не успевает за мной.
В висках от алкоголя стучит кровь, а тихие стоны только распаляют желание. Я пытаюсь остановиться, отдышаться и что кривить душой, позволить ей сбежать, если она вдруг передумает.
Но девчонка сама подписывает себе смертный приговор. Нерешительно берется за пряжку моего ремня и дергает его. Один раз, второй, а потом начинает шипеть и злиться, так как у нее ничего не получается. Я смеюсь и перехватываю инициативу.
Освобождаюсь от рубашки, потом от штанов и от трусов тоже. Мне наплевать, что я голый и дико возбужденный, а она еще в платье.
В ее глазах непонятный мне микс желания и смущения. Она сейчас выглядит так невинно и трогательно, что я едва не заставляю себя прекратить. Был бы трезвый, наверное бы, притормозил. Пьяный мозг сигнализирует о том, что у нас с ней вероятно просто охерительная разница в возрасте. Лет десять минимум. Но тут незнакомка берется за бретельку платья и медленно спускает ее по плечу, потом то же самое проделывает с другой и остается в микроскопических кружевных трусиках телесного цвета.
— Ты охрененна, — шепчу ей и делаю шаг навстречу. Подхватываю на руки, и она обнимает меня стройными бедрами. Я словно держу на руках изящную фарфоровую статуэтку. Где-то на задворках сознания бьется мысль, что нужно быть осторожным. Она слишком хрупкая, чтобы взять ее со всей страстью. Нужно вернуть контроль, но рядом с ней это просто невозможно. Кидаю ее на шелковые простыни, и снова начинаю целовать как сумасшедший, вклиниваясь между узких бедер, потираясь о скользкую от влаги промежность. Член как каменный, а яйца поджались от возбуждения, а ведь она просто меня обнимает и несмело отвечает на поцелуи.
Меня не смущает, что она почти не прикасается ко мне, только осторожно скользит руками по спине. Это даже к лучшему. Я просто не переживу ее прикосновений, взорвусь как долбанный вулкан.
Ласкаю языком ее грудь, прикусываю сосок, и вижу, как она выгибается мне навстречу, сильнее вцепляясь в плечи.
Мне нравится ощущать под собой ее хрупкое тело, и я хочу знать ее вкус, спускаюсь медленно под ее всхлипы, обвожу языком лунку пупка и наклоняюсь ниже. Незнакомка всхлипывает и выгибается дугой, когда мой язык касается ее твердого, как горошина клитора. Она такая податливая, послушная и легко возбуждается, что сносит крышу, а еще упоительно-сладкая на вкус.
Я исследую ее языком, медленно вырисовывая восьмерки, и ввожу в нее палец. Охренеть, какая горячая и узка. Она стонет громче и подвигается ко мне бедрами, я понимаю, что если начту трахать ее пальцами, то она кончит в один момент, но я слишком эгоистичен, чтобы позволить ей это сделать. Приподнимаюсь и рывком дергаю ее на себя. Ее глаза большие, распахнутые, смотрят на меня со смесью восторга и страха. Я медленно наклоняюсь к ней, целую, надеваю презерватив и вхожу одним плавным движением на всю длину, едва не кончив от ее стона-всхлипа и того, как ее лоно сжимается вокруг меня плотным, влажным кольцом. Такая офигительно узкая! Ее ногти оставляют на спине кровавые лунки, но я не чувствую боли, только шумящее в ушах наслаждение.
— Охренительно, — бормочу я и делаю еще одно рваное движение, не замечая, как напряжено ее тело. У меня нет настроения быть нежным. Я сегодня зол, обижен и возбужден. Эта девочка глоток свежего воздуха. Моя ступенька в новую жизнь, и мне просто упоительно хорошо в ее тугом теле. Я понимаю, что вряд ли смогу продержаться долго, но сейчас это не имеет значения. Меня достало каждый раз пытаться сделать хорошо другим и игнорировать себя. Не только в сексе, но и в жизни. С каждым моим толчком она стонет сильнее, царапает мне плечи и эта боль только подогревает желание. Оргазм такой мощный, что меня выносит нафиг в космос, я с рычанием двигаюсь еще глубже и еще, а потом, сжав ее в объятиях, отключаюсь в один момент, даже не узнав понравилось ли ей. Наверное, я впервые такой мудак после секса.
Возможно, я даже скажу Глебу, что в сексе без обязательств есть свои плюсы. Можно заполучить в постель клевую девочку и потом не разговаривать с ней полночи о какой-то фигне, а просто с чувством отрубиться, забыв о том дерьме, которое происходит в жизни.
Отрезвление приходит с утра вместе с похмельем, головной болью, тошнотой, и еще алым пятном на белоснежных простынях. Твою ж мать! «Лисовецкий, первый раз ты переспал по пьяни и получил в подарок Ника, а второй раз трахнул девственницу. Между первым и вторым разом прошло девятнадцать лет. А как был идиотом, так им и остался!»
Что характерно самой незнакомки в номере давным-давно нет, и даже попросить прощение за свое скотское поведение не у кого. А она тоже сумасшедшая! Зачем вообще пошла со мной? Думала, что мы будем любоваться луной? Или точно знала, что не будем? Тогда зачем? Почему ничего не сказала? Понимала, что пошлю ее нафиг? Это какая-то подстава? Нет, второго ребенка я точно не заделал при схожих обстоятельствах. Вон презерватив, как подтверждение, и на нем, мать его кровь!
Именно этим утром, стоя в обнимку с «белым другом» в одном из номеров своей гостиницы я окончательно понимаю, что алкоголь и случайный секс — это точно не мой способ избавиться от проблем. Они только усугубляют и без того дерьмовую ситуацию.
Когда более или менее прихожу в себя, еду в офис и там изучаю личные дела сотрудников, которые были на корпоративе. Все, кроме личного дела той, кто вчера ночью была со мной. Я с ужасом понимаю две вещи. Похоже, разница у нас больше, чем десять лет, и в нашей компании нет никого, кто был бы на нее похож. Наверное, именно в этот момент мне становится реально насрать на то, что из моей жизни исчезла Крис. Я помешался на своей незнакомке и дико злюсь, что не могу ее найти. Впрочем, зачем я хочу ее отыскать? Сказать, что в первый раз спать с в жопу пьяным мужиком хрен знает насколько себя старше — не лучшее решение? Так судя по тому, как она огрызалась, девочка не любит слушать советы. Да и поздно их давать. А что интересно она любит? Впрочем… к черту мне эти знания. Я Александр Лисовецкий
