Без сил ложусь в кровать. Стараюсь не издавать ни звука, закусываю край подушки, чтобы сдержать громкие всхлипы. Слёзы непрерывным потоком льются из глаз. Я оплакиваю свое счастье. Ведь решение уже принято. Если выбирать между собой и родителями, я выберу их. Я не позволю им из-за своего эгоистичного желания быть с любимым потерять все, что они создали. Не уверена, что папа перенесет этот удар. Не уверена, что смогу быть счастлива, видя их крах и знать, что это из-за меня.
Утро встретило меня дикой головной болью. Что неудивительно, ведь большую часть ночи я проплакала. В зеркало на меня смотрела нечто с красными опухшим глазами. Папа уже уехал на работу, мама уехала с ним. И слава Богу, они не увидели меня в таком состоянии. Все мои старания привести себя более-менее в нормальный вид не увенчались успехом. И даже яркий макияж не помог стереть следы бессонной ночи.
На занятиях присутствовала скорее моя оболочка, чем я сама. О чем говорили преподаватели, я не слышала. Я готовилась к встрече с Кириллом. Он ещё утром написал, что будет ждать меня после занятий в полюбившемся нами кафе.
Все мои силы уходили на то, чтобы не плакать. Когда я остановила машину возле кафе, где уже меня ждал Кирилл, мне понадобилось не менее пяти минут, чтобы собрать себя по частям и, натянув на лицо улыбку, выйти из машины.
62 глава
Марьяна
После того, как Кирилл уходит, набираю Григория Петровича и прошу назначить нам встречу на завтра. Нам предстоит расставить все точки над i. Вся эта неопределенность с девушкой Кирилла мне порядком надоела, пора уже что-то менять. Может, если ее фигура исчезнет с нашей шахматной доски, все станет проще и яснее. Кому вообще нужны чувства? Они так все усложняют и не дают здраво мыслить и строить долгосрочные планы.
Наверняка у такого дальновидного человека, как Григорий Петрович, спрятаны тузы в рукаве по болевым точкам этой Ксюши. Вот пусть и надавит на них, чтобы ускорить наше общее дело. Ложусь спать с хорошим предвкушением насчет завтрашней встречи.
Встреча назначена с самого утра. В приемной секретарша говорит, что меня уже ожидают. Негромко стучусь и открываю дверь.
— Доброе утро, Григорий Петрович.
— Здравствуй, Марьяна, проходи. Рад тебя видеть. Дела уже уладила или что-то не так? — расплывается он в улыбке.
— Нет, с делами все хорошо. Закупку товара я всегда лично контролирую, а товар у вас как всегда высокого качества.
— Похвально, конечно. Твоему отцу повезло с дочерью.
— Спасибо, — улыбнулась, отвечая на комплимент. — Я здесь по другому поводу. Хотела с вами серьезно поговорить. Вчера мы с Кириллом ужинали и разговор снова зашел в прежний тупик.
— Ксюша? — тут же понял меня Тихомиров.
— Она самая. Думаю, пора уже нам решить эту проблему. У Вас есть варианты?
— Есть, конечно. Я сам все решу, не беспокойся, Марьяна, мало того, процесс уже запущен. Ты, главное, Кирилла не упусти.
— Он ничего не знает о моей заинтересованности, и надеюсь, что и дальше так будет.
— Естественно, ты можешь на меня положиться. Думаю, что к концу недели проблема с девушкой будет ликвидирована.
— Кирилл просил поговорить с вами. Надеюсь, вы найдете, что ему сказать.
— Не волнуйся.
— Благодарю, с Вами приятно вести дела, — мне нравился его деловой подход и умение решать проблемы.
— Взаимно, Марьяна, я рад, что мы как деловые люди понимаем друг друга с полуслова.
— Не буду Вас задерживать, Григорий Петрович. Хорошего дня.
— Ты не спеши уезжать, возможно, новости будут совсем скоро и твое присутствие будет как раз кстати, — я коротко благодарю и прощаюсь.
Кирилл
Утром сначала посетил склад, а потом отправился в офис. Сегодня Марьяна должна приехать поговорить с отцом, хочу поприсутствовать. На удивление, Марьяну я застал на выходе из офиса.
— Привет.
— Привет, ты рано.
— У меня ещё дела, да и Григорий Петрович мог уделить мне время только утром.
— Да? Я надеялся пойти с тобой, не хотел, чтобы ты одна отстаивала нашу свободу, — я потрепал свои волосы, сожалея, что не договорился заранее с Марьяной о времени встречи. — И как прошло? Что он сказал?
