Эта ночь отличалась от предыдущих. Появилось что-то новое, то, чего не было раньше. Я не знал, что именно, но ни за что на свете не хотел упустить это – важное, необходимое.
Уснули мы ближе к утру, а когда проснулись, оказалось, что двор исчез, а Кот превратился в огромный сугроб.
- Хьюстон, кажется, у нас проблемы, - присвистнул я и нащупал под одеялом Олину пятку.
***
- Е…ть… - ахнула благовоспитанная Оля, выглянув в окно.
В сочетании с откровенно провоцирующей позой это прозвучало не как выражение эмоций, а как просьба или даже приказ. Солнце забежало за тучку, в ушах забухало.
- Слушаюсь, моя королева, - подобравшись сзади, я одной рукой сжал ее грудь, а другой начал прокладывать путь между стиснутых ног.
- Женька! – взвизгнула она.
- Ну а что? Пять минут погоды не сделают. Погода уже сама сделалась. Ночью.
- Тогда почему всего пять минут? – обернувшись через плечо, Оля хищно посмотрела на меня и облизнула губы.
- Да потому что ты уже готовая, - я зашел по самую ладонь и привычно ошалел от того, какая она горячая и мокрая. – Признавайся, небось во сне порнуху смотрела.
- Не во сне. Открываю глаза – а она вот она. Порнуха.
- Это где? – удивился я.
- Да вот, - нащупав нужный фрагмент, Оля легонько погладила его.
- Какая же это порнуха? – я притворился, что обиделся. – Самый обычный утренний стояк.
- Обычный? – ее пальцы сомкнулись уже основательнее. – Правда?
- Ну… ладно, не обычный. Волшебный.
Покусывая за ухо, я в нескольких похабных фразах донес, какие именно расчудесные вещи можно наколдунить этой волшебной палочкой. Продолжая при этом нажимать на не менее волшебные кнопки. Щенячий скулеж весьма прозрачно дал понять, что п…ть не мешки ворочать.
Давай уже к делу, товарищ!
Вот еще одна прелесть уединенного места – можно выплескивать всю акустику, не опасаясь травмировать чьи-то нежные уши за стеной. Мы, правда, и дома не особо стеснялись, но когда знаешь, что вокруг никого, это уже совсем другой расклад.
В общем, какие там пять минут, в реальность мы вернулись где-то к обеду. Когда снова пошел снег.
- Блин… - сказала Оля.
- Ну хорошо хоть блин, - хмыкнул я. – А то ведь могли бы и на второй круг пойти. Будьте осторожны в своих желаниях, леди, они могут сбыться.
- Ты про снег? – уточнила она, глядя с подозрением.
- И про снег тоже.
Промелькнуло искушение забить на все и остаться.
Ну правда, замело же. Поедем, застрянем, придут волки… Шмель говорил, что тут полно волков в лесу, даже летом иногда выходят, а зимой один раз перешли по льду реку стаей и в деревне всех собак порезали. Но здравый смысл подсказал, что остаться тоже не вариант. Дрова и вода есть, а вот еды мы взяли не в запас. И у Шмеля только соль, сахар и спички. Не говоря уже о том, что никто, кроме него, не знает, куда именно мы отправились, а ему я не сказал точно, когда вернемся. И не позвонить – связи-то нет.
Пришлось одеваться, завтракать, наводить порядок. Потом в две лопаты откапывать Кота.
- Жень, а мы точно проедем? – с опаской спросила Оля, вытирая пот со лба.
- Не знаю, - буркнул я. – Попробуем.
- А если нет?
- Вот тогда и думать будем. Все зависит от того, где завязнем.
Снега насыпало за ночь капитально, и он продолжал идти. Хуже всего, что повернуло на оттепель. Сейчас снег замаслится, станет плотным и тяжелым. Чуть передавишь газ – и сядешь на брюхо. А у Кота хоть и два моста, но прочих примочек внедорожника, вроде понижайки, нет. Только копать. Или тащить. А тащить некому.
Одна лопата у меня была, вторую позаимствовали у Олега. Собрали вещи, все отключили, закрыли дом. Ну с богом. Сели, поехали. То есть поползли. Вчерашние следы почти засыпало, угадывал с трудом. Как только начинал буксовать в сугробе, переходил на раскачку. Пару раз пришлось подкладывать под колеса коврики. До выезда на дорогу осталось метров триста, когда ни раскачка, ни коврики уже не помогли.
