крысы с тонущего корабля. Предательницы!
Потираю ладони друг о друга, согреваю. Мне страшно даже подумать, что будет, если мы с Кириллом не уживемся и он меня выставит, а близняшек оставит себе. Но, с другой стороны, как я могу загадывать наперед, что нас ждет за следующим поворотом?
Телефон, валяющийся на столе, моргает, напоминая мне, что девчонок пора укладывать спать. С удивлением замечаю, что за окном уже стемнело, а Кирилл так и не вернулся. Зато малявки уже моргают через раз и потихоньку сползают на мои ноги, чтобы примоститься и уснуть.
– Так, дамочки, нет, вы не будете спать на полу, – подхватываю их и громко кряхчу.
Да уж, еще немного – и я вот так их одновременно уже не подниму. Не в том я физическом состоянии. Да и девчонки быстро растут и крепнут.
Машка и Дашка возмущенно взвизгивают, но хватаются за руки.
– Я держу, не боимся, милашки. Тетя вас никогда не бросит и не отпустит.
Эти слова пронзают сердце насквозь, потому что не могу я гарантировать, что мне позволят быть с ними. Да и от одной мысли, что рядом со мной не будет Кирилла и этих двух проказниц, я готова закричать на весь мир.
Укладываю близняшек в кроватки и усаживаюсь напротив, чтобы они меня видели. Пропускаю руки между прутьями, и девчонки тут же хватают меня за пальцы.
– Что делать? – хриплый голос почти не слышен.
Две пары сонных глазок смотрят на меня, и от их взглядов у меня внутри все переворачивается. Захват на моих пальцах ослабевает, и девчонки засыпают.
Какое-то время сижу и просто смотрю на две мордашки. Прислушиваюсь к звукам за дверью в надежде, что Кирилл все же вернется. Но прекрасно понимаю, что мое поведение могло его задеть, моя неуверенность в нем и в наших отношениях. И сейчас, сидя рядом с кроватками девчонок, я даже не могу точно сказать, почему я так затормозила и не согласилась с его предложением. Испугалась, что это очень серьезный шаг и что-то может пойти не так? Но как я узнаю, что будет, если я не попробую? Не рискну?
Это лучше, чем сейчас все разрушить и до конца жизни жалеть, что упустила такую возможность быть с мужчиной, который одним взглядом заставляет терять опору под ногами.
Вскакиваю на ноги, проверяю еще раз девчонок: крепко спят. Оставляю ночник и выбегаю в коридор. Меня что-то будто гонит вперед. Куда? Сама пока не знаю, но просто сидеть и ждать, пока Кирилл перебесится и придет домой, у меня не хватит нервов и сил.
Хватаю с вешалки пиджак, натягиваю ботинки и выскакиваю на крыльцо. Дыхание перехватывает от порыва прохладного вечернего воздуха, и я замираю. Двор кажется пустым, но справа от дома вижу машину Кирилла и облегченно выдыхаю.
Глаза постепенно привыкают к мраку, и я различаю фигуру Кирилла, опирающуюся на капот. Голова опущена, плечи напряжены, выражение лица отсюда рассмотреть не дает темнота, которая его окружила.
Делаю глубокий вдох и сбегаю по ступенькам, пока от своей же трусости не передумала и не скрылась в доме. Он никак не реагирует на мое приближение, хотя я и не скрываюсь. Не стараюсь идти тише или как-то заглушить шаги. Но Кирилл не двигается, а у меня, наоборот, с каждым шагом внутри все тяжелеет. В груди становится тесно, стоит только оказаться на расстоянии вытянутой руки.
Дергаю рукой, но заставляю себя пока повременить с прикосновениями. Никакой гарантии нет, что он меня сейчас не пошлет на все четыре стороны. Закусываю до боли губу, даю себе немного времени, чтобы собрать мысли в одно целое.
– Кирилл. – Морщусь оттого, что голос предательски дрожит и выдает мое нервное напряжение.
Кир поднимает голову и хмурится. В темное ощущаю, как он пронзает меня взглядом.
– Дети где? – Вопрос обдает холодом.
Сглатываю тугой комок в горле. Молюсь, чтобы не разреветься от досады.
– Спят.
В ответ только тишина.
А может, зря я вышла? Надо было подавить порыв, никому не нужный порыв, и лечь спокойно спать. Трясу головой, чтобы выбить глупые мысли.
– Мы можем поговорить?
– О чем, Ян? Ты вроде все понятно сказала.
– Я… – Сжимаю кулаки, вонзаю ногти в ладонь, призывая себя быть сильной и договорить до конца. – Я…
Его взгляд, который я все еще ощущаю на себе, сбивает с толку. Не могу продолжать, пока он смотрит на меня так, словно я плюнула ему в лицо.
– Что – ты, Ян?
– Ничего, забей.
Все же даю заднюю и уже разворачиваюсь, чтобы сбежать. Единственное желание – запереться в комнате и не впускать его. И выбить из сердца, которое сейчас обливается кровью от безразличия, которым его пронзили.
Меня хватают за руку и дергают на себя. Больно врезаюсь в твердую грудь и с шумом выдыхаю. Крепкие руки стискивают талию.
– Говори, раз начала, – шепот обжигает ухо.
Не могу сдержать дрожи.
– Зачем ты вышла, Ян?
– Я ждала, когда ты вернешься, – неуверенно обнимаю в ответ и слышу выдох Кирилла.
Мой висок задевает теплое дыхание, и я зажмуриваюсь. Кирилл стоит рядом. Хочется, чтобы он сейчас сказал, что все нормально, весь этот разговор был на эмоциях и нужно идти дальше.
– Зачем?
Его тон вводит меня в заблуждение. Он слишком безразличный. Я бы даже сказала, что он прохладный. Но тогда зачем он сейчас меня удерживает? Обнимает. Сглатываю комок, который начинает душить. Нужно брать себя в руки и довести начатое до конца. А вот если он меня прямым текстом пошлет на все четыре стороны, тогда уже и буду думать, что мне с этим делать.
– Я думала, пока тебя не было. – Вздрагиваю, и Кир прижимает меня еще крепче, постепенно его тепло проникает в мое тело, и я выдыхаю. – И мне кажется, что я не совсем все правильно донесла по поводу нас.
В ответ тишина. Кирилл меня точно сейчас испытывает на стойкость. Никак не помогает.
Прикусываю губу, прокручивая в голове все, о чем