— Ничего толком не сказал, просто выслушал.
— Ясно. Тогда я ещё раз с ним поговорю сам. Ты сегодня уезжаешь?
— Нет, наверное, задержусь до выходных. Может, ещё удастся пообщаться.
— Спасибо, Марьяна.
— Да, не за что, — отмахивается она.
Мы прощаемся, и я спешу зайти к отцу. У него в кабинете сидят люди, но я устраиваюсь на диване. Собираюсь дождаться, когда он освободится. Его раздраженный взгляд на меня не действует.
— Что за хамство?! — рычит он, когда посетители покидают его кабинет.
— Мне нужно было поговорить…
— Мог подождать в приемной.
— А разница, — рыкнул я. — Я знаю, что к тебе приходила Марьяна.
— Да, она была у меня. Потрясающая девушка. Не понимаю, что тебе нужно. И красивая, и умная…
— Она так же, как и я, не желает этого брака.
— Нет, я бы сказал, она… Она не против, но просто не хочет навязываться… Уверен, если ты проявишь к ней свой интерес, она на него ответит.
— Это она так сказала?
— Нет. Но в грудь себя не била и не просила не лезть в ее жизнь. Вот я и сделал вывод.
— Ты неисправим, — бросил я и покинул кабинет, громко хлопнув дверью.
Как же хотелось все здесь разнести. Но люди не виноваты и им не стоит видеть, как я ненавижу своего отца. Пишу Ксю, договариваюсь встретиться после ее занятий в нашем любимом кафе. День проходит в ожидании этой встречи. Только это и держало меня в относительном равновесии. Бэмби сегодня заканчивала в четыре, и я, плюнув на незаконченные дела, сорвался на встречу с ней.
Заняв полюбившийся столик в уголке возле окна, сделал заказ и стал ждать.
Она немного задержалась, но вот дверь открывается, и я ее вижу. Меня охватывает чувство нежности, спокойствия и какой-то теплоты. Она словно свет, за который хочется держаться. Встаю ей навстречу. На ней сегодня довольно яркий макияж. Отчего глаза кажутся ещё выразительней. Красивая, какая же она у меня красивая. Помогаю снять пальто.
— Привет, родная, — прижимаю к себе, чувствую в этом физическую потребность.
— Привет, — Ксю улыбается немного натянуто. Может, устала.
Мы устраиваемся за столиком и буквально сразу нам приносят заказ.
— Ты так на меня смотришь, — говорит Ксюша, — Что-то не так?
— Соскучился, а ещё ты очень красивая.
— Любишь меня? — задаёт вопрос, не поднимая глаз.
— Люблю. Больше жизни люблю, — отвечаю и сжимаю ее пальчики. Но Ксю выдергивает свою руку.
— Кирилл, мы расстаёмся, — произносит она и быстро возвращает взгляд в свою тарелку.
В ушах стоит гул от разогнавшейся по сосудам крови, пульс ударяется с такой силой, что я не могу даже думать, он заглушает все. Я не могу поверить, что слышу это. Может, это слуховой мираж?
— Что? Я не понимаю! О чем ты говоришь? — хочу все прояснить, это же явно какая-то шутка.
— Мы расстаёмся, что тут непонятного? — пытается быть невозмутимой Бэмби.
— Ксюша, о чем ты говоришь, у нас ведь все хорошо! Я тебя люблю…
— Ну вот и замечательно, — перебивает меня. — Значит, мой план сработал, — пожимает она плечами.
— Какой план, Бэмби? Почему ты говоришь загадками? — пытаюсь говорить спокойно.
— Я все спланировала: хотела влюбить тебя в себя, а потом сделать тебе также больно, как и ты сделал когда-то мне. Думаешь, раз я была подростком, то все забыла и простила? Ты тогда убил все светлое, что было во мне. Я тогда подолгу стояла перед зеркалом и гадала, что же со мной не так? Я себя ненавидела: то, как я выглядела, как звучал мой голос и смех, как я несла свое тело в походке, цвет волос и глаз. Когда я собрала себя по кусочкам и исцелилась, собрав всю волю и уверенность в себе, пообещала, что не буду больше никого любить, и тем более — тебя. Ты меня тогда растоптал, теперь настала моя очередь. Может, ты почувствуешь хотя бы долю той боли, что пережила я, — все это она произнесла монотонно, словно заученную фразу, глядя не выше моих губ. А мне так хотелось видеть ее глаза.
