Такова идея их салона – все от плинтуса до светильника. Плюс услуги дизайнера-декоратора и даже архитектора, при желании. Понятно: взять и вдруг перекроить все пространство квартиры – удовольствие не для бедных. Но иначе – ничего не получится: одно тянет за собой другое.
Взять, например, двери. Эксклюзивные двери из стекла, оснащенные разными техническими наворотами… Самый простой вариант – дверь с эффектом битого стекла, состоящая из трех слоев, битый слой зажат между двумя небьющимися панелями. Надо признаться, дверь смотрится достаточно дорого – дорого, но и скромно. И стоит скромно – от полутора до четырех тысяч зеленых. А прозрачные двери со светодиодами обойдутся покупателям несколько дороже.
Но дело в том, что такая дверь потребует конкретного окна и полной замены мебели. И тогда в обновленные жилища со склада их СП хлынут столы со строго прямоугольными или круглыми стеклянными столешницами, стулья с металлическими ножками и спинками, яркие диваны-трансформеры, состоящие из модулей, позволяющих менять форму.
Разумеется, хай-тековская мебель стоит недешево. Особенно если покупатели действительно рассчитывают на мебель от известных дизайнеров. Но такие покупки, кстати, совершенно оправданны – теперь Дмитрий это хорошо понимал. Допустим, купите вы кожаный стул от Reflex, меняющий окраску в момент прикосновения к нему, или прозрачный шкаф – любая авторская вещица прослужит гораздо дольше, чем предмет массового производства. И следовательно, в такую мебель стоит вкладывать деньги.
Дмитрий знал также: по данным социологических опросов, предпочтение мебели в стиле хай-тек отдают молодые успешные топ-менеджеры. Стиль этот стремительно входит в моду. И значит, с деньгами не должно возникнуть особых проблем. Крупные заказы в итоге обернутся крупными суммами. В общем, ждать остается недолго. Но поверит ли во все это Саша?
И вдруг ему стало страшно – не поверит!
«Все равно я должен ей позвонить, – говорил себе Дмитрий. – Позвоню сегодня же вечером. Так и скажу: ждать осталось недолго… Опять недолго?!»
И хотя ему очень хотелось если не увидеть, то по крайней мере услышать Сашу, позвонить ей в тот вечер он так и не решился. Не позвонил и назавтра. Дмитрий уличал себя в малодушии, но вдруг почувствовал, что он не в силах преодолеть этот внезапно возникший барьер. К тому же дела совместного предприятия занимали у него все время, а звонить в коммунальную квартиру после полуночи было неудобно.
«Позвоню, когда будут деньги, – успокоил он в конце концов сам себя. – Какая разница – в марте, в феврале? Неделей позже, неделей раньше… Мы собираемся прожить вместе целую жизнь!»
Но в марте у него неожиданно возникла необходимость навестить компаньонов в Голландии. Поездка оказалась длительнее и серьезнее, чем он предполагал вначале. Ему пришлось погрузиться непосредственно в производственный процесс, общаться с дизайнерами и даже инженерами-конструкторами, занимающимися разработкой моделей. На живую нитку приходилось решать проблемы, о существовании которых он имел довольно смутное представление.
Когда, наконец, Дмитрий вернулся в Москву, была уже настоящая весна. По темному асфальту бежали ручейки, белые облака хаотично плавали по голубому небу, пригревало солнышко.
Воодушевленный весенней погодой и первыми успехами совместного предприятия, он бросился звонить в Губернский Город, но там почему-то не отвечали.
«Наверное, еще рано, – вспомнил Дмитрий. – Наше время – с девяти до десяти».
Но трубку в Сашиной квартире не снимали ни в девять, ни в десять. А в половине двенадцатого мужской голос с сильным кавказским акцентом сказал, что Саши дома нет. На следующий день с утра ее телефон снова не отвечал, а ближе к вечеру из трубки послышалось нечто совсем нечленораздельное .
Дмитрий особо не огорчался. Он считал, что главное сейчас – найти подходящую квартиру, и бросился обзванивать риелторские агентства. На этот раз на Дмитрия буквально посыпались заманчивые предложения. Квартиры – двух– и трехкомнатные – продавались на Чистопрудном, Цветном и Рождественском бульварах, в Харитоньевском и Колобовском переулках. Некоторые по описанию очень нравились Дмитрию, он договаривался с риелтором и приблизительно раз в неделю ездил взглянуть на один из предложенных вариантов. Общение с фирмами недвижимости сильно облегчилось с появлением сотового телефона. Агенты теперь звонили ему постоянно, и, если рядом в тот момент бывала Елена, он просто говорим им: вас плохо слышно, перезвоните позже. Такое объяснение выглядело абсолютно правдоподобным. Агенты как ни в чем не бывало перезванивали снова, стараясь прельстить Дмитрия очередной квартирой:
– Двухкомнатная. Комнаты двадцать шесть и двадцать, кухня двенадцать. Тихий центр – улица Машкова, окна на запад и на юг. Встроенная кухня, свежий евроремонт. Возможна продажа с мебелью…
– Не надо с мебелью, – перебил Дмитрий.
– Это дело ваше! Ну что, будете смотреть?
Квартира Дмитрию в самом деле очень понравилась. Она была именно такой, как описал ее риелтор по телефону: чистой, просторной и солнечной. Дмитрий, не задумываясь, купил бы ее сейчас… если бы мог.
– Вы можете подождать? – спросил он у хозяйки.
– Смотря сколько, – осторожно ответила она. – И если вы хотите, чтоб мы ждали, давайте задаток!
За год формальная ситуация нимало не изменилась: будучи законным мужем Елены, Дмитрий мог приобрести квартиру только по Сашиной доверенности. Но действие старой доверенности закончилось, а новой они не написали.
Три дня, забыв обо всем на свете, Дмитрий дозванивался в Губернский Город. Один раз позвонил даже ночью, но голос с кавказским акцентом по-прежнему не сказал ничего определенного.
– Когда она бывает дома?
– Я сказать не могу.
– А бывает вообще?
– Не знаю.
Отчаявшись, Дмитрий решился поехать в Город, но скоро увидел, что эта поездка ничего не даст и положения не исправит. И в самом деле, он сможет только лично пообщаться с кавказцем, который, наверное, сильно занят и домой приходит только в половине двенадцатого. Если же Дмитрий приедет днем, ему откроет не говорящая по-русски жена кавказца. Она просто молча разведет руками. Эти люди не знают, где Саша. Она, скорее всего, по-прежнему прописана в этой квартире, но в ней больше не появляется.
Дальше он не мог думать. Все разрывалось внутри и расплывалось снаружи… Она не дождалась. Слишком долго пришлось ей ждать. Неужели месяц – это слишком долго?.. Неужели она ушла к другому? Или с ней случилось что-то ужасное? Может, в эту минуту, пока он праздно сидит у себя на кухне, Саше срочно требуется помощь. А он ничего об этом не знает. Он только догадывается, мучась ревностью и беспокойством.
