– Мне работать надо, больные ждут, – простонал Стрельников, не желая ехать на кладбище, а потом поминать Марка.
– Оперируешь? – уточнила Майя.
– Сегодня нет, завтра, – отрезал Витольд.
– А чего тогда стонешь, Стрельников? – взбрыкнула подруга детства и отключилась.
«Действительно, – мысленно огрызнулся Витольд. – Я никак не могу переспать с собственной женой, в моем доме, завернувшись в полотенце, разгуливает какое-то чучело, Никита с переломами лежит в центральной больнице, и вдобавок кто-то представляется моим именем…» – додумать он не успел, как телефон заверещал снова.
«То тюлень позвонит, то олень, как в книжке у Евы», – хмыкнул про себя Стрельников. Оленем оказалась сестра, а на заднем фоне радостно вопила Ева.
– Что она там кричит? – добродушно поинтересовался Витольд и тут же попросил: – Дай ей трубку, Агата.
И родная дочка заголосила прямо в ухо.
– Что, котенька? Что случилось? – попытался понять Стрельников, но Ева уже отдала телефон тетке и побежала куда-то.
– Что она так вопит? – устало повторил Витольд. – Хоть ты мне объясни, что за переполох?
– Ольга звонила. Они с Чапаем собираются к нам. Не мог бы ты отпустить Вадима, чтобы он их привез?
– С удовольствием, – буркнул Стрельников. – А что еще, Агата? – уточнил он, обвиняя себя в излишней подозрительности.
– Утром Лида приезжала к родителям, оставила дочку. Ты не возражаешь, если девочка погостит у нас?
– Да, пожалуйста, – хмыкнул Витольд и добавил жестко. – Саму Лидку предпочитаю не видеть еще лет триста, но если она причастна к неприятностям моей жены, то я пересилю себя, найду эту тварь и прибью. А ребенок не виноват. Девочку можно только пожалеть, что у такой матери уродилась. Хотя… А что, Ева с ней знакома? – насторожился Стрельников и, получив утвердительный ответ, мысленно пообещал открутить голову Мэри. Он так и ругался с ней мысленно до самой больницы, а потом, поднимаясь по лестнице, думал, чего еще он не знает о своей жене. И, ввалившись в палату, перепугал Милю и процедурную медсестру.
– Кто вас пустил? – дернулась та, увидев незнакомого доктора.
Но Витольд не обратил внимания и, наклонившись над небритым и бледным Никиткой, прошептал:
– Ну как ты, братан?
Никита слабой рукой поймал край халата и потянул к себе.
– Маша… Сбереги мою сестру, придурок… Большая беда надвигается…
Глава 26. Часть 2
– Тебе гадалка сообщила? – недовольно крякнул Стрельников.
– Ну и грузовик еще, – через силу осклабился больной. – Это не случайность. Я так и следователям сказал.
– Отдыхай, – пробормотал Витольд и уже направился к выходу, но вспомнив, остановился. – Ты вчера у Илларии был?
Никита кивнул и прошамкал одними губами:
– В обед… Она просила защитить Машу.
– Быстро сработали, – рыкнул Стрельников и снова повторил, как мантру: – Отдыхай, Никитос.
Он заглянул в ординаторскую, обсудил с Ефимчуком план лечения. Выскочил на улицу. Пролетел через больничный двор, не замечая моросившего дождя, и только около парковки остановился. Заметил, как Вадим, прижав трубку плечом, смиренно внимает собеседнику.
«Агата, – тепло подумал о сестре Витольд. – Мертвого из могилы достанет». Он подошел со стороны дверцы водителя.
– Езжай уже на Майскую, – велел Вадиму и пешком направился в сторону площади Коммунаров.
– Подожди, – крикнул вдогонку зять. – Давай подвезу!
– Тут близко, – отмахнулся Стрельников. И сам себя укорил мысленно.
«За все тринадцать лет я ни разу не виделся с Томкой, хотя после женитьбы проработал в центральной больнице еще пять лет. Мог бы и зайти к бывшей любовнице извиниться, а то лишь позвонил в день убийства Марка, предупредил, чтобы не ждала. Нехорошо».
