Маша отошла немного в сторону, чтобы не мешать. И обвела восторженным взглядом место, в котором она оказалась. Протяжённый на несколько сотен метров величественный массив Шуйских скал привлёк её повышенное внимание. Сильно расчленённый в некоторых местах с разрушенным рельефом горной породы, многочисленным количеством выступов и нависаний, покрытых мхом и зелёной травой был идеальной основой для любителей экстремального отдыха. Вершину скрывали высокие стройные сосны, корни которых казалось, вросли прямо в величественный каменный монумент. Кроны хвойных красавиц размеренно покачивались от порывов лёгкого ветра, слегка гипнотизируя взгляд. Удивительный свежий воздух, упоительный аромат хвои, слегка кружили её голову.
Ростислав осторожно коснулся руками её плеч, и когда она обернулась, нежно провёл пальцами по её щеке.
– Я тебе поставил раскладной стул в тени, – он показал рукой в сторону раскидистого дерева. – Там тебе будет всё хорошо видно, и ты не будешь постоянно стоять на ногах.
Маша встала на цыпочки и обняла его за шею.
– Ты будешь осторожен? – прошептала она ему на ухо.
– Ты волнуешься за меня?
– Очень волнуюсь, – она пристально всматривалась в его лицо.
– Не волнуйся, Воропаев будет страховать меня. Видишь, даже Маргошка не волнуется, – он показал рукой в сторону Розвадовской, которая стояла возле инструктора и что-то бурно выясняла, пытаясь доказать ему свою правоту.
Маша посмотрела на подругу и улыбнулась.
– Она боец и ей ничего не страшно.
– Ты у меня тоже боец, – он коснулся губами кончика её носа. – Только пока сама не знаешь об этом. Мы будем с тобой идти к этому вместе, преодолевая шаг за шагом. Я пойду, не скучай. И не стой на ногах долго, лучше присядь, – он коснулся её губ своими и медленно направился к Воропаеву.
Маша опустилась на стул и не сводила глаз с Ростислава, который застегнув страховочный пояс, начал медленный подъем по отвесному выступу скалы. Его движения были неторопливы и отточены, мышцы ног и рук напряжены, а с каждым его шагом наверх, её сердце начинало бешено биться от волнения за него. И когда он, наконец, поднялся на пологий выступ, она облегчённо выдохнула. Махнула ему рукой в ответ, когда заметила движение его ладони в её сторону и улыбнулась.
Урбенина встала со стула и подошла ближе к подножию скалы, где не было спортсменов, и решила запечатлеть местные красоты, увековечив их посредством камеры мобильного телефона. Она не спеша выбирала ракурсы и улыбалась, когда снимки получались особо удачными и красивыми.
Внезапно раздавшийся шум за её спиной, заставил её резко обернуться и посмотреть на собравшихся людей у подножия скалы. И когда она подняла глаза вверх, куда были устремлены все взоры, её сердце похолодело от ужаса. Висевший в воздухе и слегка запутавшийся в страховочных тросах Ростислав, пытался ухватиться рукой за выступ скалы.
Маша разжала пальцы и, уронив мобильный телефон в траву, сильно хромая, бросилась в сторону собравшихся зевак. Слёзы невольно брызнули из её глаз. Она злилась на свою неуклюжесть, на одеревенелые мышцы, которые не желали слушаться и причиняли ей сильную боль во время быстрого шага. Почти добравшись до места, она оступилась и упала на землю, сбивая в кровь кожу на ладонях. От бессилия она присела на месте и расплакалась. Сквозь слёзы пыталась рассмотреть напряжённое лицо инструктора и Воропаева и их поспешные действия в попытке вызволить Ростислава.
Урбенина повернула голову на присевшую рядом с ней Маргариту.
Розвадовская крепко прижала её к своему плечу.
– Машунь, ну успокойся. С ним всё в порядке. Смотри… – она повернула её голову в сторону Полонского, который уже стоял на земле и отстёгивал страховку. – Сейчас он выхватит от инструктора, потому что нарушил правила и отклонился от обговорённого маршрута. Вот засранец!
Маша улыбнулась сквозь слёзы и, обняв Марго за плечи, уткнулась лицом в её плечо и снова заплакала.
