Но вот с лечением Ника у нее что-то не получалось. На руке у него после укуса какого-то насекомого образовалась опухоль, которая не проходила, как Мадлен ни старалась. По ночам рука стала побаливать, так что Ник иногда не мог спать.
— Послушай, дело нешуточное, — сказала как-то Мадлен, когда они вели съемки эпизода в самой чаще джунглей. — Вернемся, надо будет сходить к местной знахарке!
— Еще чего не хватало! — усмехнулся тот. — Чтобы какая-то бабка мне болячку заговаривала? Мадди, перестань, это всего-навсего укус, пройдет сам собой! А вот когда мы вернемся в Балем, схожу к врачу. Довольна?
— Упрямый дурак! — шутливо выругала его Мадлен. — Сам будешь виноват, если у тебя рука отвалится!
— Знаешь что, ангел мой, дай-ка мне лучше пива! Где оно там у тебя?
— Держи, но учти, что это последняя банка, поэтому не пей все сразу. Возвращаться не скоро.
Последнее время Ника стала мучить жажда, и он считал, что это следствие всех прививок, которые ему сделали перед поездкой на Амазонку, но сейчас вдруг призадумался. Дело в том, что он нередко ездил на съемки в разные жаркие страны, проходя перед этим обязательную вакцинацию, и никогда у него не было осложнений. Ник решил не делать из своего состояния проблемы, потому что в таком климате все чувствовали себя плохо, а некоторых серьезно заболевших людей даже отправили в Рио. Он не может сдаться, как бы ни искушала его мысль о том, что из-за болезни можно уехать отсюда.
Как-то раз утром, едва встав с постели и почувствовав себя просто ужасно, Ник уже был готов на все плюнуть и отправиться домой в Англию, к Саре, но тут же ему стало стыдно собственной слабости. Разве может он бросить людей, которые на него полностью положились, доверились его опыту, мастерству, считают стойким и несгибаемым?
Он думал о Саре, тосковал по ней, ждал ее замечательных писем, мучился от того, что не может услышать по телефону голос любимой. А почта в эту глушь никак не приходила. Ник клял все на свете. Угораздило же его ввязаться в эту авантюру!
Единственно, что его утешало, так это вести от Сета. Тот сообщил, что его юристы занялись оформлением покупки дома в Палм-Спрингс. Поэтому Ник мог хоть помечтать о том мгновении, когда они с Сарой поселятся там, и эти мечты скрашивали мрачные, тяжкие будни. Притащившись к вечеру с места очередных съемок, весь мокрый от дождя, грязный и измученный, Ник валился без сил на пол, и некоторое время приходил в себя, только потом, вымывшись, ложился спать. Заснуть он не мог подолгу, хотя и выматывался почти до изнеможения. По ночам мысли о Саре, желание близости с ней терзали его. Ник лежал в духоте, одолеваемый видениями, не в состоянии понять, то ли все это сон, то ли явь, и засыпал часто лишь под утро.
Когда пришел весь груз, возле их искусственной деревушки поставили удобные домики для жилья, правда, в них не было кондиционеров, но в остальном условия оказались приличные, особенно после нескольких недель жизни в палатках.
Тем не менее многие из обслуживающего персонала, в основном американцы, каждый вечер уезжали на катере в город. Ник сразу наотрез отказался от этого, его англичане тоже оставались на месте. Вскоре они привыкли к полупоходным условиям, сами готовили себе незамысловатую пищу, научились спать под сетками от москитов.
Мадлен давно заметила, что Ник плохо спит по ночам, она занимала вторую половину домика, и слышала, как он иногда бродит по веранде, слышала его стоны, когда он в конце концов засыпал.
— Ник, ты просто сломаешься! — сказала она как-то. — Тебе просто необходимо высыпаться, нормально питаться, а ты почти ничего не ешь!
— Что-то нет аппетита, Мадди, — ответил он. — Надеюсь, это не из-за болячки. Разве я могу себе позволить разболеться сейчас, когда мы едва сумели войти в намеченный график съемок?
— А что, рука тебя еще беспокоит? — встрепенулась Мадлен, и не успел Ник глазом моргнуть, как она схватила его за руку и быстро закатала рукав; увидев огромную опухоль, она воскликнула: — Господи, Ник! Да это же просто кошмар! Почему ты ничего не сказал?
— Да она распухла всего пару дней назад, — соврал он. — Решил подождать, пока мы переберемся в Коари или Балем.
— Нет, ждать невозможно! — решительно заявила Мадлен. — Я приведу знахарку. Пусть посмотрит твою руку!
Ник не стал спорить, но когда через полчаса Мадлен появилась с этой страшного вида женщиной, пожалел, что не отказался. Знахарка — морщинистая старуха с черными гнилыми зубами — стала причитать и бормотать что-то над его рукой, потом достала из корзинки мазь и натерла опухоль. Ник почувствовал, что рука немеет.
— Что это она делает? — поинтересовался он у Мадлен.
— Здесь внутри всякая гадость, — объяснила ему знахарка. — Надо выпустить…
— Кажется, она собирается вскрыть опухоль, — сказала Мадлен.
— Чем, черт побери? — И тут увидел в руках женщины нож. — Только не этим! Убери ее отсюда!
— Очень быстро, — сказала знахарка и похлопала его по руке.
— Да пошла ты!..
— Заткнись! — приказала Мадлен. — Вот не думала, что ты такой трус!
— Ладно, только ради тебя, — согласился Ник.
— Потерпи, парень, — ласково сказала она. — Давай я подержу тебя за другую руку. Там полно гноя, его необходимо выпустить, понял? И не смотри, как она будет это делать!
Но Ник не отвел взгляда — он увидел, как нож вонзился в руку, взвыл от боли и потерял сознание.
Этот, казалось бы, примитивный метод лечения оказался эффективным — опухоль спала, состояние Ника улучшилось, хотя рука оставалась еще забинтованной. Он приободрился, а тут еще и погода улучшилась — светило солнце, стало тепло, — поэтому они поторопились снять как можно больше эпизодов, которые раньше пришлось отложить из-за дождя. Ник явно спешил закончить все натурные съемки, даже отказывался устроить себе выходной. Они с Ленни бродили по джунглям в поисках необходимых для фильма кадров из жизни животных. В общем, Ник делал все, чтобы быстрее уехать в Лос-Анджелес.
Мадлен и Бад умоляли его не устраивать гонку и не работать на износ, но где там!
— Пока стоит хорошая погода, надо пользоваться этим, — говорил он. — У нас же нет постоянных сводок. Кто знает, что будет завтра!
Впрочем, на прессинг, устроенный режиссером, никто не жаловался, так как всем тут изрядно надоело торчать и хотелось скорее уехать.
Как-то под вечер Ник вдруг решил снять закат и уговорил Ленни поехать с ним в облюбованное ими место, откуда открывался великолепный вид на реку и простирающийся за нею густой лес.
— Я с вами, — заявила вдруг Мадлен. — Мне надо размяться, весь день печатала!
