваться-то хоть понравилось?
Он задержал дыхание, губы задрожали. В квартире стало тихо, но такая тишина бывает только перед бурей. Перед цунами и смерчем. В предвкушении по рукам побежали мурашки, по спине прошла лёгкая дрожь. Люк наиграл мрачный аккорд, потом еще один, и они гармонично сложились в мелодию.
А в дверной проём высунулась рука с выставленным вверх средним пальцем.
В груди рванула граната. Люк расхохотался и повалился на диван. Мелкая язва. Но ей понравилось, однозначно. Он очень старался, чтобы понравилось. Так старался, что самому ему снесло башню, как никогда.
А аккорды нужно записать на диктофон. Вряд ли, конечно, из них выйдет что-то стоящее, но вдруг?
Двери лифта неспешно поехали в разные стороны. Впереди показался длинный серый коридор с монохромными дверями и металлическими номерками. В конце — поворот в другое крыло с высоким растением в кадке. Минимализм и стиль. И пустота.
Джеки просунула руку под локоть Тессы и приблизилась к её уху.
— Я так и не поняла, зачем мы здесь, — шепнула она.
Артур и Люк первыми вышли из кабины. Тесса сделала шаг за ними, утягивая «прицеп» за собой.
— Расслабься и получай удовольствие, — шепнула она. — Это же настоящая привилегия!
—