- Так, Оля, сели. Берем лопаты. Вот тебе и от забора до обеда. То есть, скорее, до ужина.
Прокопались мы до самого грунта, и оказалось, что все хуже, чем думалось. Под одним колесом обнаружилась промоина, промерзнуть которой не давал снег. Разное сцепление – и ага. Только тащить.
Нет, ну я еще порыпался немного, посадил Олю за руль, попытался толкать, но вот вам х.., поручик.
- Все, вылезай, приехали.
Хотелось себя убить, но это было непродуктивно.
Снял с крыши лыжи, вытащил из сумки ботинки.
- Сейчас дойдем с тобой обратно, ты останешься, а я до карьера. Это километров десять, там связь должна быть.
- Жень, нет!
- Так, рот закрой! – рявкнул я. – Потом скажешь, что я дебил и что надо было уехать, как только снег пошел. А сейчас делай, что говорю. Окей? И без обид. Со мной ты не пойдешь и в машине не останешься, потому что хер знает сколько времени придется ждать. А в доме хотя бы печку затопишь.
- А может, через речку? Ты же говорил, в деревне связь есть.
- Нельзя через речку. Там течение сильное, полыньи под снегом. Провалишься и «мама» сказать не успеешь. Все, хватит разговоров, пошли.
Надулась, но спорить не стала. Надела ботинки, пристегнула лыжи, поплелась за мной. Дошли по пробитой Котом колее быстро. Я открыл дом, включил автоматы.
- Все, заяц, - обнял Олю, поцеловал. - Топи печку, грейся. Там чая пара пакетиков есть, сделай себе. Я Олегу позвоню, узнаю, как тягача раздобыть. Вытащат, приду за тобой.
- Жень, ты только поосторожнее, ладно? Я за тебя волнуюсь.
Черт, не слова, а прямо минет. Вот, казалось бы, не до секса сейчас, чего ж меня так клинит-то?
- Все будет хорошо.
Угу, если волки по дороге не сожрут. И если не провалюсь куда-нибудь в болото. И если удастся дозвониться до Олега и через него найти того, кто вытащит. Но об этом я Оле, разумеется, говорить не стал.
До Кота обратно добежал быстро, а вот дальше пошло тяжело. Мало того что снег глубокий, так и намазаны лыжи были под мороз. Температура стремительно поднималась, налипало снизу, да еще и повалило гуще, в двух шагах ни фига не видать. Ну и смеркаться начало, совсем трындец. Прихватил из машины фонарик, но толку-то с него.
По лыжне я прошел бы десять километров за час. А вот так, по целине, в снегопад, да еще и не в мазь – и двух будет мало. Не проморгать бы карьер этот. На всякий случай каждый раз, останавливаясь, чтобы сбить с лыж налипший снег, я проверял, не появится ли на дисплее телефона значок антенны.
Третий час, полет… ненормальный. Давно стемнело, нос и щеки замерзли, ноги гудели от напряжения. В завываниях ветра чудился волчий вой. А что, если из-за снегопада связи не будет и у карьера? Еще три часа до поселка? Оля там с ума сойдет от страха.
Черт, а если не дойду? Что с ней будет? Попрется по льду в деревню? Или по моему пути на лыжах до карьера?
Накатило паникой, но удалось справиться.
Никаких не дойду!
Все… будет… хорошо!
Глава 39
Глава 39
Ольга
Раз, два, левой, правой. Три, четыре, раз, два.
Я ходила по комнате из угла в угол, выглядывала в окно, на крыльцо. Возвращалась обратно, подкидывала в печку дров. Потом перестала: Женька вернется, и надо будет ждать, пока прогорят. А еще до дороги на лыжах пилить. Хоть там всего километра полтора, но по такому снегу-то.
Начало смеркаться, и как-то очень быстро опустилась темнота. Снег валил все сильнее – и тем сильнее сходила с ума я.
Сначала, когда он только ушел, я просто ждала. Говорила себе, что все будет хорошо. Да что там может быть нехорошо-то? Дойдет на лыжах до карьера, поймает связь, через своего друга найдет того, кто поможет. Но как только начало смеркаться, навалилось беспокойство.
А если не удастся дозвониться или разыскать того, что вытащит? Пойдет дальше, до самого поселка? Или обратно вернется? А что, если заблудится? По такому снегу, да еще в темноте сбиться с дороги – запросто. А если… волки?