– Ну, Машунь, успокойся, – она погладила Урбенину по волосам. – Так, Полонский, я тебе сейчас не знаю, что сделаю… – громко произнесла она вслух направляющемуся к ним Ростиславу. – Иди и сам успокаивай её, – Марго резко поднялась на ноги и направилась к Воропаеву.
Маша не успела опомниться, как оказалась в крепких объятиях Ростислава. Он опустился перед ней на колени и крепко прижал её к себе.
– Солнышко моё, прости… – он покрывал её волосы поцелуями и стирал губами её слезы. – Больно? – он осторожно коснулся кончиками пальцев её израненных ладоней.
Она вытерла слёзы с глаз и отрицательно покачала головой.
– Я просто хотел подарить тебе это… – он разжал ладонь и протянул руку в её сторону.
Маша опустила глаза и невольно улыбнулась.
На его широкой ладони лежали несколько цветов нежно-розовой горной песчаной гвоздики. Насыщенные зелёные побеги с удлинёнными листьями с несколькими розовыми душистыми соцветиями и нежным ароматом. Каждый лепесток, словно бахрома был поделён на отдельные нити, подрагивающие в его пальцах.
Она прижала цветы к лицу и прикрыла веки, вдыхая их нежный сладкий аромат.
– Значит это из-за них, ты едва не сорвался?
Ростислав молча кивнул.
– Потянулся за цветами и потерял бдительность. Они росли на выступе и не устоял, сорвался. Выслушал сейчас от Воропаева и инструктора всё, что они обо мне думают, и полагаю теперь твоя очер…
Он не договорил, потому что Маша крепко обхватила его руками за шею и, прижавшись к его щеке, зашептала:
– Никогда, слышишь… Никогда больше не подвергай свою жизнь опасности. Я ведь не переживу, если с тобой что-нибудь случиться. Я ведь люблю тебя, люблю… – она снова уткнулась лицом в его плечо и крепко обхватила его руками за спину.
– Что ты сказала? – Ростислав стремительно обхватил ладонями её лицо и приблизил к себе. – Что ты сказала?
Маша тихо всхлипнула и, коснувшись его щеки пальцами, повторила:
– Я сказала, что люблю тебя.
Он обхватил её руками и прижал к себе так крепко, словно хотел забрать её, спрятать ото всех. И, покрывая её волосы бесконечными поцелуями, повторял бесконечно только одно:
– Я тоже тебя люблю. Люблю. Люблю…
Они сидели на траве, и казалось, совсем не замечали никого вокруг. Ни взирающих на них сверху людей, не заметили и того, кто протянул Маше потерянный телефон, и естественно не слышали голоса друзей. Они просто целовались и обнимали друг друга, словно пелена тишины и робости между ними пала навсегда, и обнажение взаимных чувств друг перед другом лишь ещё сильнее скрепила их уже устоявшееся внутреннее ощущение такой жизненной взаимной необходимости.
Глава 17
Куликов открыл входную дверь пункта охраны жилого комплекса и прошёл внутрь помещения.
– Даниил Игоревич? – один из двух секьюрити резко поднялся на ноги, откладывая бутерброд в сторону, и поспешно вытирая губы салфеткой. – Не ожидал вас увидеть здесь так поздно. Добрый вечер!
– Добрый вечер, Антон! Приятного аппетита!
– Спасибо. Я обход уже сделал и решил перекусить.
– Дело хорошее. Как дела?
– Всё в порядке. А вы что-то хотели?
– Я хотел сам ещё раз всё проверить. Завтра приедут заказчики, и не хотелось бы перед ними ударить в грязь лицом. Нужно посмотреть, как завершены все работы.
– Конечно, пойдёмте. Я сейчас вас провожу, – молодой человек направился к дверям.
– Не надо меня провожать. Продолжай ужинать. Я сам всё посмотрю. Только дай мне ключи. Я не долго.
Охранник немного помедлил и всё-таки подошёл к шкафу. Вытащив ключи, протянул их на ладони Куликову.
– Сами справитесь с замком? – обратился он к Даниилу.
– Справлюсь. Я здесь не в первый раз, – Куликов взял ключи в руку и направился на выход из комнаты.
Оказавшись у дверей жилого комплекса, он ещё раз обернулся на будку охраны и тихо выругался вслух.
Антон Бекетов стоял уже на ступенях лестницы с кружкой в руках и смотрел в его сторону.
