— Конечно, — отозвался Фернандо.
Исабель облегченно вздохнула. Просто провести вечер в обществе Фернандо и Марио было самым приятным из всех вариантов, какие были ей предложены в этот день.
Она оделась и причесалась с особой тщательностью, а Фернандо надел свой черный смокинг.
— Однако! — воскликнул Марио, когда Исабель и Фернандо показались в вестибюле театра. — Вы сегодня очаровательны!
Исабель вздрогнула, почувствовав на себе его восхищенный взгляд.
— Пойдемте! — сказал он и двинулся вперед, показывая дорогу.
Театр блистал нарядами. Это была живая иллюстрация к старому выражению «разодеться в пух и прах».
— Вы когда-нибудь были в этом театре? — спросил Марио.
— Нет, никогда, — ответила Исабель.
— О, он бесподобен, бесподобен!
И он стал рассыпаться в похвалах по адресу актеров и музыкантов, повторяя избитые фразы людей своего круга.
— Откуда вы их всех знаете? — удивилась Исабель.
— Я? — переспросил Марио. — Для этого нужно любить театр. — Он сделал особое ударение на слове «театр».
— Как мило! — отозвалась восхищенная Исабель. — У нас в Буэнос-Айресе тоже есть прекрасные театры. Вы бывали там?
— Нет, — ответил Марио. — Но надеюсь там побывать, если вы с Фернандо меня пригласите.
— Приезжайте, — отозвался молчавший все время Фернандо. — Мы будем рады принять вас у себя.
Марио отправил Фернандо за программкой и снова принялся рассказывать Исабель о театре.
Исабель была несказанно довольна роскошным убранством лож, элегантным видом своего друга. В его манерах присутствовали только любезность и вежливость.
Фернандо тоже принимал участие в разговоре, но по сравнению с Марио казался весьма недалеким. Их новый друг развлекал и его, и Исабель, и теперь она отчетливо понимала, насколько Марио выше Фернандо.
— Я получила огромное удовольствие, — сказала Исабель после концерта.
— Я тоже, — поддержал ее Фернандо.
Они оба улыбались и смотрели на Марио с благодарностью.
— А вы избавили меня от скучного вечера, — ответил Марио. — Спокойной ночи!
Он взял маленькую ручку Исабель и поцеловал ее.
— Еще раз благодарю вас! — сказала ему Исабель.
Бернарда поднялась с постели рано. Ночь пролетела быстро и незаметно. Можно сказать, что Бернарда совсем не спала, так, задремала несколько раз и все время пробуждалась от какого-то неприятного предчувствия.
Бернарда скоренько умылась, причесалась и надела свое повседневное платье. Она носила его уже несколько лет и так освоилась с этим нарядом, что не хотела менять ни на какой другой, пускай даже и новый.
После встречи и разговора с адвокатом Пинтосом Бернарда впала в отчаяние, но потом, поразмыслив, решила быть хитрее и выждать некоторое время, посмотреть, как дальше будут развиваться события.
Было еще очень рано, и потому Бернарда не торопилась идти в дом. Хозяева и прислуга еще спали. Она подошла к бельевому шкафу, открыла его и, пошарив рукой в ворохе белья, вытащила темно-синюю лакированную шкатулку. Держа ее в руке, она что-то задумчиво пробормотала себе под нос и, шаркая по полу ногами, подошла к стоявшему у окна стулу и села на него. Руки ее от волнения дрожали, сердце, казалось, вырвется из груди. Бернарда вспомнила об Исабель, и все ее мысли были только о ней.
Бернарда сняла с шеи цепочку с ключиком и открыла шкатулку. Вынув оттуда два каких-то документа, она бегло пробежала по ним глазами и опять задумалась.
— Оба документа совершенно законны, — сказала она вслух. — Но один из них — фальшивый. Вероятно, мне следовало бы уничтожить настоящий… Но нет, я не могу, не могу это сделать. Я не могу уничтожить единственное доказательство, подтверждающее, что Исабель моя дочь.
Бернарда вдруг заплакала. Слезы текли по ее щекам, и она не пыталась их утереть. Сидя на стуле, она начала раскачиваться из стороны в сторону и, мотая головой, приговаривала:
— Почему, Господи! Ну почему я не могу решиться и разом покончить со всем этим? Исабель должна носить имя и фамилию Герреро. Она и есть Герреро. Ведь от этого зависит ее счастье. Эти документы никогда не должны попасть в чужие руки, и когда-нибудь я уничтожу их. Но сейчас я не могу…
Горе, постигшее Исабель, сделало ее одухотвореннее. Она, как ей раньше представлялось, горячо любила Фернандо, но смерть матери оборвала что-то в самом ее существе. Исчезли ее жизнерадостность, бодрость, энергия и веселость. Казалось, потускнел и потерял свою теплоту даже цвет ее пышных волос. Лицо заострилось, приобрело что-то аскетическое, в голубых глазах сквозили глубокие темные крапинки, восхитительный цвет кожи словно померк. Но если в ней уже не было прежней живости, которая поразила Фернандо в первую их встречу, то красота ее стала более зрелой, а неизбывная печаль придала ее натуре глубину и значительность.
— Как ты сегодня себя чувствуешь, Исабель? — спросил ее Фернандо.
— Спасибо, дорогой, у меня все прекрасно!
— Хочешь, мы побродим сегодня по городу, зайдем в ресторан?
— Мне бы не хотелось, Фернандо. Если ты хочешь, то иди один, а я посижу сегодня дома.
Она говорила ласково, но без всякого воодушевления. Фернандо заметил, что голос у нее стал более глубоким и звучным. Он понимал ее горе и старался быть с нею деликатнее.
— Тебе здесь нравится, Исабель? — спросил он тихо.
— Да, мне здесь хорошо.
— Думаю, нам стоит выехать за город. Ты не будешь против? Не люблю бродить один. Я покажу тебе много интересного.
— Ну, раз так, я охотно пойду с тобой. — Она слабо сжала ему руку. — Мы будем с тобой всегда вместе.
— Да, Исабель.
Она выпустила его руку и устремила невидящий взгляд куда-то вдаль.
Они запаслись провизией и всем необходимым и отправились за город пешком. Благо жили они на окраине и идти было недалеко. Они прошли мимо нескольких выкрашенных в белый цвет домиков, мимо протестантской церкви и вышли на узкую дорогу, которая вела на запад.
— Еще далеко? — устало спросила Исабель.
— Не знаю, — ответил Фернандо. — Мы должны найти удобное и красивое местечко.
Исабель убрала несколько прядей своих светлых волос под белую шляпку; крутой поворот дороги заставил ее прижаться к плечу Фернандо. Чтобы помочь ей удержать равновесие, он взял ее под локоть.
Скоро они очутились в сосновом лесу, где под ногами сухо потрескивали иглы хвои, потом вышли на желтовато-серые пески пустошей. Затем они набрели на прекрасную дубовую рощу и решили остановиться там.
Исабель села на раскладной стул, который Фернандо прихватил с собой. Она держала в руках книгу, но не читала ее.
