Томас Грей не шутил. При виде фотографий обезглавленного тела Элис содержимое его желудка подкатило к горлу. Боже, какой-то маньяк отрезал ей голову, и полиция считает, что это его рук дело. Он сцепил зубы, чтобы не застонать.
— Смотри сюда, когда я с тобой разговариваю, Грей! — заорал МакКуин.
— Пошел ты, — процедил Том.
Его допрашивали уже в третий раз, и его это все достало. Дэвид ничего не мог сделать, потому что судья отказался выпускать его под залог. Дело было слишком громким, и все хотели его крови. И он еще принципиально отказался от адвоката, потому что сам имел диплом юриста. Вот кретин! Он тогда еще не представлял, в какое дерьмо вляпался, а теперь отступать уже поздно.
— Мы знаем, что это ты, Грей. У нас есть показания Александры Фостер и еще пяти людей, которые видели тебя в баре с Элис Бенсон. А потом видели, как ты сажаешь ее в свою машину и увозишь.
— И что из этого? Я и не отрицаю, что виделся с ней! Я уже сказал, что подвез ее, а потом поехал домой.
Господи, когда же этот придурок от него отстанет? Он уж думал, что нет никого с характером хуже, чем у Сэм, но этот экземпляр был в тысячу раз хлеще. Сэм. Где она сейчас? Знает ли, что его обвиняют в убийстве? Считает ли, что он виновен? Том представил ее синие глаза, смотрящие с ненавистью и отвращением, и содрогнулся. Почему это казалось таким важным?
— Где ты был в ночь на двадцать шестое июля? — снова завел свою пластинку детектив.
— МакКуин, ты глухой? Я уже говорил, что был дома!
— Кто может это подтвердить?
— Никто.
«Сэм может. Но ее нет». И Том не знал, где ее искать. И слава Богу. Почему-то ему не хотелось, чтобы полиция ее допрашивала.
— Правильно, Грей, никто. Даже записи видеонаблюдения в твоем доме были стерты именно в этот день. Не находишь странным?
Том не находил. В тот день он привез Сэм, больную и несчастную. Он занес ее на руках, и люди Сандерса позаботились о том, чтобы никаких записей не осталось. Охренеть как смешно!
— Зачем ты убил ее?
— Я никого не убивал, — устало произнес он.
— Где молоток, которым ты ее ударил?
«Молоток? Какой еще, мать его, молоток? Ей же отрезали голову!» Желудок снова скрутился в узел. При мысли о том, что Элис били молотком, голова закружилась.
— Я никого не убивал, — повторил Грей.
— Мы знаем о твоем детстве, Грей. Ты вырос в приюте, где твоя мамочка оставила тебя, когда тебе было три года. Поэтому ты ненавидишь женщин? — МакКуин повысил голос. — Элис была похожа на твою мамочку? Поэтому ты ее убил?
— Пошел в задницу, детектив.
Гребаный сукин сын уже успел покопаться в его прошлом. Отличная новость! Том даже не знал, что в приют его привела мать. Потому что он ее не помнил. Совсем. А теперь, благодаря этому идиоту, будет думать о том, кто эта женщина, и почему она его бросила.
— Ты ударил ее по голове молотком, а потом задушил! Но тебе этого было мало! — продолжал МакКуин. — Ты решил, что будет весело отрезать ей голову, написав на лбу «шлюха», и положить в подарочную коробку прямо возле тела! Ты думал, это смешно?! Думал, всем понравятся розовые ленты и подарочная упаковка?!
Грея, наконец, стошнило. Он почувствовал себя трухлявым мешком, вывернутым наизнанку, но ему стало легче.
Детектив брезгливо поморщился и начал собирать снимки в папку. Том попытался отдышаться. Гребаный ад. Он прокручивал в мыслях только что услышанный порядок действий снова и снова — ударил молотком, задушил, отрезал голову, написал на лбу слово «шлюха», упаковал. Господи, да кто ж способен на такое?
Он вспомнил, как целовал ее в тот последний для нее вечер. Если бы он только знал, что через несколько часов она будет мертва! Прекрасная молодая девушка, которую он когда-то ассоциировал с черной пантерой, мертва.
— Уведите его, — бросил детектив, собрав все в портфель.
Том не сопротивлялся, когда двое полицейских подняли его под руки и практически вынесли из комнаты для допросов. Он слишком устал, чтобы сопротивляться.
***
Лиззи сидела на больничной кровати, поджав под себя ноги, и смотрела на мужа, сидящего рядом.
— Может, ты мне все-таки скажешь, что произошло?
Дэвид посмотрел на нее покрасневшими от недосыпа глазами и спросил:
— О чем ты?
Он совсем не умел врать. Вот уже третий день он ходил как в воду опущенный. С момента того злополучного звонка его было просто не узнать. Избегал ее взгляда, много говорил по телефону и при этом злился, задумчиво молчал, не слыша ее вопросов. Больше всего ее беспокоил его внешний вид. Дэвид осунулся и похудел, под глазами залегли глубокие тени, а лицо стало бледным и безжизненным.
— Дэвид, я не идиотка. Я же вижу, что что-то произошло. Что тебя беспокоит?
— Тебя это не касается, милая, — сказал он. — Я не хочу, чтобы ты волновалась лишний раз.
— Все, что касается тебя, — парировала она, — касается и меня. Ты мой муж. И я буду волноваться еще сильнее, если не буду знать, что так сильно тебя беспокоит.
Он посмотрел на нее, и в его зеленых глазах промелькнуло сомнение. Лиззи разозлилась.
— Послушай, я уже не маленькая девочка! Не нужно меня опекать. Давай, скажи мне.
— Ты носишь моего ребенка, — его голос звучал почти холодно. — И ты упала с лестницы три дня назад. Неужели этого мало, чтобы начать тебя опекать?
— Не переводи тему, Дэвид Сандерс! Я хочу знать, что такого случилось, что ты ходишь мрачнее тучи? Если ты не скажешь, я закричу.
Дэвид вздохнул и опустил голову вниз, массируя пальцами виски.
— В прошлую пятницу, — начал он, — умерла одна из наших сотрудниц. Ее убили.
Лиззи охнула. Такое она не ожидала услышать.
— Томми подозревают в причастности к ее смерти, поэтому его заключили под стражу. Судья не хочет выпускать его под залог.
— Томас Грей? Никогда бы не подумала...
— Он ее не убивал, ясно? — сказал Дэвид со злостью. — Томми на такое не способен! Тем более на то, чтобы... Впрочем, не важно.
— Я ни в коем случае не подозреваю его, Дэвид. — Лиззи несмело прикоснулась к его плечу. — Я же знаю, он твой друг. Если ты говоришь, что он невиновен, значит, так оно и есть.
— Прости, малышка, — смягчился он. — Просто я очень устал. Сам не знаю, что несу.
— Ты хорошо ее знал?
— Да. Она была моим секретарем.
— Ох, милый. — Лиззи прижала ладонь ко рту. — Я знаю ее?
— Нет. Это Элис Бенсон. Она какое-то время работала после ухода Аманды, но потом перевелась в один из филиалов.
Лиззи почувствовала, что начинает задыхаться. Элис. Она была уверена на сто процентов, что речь идет о той самой Элис. Боже, какая же она дура! Поэтому он так переживает! У него остались чувства к этой девушке! Мир начал медленно рушиться, теряя свои краски. Дэвид испуганно схватил ее за руку и соскочил с кровати.
