Используя язык жестов, я показываю:
— Я скучала…
Не успеваю закончить, как он хватает меня за руки, и я удивленно смотрю на него.
— Читай по губам, — беззвучно произносит он. — Прямо сейчас я хочу забрать тебя к себе и показать, как сильно, как очень-очень-очень сильно я ценю каждое мгновение, проведенное с тобой.
И я читаю каждое слово.
Десять минут спустя дверь в квартиру Клейтона с шумом распахивается, и в нее влетают двое, которые не могут перевести дыхание.
Дверь захлопывается за моей спиной.
Клейтон скользит по моему платью, и я, задыхаясь, опираюсь на кухонный стол.
Я запутываюсь пальцами в его темных волосах. Сильно тяну за них, вызывая у него глубокий стон удовольствия — и боли. Клейтон цепляет пальцами мои трусики и стягивает их вниз с такой силой, что они рвутся.
— Клейтон! — вскрикиваю я, когда он закидывает мои ноги себе на плечи, уткнувшись лицом между ними, и приподнимает меня со стола.
В следующее мгновение я падаю на его кровать.
Он накрывает меня своим телом и глубоко вздыхает, его глаза дикие и черные.
Он такой чертовски твердый, что его член готов порвать брюки. Поэтому я помогаю избавиться от них. Потом Клейтон срывает с меня платье, а затем его футболка оказывается где-то на полу.
После того как в рекордное время раздеваюсь, я становлюсь такой смелой, что встаю и толкаю Клейтона на кровать. Он хмыкает, его глаза мерцают от удивления, когда я забираюсь на него, как пантера.
Ничто не стоит у нас на пути, кожа к коже, только пот, жар и… мы.
— Забирайся на меня, — внезапно говорит он.
Я прищуриваюсь.
— Я уже здесь, — протестую я.
Затем смысл его слов становится более понятным, когда он хватает меня за бедра и подтягивает выше. И еще выше.
На свое лицо.
— Клейтон! — кричу я, хватаясь за спинку кровати, чтобы не упасть. Мои глаза округляются. О, Боже, его язык. Я ногами сжимаю его голову, жадно удерживая его на месте. Если он собирается продолжать делать такое, я не позволю ему остановиться, пока не получу всё.
Его голова ныряет глубже.
Удовольствие накатывает на меня, я стону и хватаюсь за спинку кровати с такой силой, что боюсь ее сломать.
Клейтон крепко сжимает мои бедра, поощряя.
Затем он просовывает язык еще глубже.
Его имя — последнее слово, которое я успеваю произнести, прежде чем его язык скользит так глубоко внутрь меня, что я открываю для себя новые слова от накатившего восторга.
Клейтон продолжает безжалостно работать языком, хватая меня за попку большими руками и одновременно отрывая голову от кровати, чтобы войти как можно глубже. Он попеременно трахает меня языком и сосет клитор. Чем крепче я сжимаю его голову, тем сильнее он прижимается лицом, поглощая меня.
Я не могу остановить Клейтона, даже если захочу. Я в такой же ловушке, как и его голова. Блядь, я уже на грани.
Неожиданно Клейтон останавливается, хватает меня за бедра и снимает со своего лица, чтобы глотнуть воздуха. Я стону от разочарования. Я была так чертовски близко. Клейтон смеется над моим отчаянием. Я смотрю на него в ответ.
Догадываюсь, что это была закуска. Теперь я готова к главному блюду.
Судя по его глазам, он тоже. Клейтон нетерпеливо шарит по тумбочке, и быстрым движением пальцев презерватив освобождается от своей плотной обертки для того, чтобы стать пленником огромного твердого члена.
Теперь, когда Клейтон думает, что командует мной, я снова хватаюсь за поводья. Опираюсь на его грудь и сажусь сверху. «Твоя маленькая Деззи выросла», — говорю я ему своим голодным взглядом. Я извиваюсь, потираясь о головку его большого и твердого члена.
Должно быть, это чертовски сводит его с ума. Я могу свести мужчину с ума за считанные секунды, просто двигая бедрами.
— М-м-м, Деззи…
Мое имя вибрирует в его груди, затем этот звук переходит рычаньем.