Он решительно двинулся прямо через площадь, нарушая правила и не обращая внимания на сигналящие машины. Завернул за угол и остановился около высотки из красного кирпича. Когда-то давно дом казался шикарным. А сейчас все пришло в упадок. Облупилась краска на лавках, облезла штукатурка. Но, как веяние нового времени, появились металлические двери и домофон на каждом подъезде. Витольд подошел к знакомой двери и нажал по очереди единицу и пятерку. Даже копаться в памяти не пришлось. Казалось, и не вспоминал вовсе, а номер квартиры сам вынырнул из памяти.
– Входи, – резко отозвалась Тамара. Запиликало устройство, впуская внутрь давно потерявшегося непутевого гостя.
– Ты даже не спросила кто, – удивился Витольд, заходя в квартиру.
– А я тебя в окно увидела. Ты что-то долго стоял, словно не решался, – хмыкнула Тамара и, потянувшись к нему, клюнула в щеку. – Проходи, рассказывай, что стряслось…
– Почему сразу стряслось? – пробормотал Стрельников, оглядывая бывшую любовницу. Раздалась в боках, перекрасилась в блонд, но черные, словно вишни, глаза по-прежнему ласково разглядывали его.
– Если понадобилась, значит стряслось, – с укоризной заметила она. – Сейчас чай заварю, проходи на кухню.
– Я через несколько дней после гибели Марка женился на Сережкиной сестре, – оповестил бывшую любовницу Витольд.
– А я знаю, – махнула полной ладошкой Томка. – Из детского сада забрал и в ЗАГС в пеленках отнес.
Стрельников расхохотался.
– С выпускного встретил, – улыбнулся он. – Но ты, видать, в курсе.
– Мы с Эльзой созваниваемся иногда, – невинно заметила Тамара, пожав плечами. – У меня карма такая, все о тебе знать.
– А я о тебе ничего и не знаю, – хмыкнул Стрельников, мысленно поклявшись придушить болтливую сестру.
– Да все нормально у меня, – мимоходом доложила Тамара. – Юрик учится в мореходке, по стопам отца пошел. Сам Генка в Новороссийске где-то, а я замуж вышла, потом развелась. Сейчас вот просто гостевой брак.
– Как это? – Витольд изумленно вскинул брови.
– Как… – передразнила она. – Ходит тут один. – Томка разлила чай и снова настойчиво повторила: – Рассказывай, Стрельников. Только не ври, что мимо проходил.
– Наверное, я зря пришел, – пробормотал он. – Раньше не додумался. Но, может, помнишь, перед тем, как убили Марка, попадались ли тебе незнакомые люди в подъезде?
– А представь себе, помню! – хлопнула себя по коленке Тамара. – Где-то за неделю мужик появился. К кому-то на нижние этажи ходил. Красивый черт. Как артист из кино. Знать бы, что ты меня бросишь, я бы с ним закрутила, – печально улыбнулась она.
– Том, я …
– Забей, Стрельников, – мягко, но решительно остановила его Тамара. – Все давно прошло.
Она отвернулась к окну и быстрым движением поправила волосы, скрутив их в тугой узел. Отряхнула майку на полной груди и снова глянула на собеседника весело и добродушно.
– А потом ты его встречала? – принялся выспрашивать Витольд.
– Не помню, Виташ, – покачала головой Томка. – Вот за неделю, а потом за пару дней до убийства точно видела. Он мне дверь в подъезд открывал, очень культурный. Ну и намеки разные делал. А я и отшила, да еще подумала, что я женщина не свободная, на всяких заезжих бросаться.
– Описать смогла бы?
– Чернявый, патлы до плеч и брови такие вразлет, – поджала губы Тамара.
– Под такое описание многие попадают, – уныло хмыкнул Витольд, прихлебывая чай.
– Если фотку увижу, то вспомню обязательно. Ну и одет был классно…
– Как? – поинтересовался Витольд, прекрасно понимая, что эта информация бессмысленна.
– Черные джинсы и черная водолазка. Такой статный, просто граф, – принялась восхищаться она, а потом, словно опомнившись, добавила: – Еще квартиранты разные жили. Многие съехали сразу.
– У кого квартиры снимали, не помнишь?
– Нет, конечно, – усмехнулась она. – Хозяева уже сто раз поменялись. Из прежних мало кто остался. А Евгения Милентьевна из квартиры напротив Баженовых, помнишь, склочная такая, на следующий день померла. Она, кстати, тоже квартирантов пускала, – вспомнила Томка и осведомилась:
– Почему ты этим делом заинтересовался? Разве не Лидка своего муженька пришила?
