— Какие-то проблемы?
— Нет. — Она сделала вид, что не заметила, как улыбка Карлы стала торжествующей. Не дождётся, что она откажется!
Пока Рико ходил за рубашкой, никто не произнёс ни слова. Даниэлла буравила взглядом стену над столом, Карла смотрела то на неё, то на дверной проём, в котором скрылся Рико, Аллегра фальшиво насвистывала какую-то мелодию. Только Марио ёрзал на стуле и громко вздыхал — тишина тяготила его больше всех. В конце концов он не выдержал.
— Вы проверите как там дела. Может, они совсем крыло закрыли, или деньги перевезли. Мы, конечно, этого не узнаем, пока не влезем, но кое-что поймёте на месте. Главное, знать, куда смотреть.
— У вас всегда так? — спросила Даниэлла. — Как много времени уходит на подготовку?
— По-разному, — Марио улыбнулся, ободрённый тем, что она заговорила. — Вообще сейчас мы действуем на свой страх и риск, ни разу ещё не приходилось возвращаться в одно и то же место.
Даниэлла кивнула, подавив некстати взявшееся желание извиниться. За что ей извиняться, это вообще не должно волновать! Необходимость отвечать отпала, когда вернулся Рико, держа в руках тонкую джинсовую рубашку. Молча протянул, посмотрел на остальных, сухо бросил:
— Вернёмся к вечеру, что делать вы знаете.
И, не глядя на Даниэллу, вышел на задний двор. Можно было взять машину, три часа в дороге пройдут гораздо комфортней, но о чём говорить три часа, как вообще находиться рядом в закрытом пространстве, только вдвоём? Рико понимал, что элементарно струсил, но не представлял, что ей говорить. Извиняться? Не поздно ли, не будет ли звучать жалко? Слова, брошенные тогда сгоряча, о любви и ответных чувствах, теперь жгли стыдом. С чего он вообще решил, что Даниэлла могла бы ответить взаимностью? Одного взгляда хватало, чтобы понять — она не способна на это. И думая об этом снова и снова Рико чувствовал себя… уязвлённым? Неприятно, непривычно и неожиданно обидно. Пока он страдал и сходил с ума от вины, она просто продолжала жить как прежде. Переступила и пошла дальше. Это злило. Нет, Рико не хотел больше выяснять отношения и пытаться всё наладить. Хочет, чтобы они добыли доказательства — пожалуйста, а потом пусть катится на все четыре стороны, а он будет жить дальше. Отпустит, наконец. Забудет.
На ходу надев рубашку, Даниэлла невольно повела носом — от ткани пахло порошком, не Рико. Но облегчение сменилось паникой, стоило взять шлем, который он ей дал, и забраться на байк за его спиной. Руки осторожно обхватили его торс, раздался приглушённый голос:
— Держись крепче.
Даниэлла машинально вцепилась в его майку, прижалась сильнее, пока он выруливал на дорогу, и коротко вздохнула. В любое другое время поездка могла бы принести удовольствие, но только не сейчас. Напряжение накрыло плотным облаком, каждая мышца ныла от невозможности расслабиться, ноги начали гудеть спустя час. А ещё через час Даниэлла начала хотеть в туалет. Она продержалась ещё полчаса, прежде чем окликнула Рико. Байк съехал на обочину, Рико обернулся и качнул головой в сторону зарослей орешника.
— Что, прямо здесь? — опешила она.
— Не хочешь здесь, терпи до Чивитавеккья, полчаса и будем на месте.
Фыркнув, Даниэлла сняла шлем, протянула Рико и с видом оскорблённой королевы направилась к кустам. Хотелось обернуться, бросить что-нибудь язвительное, но он вдруг обогнал и свернул к ближайшему дереву.
— Я тоже не вижу смысла ждать, — пожал плечами в ответ на её безмолвный вопрос и отвернулся к стволу кипариса. Даниэлла вспыхнула: какая-то мелочь, но до того интимная, что сердце заныло. Было бы из-за чего…
Несмотря на то, что они по-прежнему ехали молча, стало легче. Ни Рико, ни Даниэлла не могли бы объяснить, почему, но молчание вдруг стало более дружелюбным, спокойным. В городе готовились к празднованию дня святого Николая. Главная улица преображалась на глазах, над дорогой развешивали плакаты, небольшой оркестр репетировал на площади.
— Послезавтра тут будет шествие, — сказал Рико, когда они свернули к тротуару, пропуская процессию школьников. — Нам на руку, на вилле наверняка всех отпустят.