Я наклонюсь вперед. Волосы свисают вдоль лица, создавая туннель, который заканчивается красивым лицом Клейтона. Он смотрит прямо мне в глаза, словно проклиная за то, что мои движения делают с ним.
— Впусти меня, — просит он.
Головка его члена скользит внутрь.
В этом жесте — агония и рай.
Похоже, Клейтон понимает, что в эту игру могут играть двое, потому что начинает медленно двигать бедрами. Его головка скользит внутрь и наружу, внутрь и наружу, и вскоре я уже откидываю голову назад, измученная его движениями.
Он скользит еще глубже.
— Черт, — выдыхаю я.
Я ничего не могу поделать с этим. Протягиваю руку и ласкаю свою грудь, сжимая пальцами сосок.
Одним мощным движением Клейтон садится и хватает меня за поясницу, приподнимая. Я извиваюсь, когда член Клейтона проскальзывает еще на сантиметр глубже. Боже, я никогда не хотела так сильно, чтобы меня трахнули. Он держит меня на коленях, одной рукой придерживая мою спину и направляя мои бедра, пока ищет удобное положение, чтобы войти в меня полностью.
Потом мои пальцы сменяет его рот, покусывая сосок. Я вздрагиваю в его объятиях.
Клейтон проскальзывает еще глубже. Он меняет зубы на язык, лаская мой сосок и заставляя сжать внутренними мышцами член еще сильнее.
Клейтон протягивает руку и берет меня за волосы, затем тянет все мое тело вниз, полностью проскальзывая внутрь.
Чувствую горячее дыхание Клейтона на груди. Он двигает бедрами, сначала медленно, пока ртом пленяет и жадно истязает мой сосок.
Я так крепко хватаю Клейтона за волосы, что даже сама не понимаю: хочу оттащить от соска или удержать на месте. Это так больно. И так приятно.
— Черт, Клейтон. Черт!
Ощущаю одновременно боль и удовольствие.
Клейтон переходит к другой моей груди, отчаянно желая попробовать ее. Желая большего, он жадно толкается в меня глубже, сильнее и быстрее.
Я чувствую, как сжимаюсь вокруг него.
Наши пальцы крепко сжимают всё, к чему прикасаются — мою попку, его спину, волосы, шею.
Наши тела становятся единой машиной экстаза.
За вздохом следует другой.
Каждый толчок переходит новый.
Мы оба на грани. Я чувствую его напряжение, а он, должно быть, чувствует мое, потому что его дыхание учащается. Он теребит сосок, кусая его, стремясь подвести меня ближе к обрыву.
И я срываюсь с края.
Сильно дергаю его за волосы. Клейтон отпускает мою грудь и смотрит мне в глаза.
— Клейтон.
— Деззи.
А потом кончает внутри меня, волна за волной выплескивая наружу сдерживаемую страсть. Я тоже кончаю, крича вместе с ним.
Он не отводит от меня взгляда.
Затем наши губы соприкасаются, запечатывая тепло между нами, и мы падаем на кровать. Нас принимают плотные простыни, когда мы мягко спускаемся с непостижимой высоты, на которую забрались вместе.
Клейтон смотрит на меня. Я смотрю на него.
Вздох за вздохом.
Эпилог
Клейтон
Полгода спустя
Сегодня премьера весеннего мюзикла.
Это моя первая постановка в качестве главного осветителя.
У меня в кармане подарок для Деззи.
Я нервничаю и волнуюсь, а также обдумываю, что обед перед премьерой — неудачная идея, поскольку вся еда может оказаться на полу вестибюля.
Черт, черт, черт.
Я прохаживаюсь мимо стеклянных окон и смотрю, как к зданию медленно подходят зрители, подъезжая на личных машинах, выходят из такси; студенты идут из своих общежитий. Я вижу их улыбающиеся лица, парочки держатся за руки, некоторые разодеты как на королевский прием.
Я вытираю пот со лба и делаю глубокий вдох, как учила меня Деззи.
Забавно, насколько потрясающе спокойна Деззи. Она была спокойна во время всех репетиций и вкладывала всю душу в свое пение. Все знали, что она получит главную роль. И это не имеет никакого отношения к ее отцу или имени, или к чему бы то ни было, кроме того факта, что ее голос мог коснуться каждого уголка помещения и заставить каждого влюбиться в нее.
