— Я её пять лет знаю! Она не причинила бы человеку вреда!
— И тебе она конечно никогда не угрожала?
— Что? Нет! Она меня как родную приняла!
— Сразу?
— Коне... — хочется ответить, убедить, доказать, но в голову лезет давнишняя сцена. Ночная. Мы расписались с Виталием, и я работала в лаборатории. Между нами еще ничего не было. Даже близко. Но он уже начал проявлять интерес, а мне было одиноко. Ранее днем он познакомил меня с сестрой.
Таня пришла ко мне и угрожала что убьет, если я не откажусь от Виталия. Я даже уехать тогда хотела. Но всё изменилось на следующий день. Она извинилась, призналась, что вспылила и пригласила на ужин. Позже я забыла про это. Наверное, привыкла прощать людям всё, сама ведь тоже далеко не идеал. Но вопрос в другом…
— Было? – наседает Артур.
— Было, — не стала я скрывать. Хоть и не верю в то, что Таня могла пойти на хладнокровное убийство. Тем более за эти пять лет я не видела проявлений агрессии. Кроме вчерашнего телефонного разговора.
— Я же сказал.
— Но откуда ты можешь про это знать?
— Диана, детка. Люди не меняются, они защищают то, что им дорого. Даже если они при этом психопаты.
— К тебе это тоже относится? – поднимаю я брови и резко хватаюсь за ручку двери, когда машина тормозит на светофоре.
— Я не психопат. Они не испытывают эмоций, — говорит он, а я вспоминаю о его синяках.
— Откуда вмятина и синяки?
Артур снова давит на газ, молчит некоторое время. Я уже думаю, что снова уйдет от ответа, но ошибаюсь.
— Вчерашний инцидент разбирали.
— Шамиль? — ахаю я.
— Ага. Врезался в меня на перекрестке. Мне как раз сообщили о Петрушиной.
Я про совсем забыла про любовника Кристины. А ведь он спокойно мог и убить Артура. Мысль, что мне могли сообщить и о его смерти показалась мне невыносимой. В горле стоит тошнота, сердце пронзают иглы страха.
Я не могу сдержаться и на следующем светофоре, отстегиваюсь и буквально лезу обниматься.
— Он ведь мог убить тебя, а я идиотка обижалась, что у тебя телефон выключен.
— Бля, — усмехается Артур и съезжает в сторону, включает аварийку и чуть отодвигает кресло от руля. Сильно сминает бедро, надавливая пальцами и подталкивает меня забраться на него. – Уже забыл, как на тебя действует, когда я в опасности. Может еще с кем – нибудь подраться, чтобы завести тебя еще больше. Хочешь меня?
— Очень, очень хочу,— шепчу, целуя его везде, куда могу дотянуться.
Он часто это использовал. Всегда рассказывал, как они с парнями ездили тормозить фуры и спасать детей, которых везли на продажу. Порой мне казалось, что он все приукрашивает, но эмоции затмевали разум. Как и сейчас. А иначе как объяснить, что еле сдерживаюсь, чтобы не умолять меня взять прямо здесь. Страх потерять его всегда активировали самые низменные инстинкты. Словно секс мог унять страхи. Так, впрочем, и было. И Артур в этом только поощрял меня. Даже сейчас он не пытается сдержать меня. Наоборот целует все настойчивее, толкается через одежду налитым кровью членом, и я буквально горю желанием взять его в руку. Попробовать на вкус. Еложу по его бедрам, чувствуя, как мокнет белье, как ноют соски на груди. Артур уже мнет ее пальцами, находит вершину и крутит, словно регулируя мою жажду принадлежать ему прямо сейчас. Посреди дороги, днем, в машине. Снова и снова ощущать его грубые толчки, его пульсирующую плоть внутри себя, жизнь, которой он в меня кончит по итогу.
Как же глупо было думать, что я смогу без этого существовать. Я даже не знаю, что теперь сможет заставить меня отказать ему, держаться от него подальше. Что может меня заставить? Ничего. Никогда.
— Поехали сейчас домой. Да куда угодно, только чтобы ощутить тебя в себе. Артур.
— Ты бы знала, как мне самому хочется тебя выебать, — имитирует он все более грубый секс. И ткань, сдерживающую его толчки я просто ненавижу. Хочется порвать слой за слоем. Сесть прямо на его член. Господи…
— Тогда поехали.
— Вечером ты получишь все что хочешь, но сейчас нужно ехать в клинику.
Ощущали когда-нибудь, как вас обливали лужей. Одним потоком воды, которая тут же стекала с тебя, оставляя мокрой. Грязной. До слез обиженной.
— В клинику? Сейчас? — отстраняюсь я. Артур тянет меня к себе, но я пересаживаюсь на свое место. – Но я не хочу сейчас. Они все говорят обо мне. И Виталий там. Его я видеть, хочу меньше всего.
— Я знаю. Мне тоже хочется порой накрыться одеялом и засесть за просмотр сериалов, где с проблемами справляется кто – то другой. Но увы реальность такова, что нам приходится нести ответственность.
— Но я то тут причем?!
— Ты управляющая клиники. Ты капитан и сейчас должна сказать всем, что ваш корабль на плаву.
— Но Виталий.
— Он рулевое колесо. Но капитан там ты. И вечером я заберу тебя, накормлю, хорошенько оттрахаю, чтобы ты забыла этот безумный день. Но сейчас нужно, — он переплетает наши пальцы и я знаю, что он прав. Он все говорит правильно. Но легче не становится. Чувствую себя марионеткой, которую толкают на сцену со срезанными нитками. – Нужно поехать в клинику и держать лицо.
— Держать лицо. Ладно, — нужно быть взрослой. – Тогда поехали.
— Диана, не будь маленькой.
— Сегодня утром я глотала твою сперму, я давно не маленькая. И ты конечно прав, я управляющая, и не стоит показывать слабости.
— Вот и умница, — заводит Артур машину и выезжает на дорогу, а я пристегиваюсь, прислоняю висок к прохладному стеклу и чувствую, как по щеке катится слеза.
— Да, я умница.
