увести Андрея? Не знаю. Да и не хочу знать.
— Все кончено, — помертвевшими губами произнесла я, вновь разворачиваясь к двери.
— Что? Нет, Арти, пожалуйста, — Андрей попытался перехватить мою ладонь.
— Не трогай! — отдернула ладонь и все же побежала, хромая на многострадальную ногу.
Как спустилась вниз и оказалась в салоне своего автомобиля даже не запомнила. Механически переставляла ноги, и вот я уже возле машины. Слезы застилали глаза, я ежесекундно всхлипывала. В дверях офисного здания показался Андрей. Видимо задержался, чтобы застегнуть ширинку. И, надеюсь, треснуть Юле по белобрысой башке. Вставила ключи, завела машину и тронулась, даже не пристегнувшись и чудом не задев припаркованную возле меня машину. Андрей с досадой ударил ладонями по капоту моей машины, когда я проезжала мимо.
Так и ехала, с больной ногой, стирая льющиеся из глаз слезы и ежесекундно всхлипывая. Думала развернуться, съехать на соседнюю улицу, встать у обочины и успокоиться. Только не получилось. Первая часть плана прошла успешно. Но стоило начать перестраиваться, как передо мной выскочил автомобиль. Я вывернула руль в сторону, вывернуть обратно не успела, лишь втопила педаль тормоза. И на полном ходу наехала на бордюр одним колесом. Меня побросило, потом толкнуло в сторону, после чего машина остановилась. Лихач, подрезавший меня, гнал дальше. А я обняла дрожащими руками руль и все же разрыдалась.
Глава 40
Максим
— И что я снова здесь делаю? — задал вопрос в пустоту салона, заезжая во двор дома Арти. Намотав немало километров бессмысленной езды по городу, я все же приехал сюда. Зачем? Арти сегодня в очередной раз меня послала.
Взгляд выхватил опель Артемиды. Значит, она уже дома, возможно с ним. А вот подъехав ближе я заметил, что бампер помят, переднее правое колесо лопнуло, а диск погнулся. Похоже и ходовка вышла из строя. Все-таки села за руль с поврежденной ногой? Или это ее Андрей разбил машину? Вид машины Артемиды разозлил с полуоборота. Не дай Бог она пострадала. Если она сидела за рулем — отшлепаю, если он — разбитым носом объясню, как надо возить мою девочку.
Дверь не открывали почти минуту, пока я давил на звонок и стучался. Я уже решил было, что ее нет дома. Но вдруг послышались звуки отпираемых замков. Дверь открылась, предоставляя моему взору Арти. Босиком, в шелковом домашнем халате бело-голубой расцветки с разметавшимися по плечам волосами. Такая хрупкая, нежная, домашняя. Щеки ее блестели от слез, нос припух, глаза покраснели, будто она долго плакала. Меня настолько ошеломил ее вид, да и не ожидал я удара, так что даже не попытался увернуться. По пустому коридору разнесся хлесткий звук пощечины. Я отступил на шаг, прижав ладонь к горящей щеке. Арти с шипением встряхнула рукой, которой ударила.
— Гад! Это все из-за тебя! — вскричала она, чем ввела меня в больший ступор. Первой мыслью все же было связать ее состояние с аварией.
— В аварии виноват?
Она замолкла на секунду, то ли чтобы перевести дух, то ли чтобы подобрать ответ на мой вопрос.
— И в аварии тоже ты виноват! — заявила она, шмыгнула носом, и силой толкнула меня в грудь. — Как только ты появился, у меня все наперекосяк.
— Что случилось то? — я перехватил ее руки за запястья, развел их в стороны. На что Артемида попыталась ударить меня ногой в пах.
— Что случилось?! — она дернула руки и я отпустил ее, не подумав, что она может упасть. Артемида оступилась на травмированной ноге, отступила назад. Я рванула за ней и поддержал ее за руку, правда для этого пришлось вступить в квартиру. — Юля и Андрей, — Артемида вновь дернула руку, и снова чуть не упала.
— В смысле?
— В сексуальном смысле, — она рукавом стерла слезы с глаз.
— Подожди. Андрей изменил тебе? Вы расстались? — спросил с надеждой.
— Конечно мы расстались, — она протерла щеки от новой порции слез. — Стоило тебе появится, как все пошло под откос.
В прострации я закрыл дверь, на автомате щелкнул ночной задвижкой. Артемида резко замолкла, кровь отлила от ее лица. Я медленно двинулся к ней. Снова я пугал ее, но остановится не мог. «Она свободна», — набатом звучало в голове, заглушая остальные мысли. Мой взгляд скользил по нежным чертам, по ярким изгибам, скрытым лишь тонкой тканью халата. Под которым явно только трусики. Две жалкие тряпочки отделяли меня от желанного. Две незначительные тряпочки и разрешение самой Арти, которое я вряд ли получу.
— Не. Смей. Даже. Приближаться. Ко. Мне, — чеканя каждое слово проговорила она, буквально испепеляя меня гневным взглядом. Да только мне отказывали последние тормоза, и я даже не пытался что-то с этим делать.
Поняв, что я не собираюсь ее слушать, Арти начала отступать, прихрамывая на каждом шагу. Она натолкнулась спиной на косяк двери, развернулась и шмыгнула в комнату. Я нагнал ее в пару шагов. Обнял сзади, закопался лицом в ее растрепанных волосах. Как же от нее пахло. Сладко, сексуально.
— Отпусти! — Арти задергалась в моих объятиях.
— Отпустить? — развернул ее к себе лицом, заглянул в пылающие злостью глаза. — Я теперь тебя никуда не отпущу.
Ее глаза расширились от удивления, она приоткрыла рот, словно собиралась кричать или что-то возразить. Но не возразила. Просто потому что я занял ее рот более интересным делом. Она замычала, уперла руки в мою грудь. Попыталась перехватить мою ладонь, скользнувшую между нашими прижатыми друг к другу телами, расстегивающую одну за другой пуговицы халата. Потом я вообще подхватил ее под колени и положил на ковер. Артемида вдруг обмякла в моих объятиях, расслабилась, раскинула руки в стороны. Я оторвался от ее губ. Ее взгляд потускнел, но хоть слезы высохли.
— Ты этого хочешь? Завалить меня и трахнуть? Потом остынешь и уйдешь?
— Глупая, — со смехом поцеловал ее в кончик носа. — Я схожу с ума, настолько хочу тебя. Потому что мечтал о тебе последние полгода. Потому что люблю тебя, Артемида.
Вот я и признался. Не только себе, но и ей. Арти громко вздохнула. Мне кажется, я явственно ощутил, как ее сердце ускорило свой бег, а кровь прилила к ее щекам.
— Любишь? — переспросила она, будто не верила. Но, наверное, пройдет не мало времени, прежде чем я смогу убедить ее в своих чувствах.
— Люблю, — какое же это счастье признаться ей, и получить отклик, пусть и в виде улыбки. Но эта улыбка предназначена только мне.
Я вновь ее поцеловал. На этот раз она ответила на поцелуй, как и позволила мне расстегнуть на ней халат. Откинув полы халата, я прошелся взглядом по ее обнаженному телу. Был
