Она опять сложила перед собой руки.
— С большим удовольствием! Где вы будете проповедовать?
— В «Роуди-Руст», — вступила в разговор Энни. Женщина схватилась за голову.
— В салуне?!
Сэм сделал суровое лицо.
— Мы должны воззвать к грешникам в их притоне, разве не так, сестра Долли?
— Конечно. — Она улыбнулась. — Не беспокойтесь, преподобный отец, я приду туда пораньше и захвачу сборник гимнов. Может быть, кое-кто из завсегдатаев притона Ройса Роуди раскается в своих злодеяниях, слушая игру Долли Дамбл.
— Мы рассчитываем на вас, мэм, — сказал Сэм. Долли кивнула.
— Буду ждать с нетерпением! Если хотите поужинать, спускайтесь на кухню к пяти часам. Или вы устали? Тогда я могу принести вам поднос наверх.
Сэм лукаво взглянул на Энни, потом обратился к Долли:
— Мы будем вам премного благодарны, если вы принесете нам ужин сюда, мэм. Видите ли, мне еще нужно поработать над текстом проповеди.
Долли всплеснула руками.
— Ох, какая же я бестолковая! Я отвлекаю вас от изучения Библии, преподобный отец. Ну что ж, ровно в пять часов я принесу вам ужин.
— Большое спасибо, мэм.
Довольная Долли вышла, шурша пышными юбками. Стянув с рук перчатки, Энни бросила их на туалетный столик и обернулась к Сэму.
— «Поработать над текстом проповеди!» — Она закатила глаза. — Как не стыдно обманывать бедную женщину? Выпросил у нее бесплатный номер и стол, не говоря уже о подносе с ужином!
Сэм засмеялся, потом подошел к Энни и крепко ее обнял.
— «Бедная женщина» переживает свои лучшие деньки, и ты это знаешь.
— Да, я согласна, но меня гложет совесть, ведь мы ее обманули! И потом я боялась, что она упадет в обморок после восхождения на третий этаж.
— Ты можешь предложить что-то другое, милая? Священник и его супруга должны остановиться в приличном месте.
— Ты прав. Но поднос с ужином — это уже перебор. Нам надо спуститься вниз, смешаться с остальными постояльцами и попытаться узнать как можно больше о Рози…
— Всему свое время, милая. Надеюсь, завтрак подадут не слишком поздно, тогда и пообщаемся с другими постояльцами.
— А что мы будем делать сейчас?
Глаза Сэма блеснули. Он погладил Энни по спине и кивнул на кровать. Голос его стал хрипловатым:
— Тебе не кажется, милая, что эта постель выглядит весьма заманчиво? К тому же мы вот уже почти восемь часов не занимались любовью.
— Сэм! — возмутилась Энни, но сердце ее забилось от предвкушения. — Нас услышат внизу!
— Не услышат. — Он усмехнулся и снял с нее очки в роговой оправе. — А если даже и услышат, то припишут это нашему религиозному рвению.
— Нет, ты просто невыносим!
Впрочем, когда Сэм принялся развязывать ленточки на ее черной шелковой шляпке, Энни засмеялась. Он нагнулся и припал теплыми губами к ее шее.
— К тому же у тебя такой чопорный вид, что меня так и подмывает тебя немного измять.
— Сказать по правде, мне и самой до смерти хочется снять этот корсет, — призналась она со стоном.
— С удовольствием вам помогу, мэм. — Сэм уложил ее на мягкую перину и лег рядом, заглянув ей в глаза. — Знаешь, что мне во всем этом нравится, Энни?
— Что?
Он поднес ее левую руку к губам и благоговейно поцеловал палец с обручальным кольцом.
— Делать вид, будто ты моя жена.
— О, Сэм! — Она ласково обвила руками его шею. Он медленно вынимал шпильки из ее волос.
— Иногда мне бывает так страшно…
— Отчего? Я думала, ты ничего не боишься.
— Я боюсь тебя потерять, — признался он. — И еще меня немного пугает, что я сам в тебе потерялся.
Она удивленно взглянула на него.
— Значит, у тебя по-прежнему есть выбор. А я уже обречена.
Его лицо сделалось бесконечно нежным. Он пробормотал имя Энни и приник губами к ее губам.
Не прерывая поцелуя, он ласкал ее волосы. Мгновение спустя его нетерпеливые пальцы начали расстегивать многочисленные пуговки на ее лифе. Она села, облегченно вздохнув, когда он развязал корсет, потом игриво ущипнула Сэма и расстегнула его жилет и рубашку, чтобы поцеловать завитки темных волос на его крепком торсе. Он отвел в сторону ее лиф и прошелся губами по округлой нежной груди. Энни содрогнулась от удовольствия. Ее соски затвердели. Токи желания пронзили тело Энни, задержавшись в самых недрах ее естества. Она выгнула спину от восторга.
Пальцы Сэма скользнули ей под юбки, а она тем временем опустила руки и принялась ласкать его напряженный символ желания, с удовлетворением услышав его мучительный стон.
— Что, не терпится, ковбой? — поддразнила она.
— Да. Мне хочется насладиться каждым дюймом твоего тела.
Вскоре он сделал именно то, что хотел, — сорвал с Энни всю одежду и стал возбуждать ее руками и губами, медленно скользя поцелуями по ее бедрам, длинным ногам, животу и груди. Потом она лихорадочно раздела его самого.
Сэм заставил ее сесть на него сверху.
— Как было бы хорошо, если бы ты всегда была со мной, — пробормотал он. — Я хочу любить тебя под солнцем и смотреть в твои голубые глаза, ловя каждое движение твоей души.
— А разве сейчас… ты этого не видишь? — прошептала она. Он улыбнулся и вошел в нее мощным толчком, притянув к себе ее губы. Энни вскрикнула от острого наслаждения.
По счастью, Сэм быстро закрыл ей рот поцелуем, иначе их точно услышали бы внизу.
Намного позже Энни неожиданно проснулась, услышав стук в дверь.
— Преподобный Профет! — послышался голос запыхавшейся Долли Дамбл. — Я принесла вам поднос с ужином! Можно войти?
— Сэм! — В панике зашептала Энни, толкнув лежащего рядом голого любовника. — Сделай что-нибудь, а не то она сейчас войдет!
Сэм тряхнул головой и открыл глаза. Великолепный в своей наготе, он невозмутимо взглянул на нее.
— Сэм! — прошипела она в отчаянии. Он закрыл ей рот ладонью и крикнул:
— Сестра Долли, поставьте, пожалуйста, поднос у двери. Мы с сестрой Ребеккой погрузились в молитву. Я возьму еду, как только мы закончим.
— Конечно, преподобный отец, — ответила Долли. — Простите, что помешала вам общаться с Господом.
Как только Энни услышала, что хозяйка гостиницы тяжкой поступью отходит от двери, она снова толкнула Сэма.
— Наглый обманщик! «Погрузились в молитву!» Сказал бы лучше «погрузились во грех».
Он усмехнулся и поднялся с постели.
— Прекрати ворчать, женщина, или я научу тебя, как должна вести себя послушная супруга.
— Я тебе не супруга!
Он обернулся и посмотрел ей в глаза.
— Хочешь, я это исправлю?
Энни в немом восхищении окинула взглядом его фигуру.
— Я могу, — добавил он.
Она понимала, что он говорит это серьезно. Сердце Энни стучало так сильно, что она с трудом различала его слова. Сэм попытался обратить все в шутку.
