Обнаружив, что у Алекса проблемы с алкоголем, он не стал лезть ему в душу, а лишь заметил, что на своем веку имел дело со многими талантливыми писателями, любившими прикладываться к рюмке. «Алкоголь благоприятно действовал на их воображение, но страшно вредил их писательской карьере».
Вернувшись в Хьюстон, Алекс сразу же лег в наркологическую клинику, не переставая одновременно работать над рукописью. Слова, казалось, по капле выходили из него, как и яд, которым был отравлен весь его организм.
Вилелла завоевал его полное доверие. Он был единственным человеком, с кем Алекс делился своими секретами, единственным, кто мог критиковать его, не боясь обидеть. Вилелла знал о нем почти все и в то же время никогда ни за что не осуждал.
– Прости, Арни, – виновато произнес Алекс. – Сегодня я не самый веселый собеседник.
– Со временем ты расскажешь, – отозвался Арии.
– Что расскажу?
– Зачем ты неожиданно прилетел сюда и попросил меня с тобой пообедать.
– Надеюсь, я не нарушил твои планы?
– Нарушил, но я всегда могу пересмотреть свое расписание, чтобы угодить самому важному из своих клиентов.
– Держу пари, ты говоришь это всем своим клиентам.
– Конечно, говорю, – честно признался Арнольд. – Вы ведь все как дети, требуете внимания и заботы.
– Держу пари, я веду себя хуже всех.
Вилелла был слишком хорошо воспитан, чтобы согласиться, но он все же поднял руки кверху ладонями в знак того, что Алекс сказал чистую правду.
– Как продвигается книга?
– Прекрасно.
– Так плохо, что не хочешь сказать? Алекс огорченно рассмеялся.
– Я стараюсь все время о ней помнить. Постоянно твержу сам себе, что это только первый вариант.
– Что он будет отличаться от окончательного варианта.
– От всей души надеюсь, что так и будет. – Алекс помолчал в нерешительности, затем продолжил с несвойственной ему скромностью:
– Несмотря на то что еще многое предстоит подчистить, я думаю, Арни, книга должна получиться.
– Я и не сомневаюсь, что она получится превосходной. Пока что это самый лихо закрученный и многообещающий из твоих сюжетов. Судя по всему, она станет очередным бестселлером.
– Если я ее не запорю.
– Не запорешь. Расслабься. Получай от нее удовольствие, и все образуется.
– Мы разговариваем о книге или о сексе? – пошутил Алекс.
– Я говорю о книге. А ты о чем?
Арни интуитивно задал вопрос, от которого с лица Алекса исчезла усмешка. Он дал знак, чтобы ему принесли еще кофе, и, когда перед ним появилась дымящаяся паром чашка, обхватил ее руками.
– Ты на взводе, как заведенный на неделю будильник, – заметил Арни. – Что случилось? У тебя случайно нет депрессии?
– Нет.
– А обмороков больше не было?
– Нет. Слава Богу, нет.
Вилелла имел в виду те часы – а иногда и дни, – когда Алекс в запое терял сознание. Он приходил в себя, но не мог вспомнить, что с ним происходило, пока он был «в отключке». Он не помнил, ни где он был, ни что делал;
Это было ужасно.
– Это не имеет отношения к алкоголю. Я совершенно трезв. – Алекс заметил, как Вилелла сразу стал менее напряженным, возможно, даже незаметно для самого себя. – В таком случае, если ты не расстраиваешься из-за книги и не борешься с бутылкой, в чем же тогда дело?
– Я встретил женщину.
Вилелла быстро заморгал от удивления, и Алекс прекрасно его понял. Его агент знал о его победах над женщинами. Почти обо всех.
– Это особый случай, – пробормотал он, смущенно оглядываясь по сторонам.
– Даже так? – Настроение у Вилеллы явно поднялось. – У этой леди оказался такой аппетит, что ты не в силах соответствовать?
– Да. В смысле нет, – сам себя поправил Алекс недовольным тоном.
– Так да или нет?
– Она не женщина легкого поведения. Не просто смазливая девица. Она… Черт, я не знаю, как ее назвать.
Вилелла сложил свои маленькие ладони и пристроил их на краю стола, готовясь выслушать его до конца. Алекс по-прежнему не находил слов для объяснения, и это заставляло его нервничать. Наконец Вилелла произнес:
– На тебя это не похоже.
– В том-то и дело, черт меня подери!
– По тебе заметно, что ты чем-то глубоко озабочен. Ты и раньше не отличался особо легким характером, никогда не умел смотреть на жизнь сквозь розовые очки, но сегодня я почувствовал в тебе отчаяние, которое наблюдал только во время нашей первой встречи. И с тех пор ни разу. Эта женщина отвергла тебя?
В голове Алекса пронеслись видения: зовущий взгляд Кэт, ее соблазнительная улыбка, ответные ласки. Сладострастие и сексуальность. Игривость и изобретательность. Нежность и ненасытность вперемежку. Каждое его прикосновение вызывало у нее вздохи и приглушенные возгласы наслаждения. Все это эхом отозвалось у него в голове.
Скрипучим, как наждачная бумага, голосом он ответил:
– Нет, она меня не отвергла.
– В таком случае непонятно, почему тебя так беспокоят ваши завязавшиеся отношения. Почему бы тебе просто не радоваться и не наслаждаться ими, как всякому здоровому человеку?
– Дело в ее имени.
– В ее имени? Что ты имеешь в виду?
– Ее зовут Кэт Дэлани. Я переспал с Кэт Дэлани. Вилелла смотрел на него, открыв рот, с бледным от испуга лицом.
– О Боже мой, Алекс. Каким местом ты думаешь? Я полагал, тебе хватило той газетной шумихи вокруг тебя, которую ты уже испытал в прошлом. И вместе с тем ты встречаешься с женщиной, которая как магнит притягивает к себе газетчиков. С женщиной, которая…
– Знаю, знаю, – нетерпеливо оборвал его Алекс. – Я знаю, что это безумие.
– Не только безумие, мой дорогой. Это крайне опасно.
Кэт было очень трудно сохранять спокойствие. Когда она свернула на свою улицу и увидела машину Алекса, припаркованную возле ее дома, то чуть не сломала акселератор. Но к тому времени, как они встретились на подъездной дорожке, ведущей к парадному крыльцу, ей удалось изобразить на лице гордое достоинство. Она поздоровалась с ним довольно ровным тоном.
– Удачная поездка?
– Так себе.
– Куда ездил?
– В Нью-Йорк.
– И как?
– Нормально.
– Ты уехал внезапно, не так ли?
– Срочное дело.
– Естественно. В издательском деле не обойтись без Срочных командировок, – саркастически усмехнулась она. Кэт отперла парадную дверь и вошла внутрь, затем повернулась к нему лицом, закрыв собой вход, точно так же, как и в первый раз, когда он непрошеным гостем явился к ней в дом.
После той незабываемой ночи она почувствовала нечто похожее на головокружение, которого прежде не испытывала ни с одним мужчиной. А он, в отличие от нее, просто сбежал. Если крайняя срочность помешала ему поговорить с ней до отъезда, он мог бы позвонить ей потом, в течение этих нескольких дней. Но не позвонил.