— Хорошо, — только и смогла ответить Даниэлла. Досадно, что сама об этом не подумала. Вообще не удосужилась ничего проверить, полностью положившись на Рико и его команду. «Ты здесь просто наблюдатель, вот и наблюдай», — холодно напомнил внутренний голос. И Даниэлла наблюдала. Абстрагировалась от всего, заставила себя не вникать в детали, как можно больше дистанцируясь от предстоящего дела. Как будто это поможет не опуститься на один уровень с теми, кого должна сажать, а не помогать.
Ещё несколько переулков, кривых, как походка портового пьяницы, и Чивитавеккья осталась позади. По бокам дороги, в серебристой зелени вековых олив виднелись крыши домов, острые верхушки кипарисов вонзались в небо густого синего цвета. Даниэлла могла бы проделать этот путь с закрытыми глазами — та ночь слишком ярко и остро врезалась в память. Как и сейчас на дороге лежали чёрные острые тени, только вместо луны светило солнце. И Рико тогда впервые показал своё истинное лицо. Сейчас она не могла понять, как смогла не разглядеть за улыбчивым открытым парнем расчётливого, хладнокровного вора. Даже сейчас, припарковавшись у ворот, среди двух десятков машин и пары микроавтобусов, он снял шлем и первым делом посмотрел на неё. На виллу.
— Готова? — Рико наконец обернулся к Даниэлле, дождался её кивка и вдруг широко улыбнулся. — Расслабься, ты слишком зажата для туриста, приехавшего осмотреть достопримечательности и сделать пару удачных селфи.
— Ты прав. — Даниэлла вернула улыбку, прильнула к Рико и жеманно протянула: — Сладкий, ты же покажешь мне красивые картинки, ты обещал!
— Ради тебя я готов обойти эту виллу вдоль и поперёк, любимая. — Его рука легла на её талию, слегка подтолкнула вперёд.
Даниэлла щебетала, не переставая, с таким энтузиазмом обсуждая каждую статую, картину или гобелен, что Рико невольно восхищался, выпадая из образа, или, напротив, погружаясь в него слишком сильно. Не смотреть, не слышать её голос, не чувствовать тепло её тела не получалось. Хотелось представить, что они действительно пара, путешествующая по стране. Только он и она, ничего лишнего. Но всякий раз, когда их взгляды пересекались, он падал с небес на землю, ударяясь о неё с такой силой, что вышибало дух.
Оказавшись на втором этаже, они незаметно отделились от группы туристов — Рико потянул Даниэллу в противоположную сторону, горячо прошептав на ухо:
— Камеры прямо над нами.
Даниэлла глупо хихикнула, шутливо стукнула его по руке и, немного поупиравшись, позволила утащить себя в небольшую нишу. Здесь, на мраморном постаменте, стояла расписная ваза, и Даниэлла восхищённо посмотрела на неё, невольно вздрогнув, когда на плечи легли горячие ладони.
— Первый поворот направо, — тихо сказал Рико. — Если повезёт, успеем пройти до двери, прежде чем нам укажут на выход.
Едва заметно кивнув, Даниэлла посмотрела на него через плечо, прикусила губу и томно улыбнулась. Молча потянула за майку, увлекая к видневшемуся впереди повороту. Шаг, ещё шаг, и полумрак после яркого света. Прищурившись, Даниэлла застыла, но Рико подтолкнул дальше, прижав спиной к груди.
— Третья дверь слева, видишь. Серые точки на стенах — лучи сигнализации. Все на месте. А вот замок, похоже, поменяли. Не удивительно.
Он шептал, продолжая вести вперёд, пока они не поравнялись с дверью. Даниэлла едва успела скользнуть по ней взглядом — пришлось идти дальше. К тёмному углу в конце коридора. Здесь на стене висело большое полотно, три на три метра, не меньше. И, будь у Даниэллы целью любование искусством, она наверняка простояла бы здесь не один десяток минут, рассматривая мелкие детали и восхищаясь мастерством художника. Но их время стремительно утекало — ещё у входа Рико объяснил, что если они просто пройдутся до нужной двери и обратно, это будет выглядеть слишком подозрительно. А значит, надо доиграть свою роль до конца, пока не появится охрана и не попросит уйти. Только когда это произойдёт, и что для этого надо сделать, Даниэлла предпочитала не думать. Рико продолжал говорить, водя по её плечам кончиками пальцев:
