и комплексом директора. Он сидел такой довольный, даже гордый собой. Бахвал! Невозможный бахвал! А еще наглец, каких поискать. Ужасно захотелось треснуть по его красивой башке. Где моя сковородка?
Хватит! Время, когда я позволяла собой командовать, давно прошло. Сейчас я хочу, чтобы с моим мнением тоже считались. А Игорь сказал так, словно это уже решенное дело, он даже мысли не допускает, что я могу воспротивиться.
– Большое спасибо за заботу, Ваше Сиятельство, но я останусь у Веры Ильиничны.
– В смысле?! О, пожалуйста, не смотри так. Не включай злючку-колючку с доисторическими принципами, – моргал зенками прекрасный принц. – Не говори глупости, пожалуйста. У тебя там промышленный район, экология из-за близости цементного завода оставляет желать лучшего, старый дом, с малюсенькими комнатами и бабушка-старушка, которая постоянно ворчит.
– Нет, не постоянно, – сочла своим долгом заступиться за Веру Ильиничну. – Только когда не высыпается и у неё разыгрывается мигрень…
Правда, это бывает довольно часто, она ведь пожилая женщина.
– Все равно, мне это не подходит. Мне нужно чтобы ты была поближе, и я мог приходить к тебе, когда захочу.
– Ах, тебе такое не подходит?! – возмутилась я… – Приходить ты хочешь в любое удобное для тебя время. Где моя сковородка?! – стала озираться по сторонам… Значит, ты собираешься таскаться ко мне, когда вздумается!
– Черт, Золушка, только не делай такое лицо.
– Какое такое?!
– Будто у дамы хрен знает какого века, которой предположили что-то непристойное. Мы уже выяснили этот вопрос, когда я вручал тебе сережки. Позволял и позволять буду.
– Ну знаешь ли! – не в силах от возмущения ясно выразить мысль, замолчала. Потом снова набрала в грудь побольше воздуха. – Нет, я понимаю, что ты большой человек в компании «Родные просторы», у тебя много денег, и ты привык, что тебе все подчиняются и прислуживают…
– При чем тут это. Я просто говорю разумные вещи, а ты, кажется, собираешься опять выпустить свои ядовитые колючки.
Проткну сейчас его этими колючками. Вскочила со стула, на котором сидела. Сейчас не только колючки выпущу, буду визжать и топать ногами. Что за невозможный человек такой?
– Ваше Сиятельство, вам не помешает послушать, чего хотят другие. А то вы сосредоточены только на своих желаниях!
– Хорошо, слушаю, – все так же самоуверенно улыбаясь, сказал Богданов, а сам совершенно наглым образом протянул ко мне руки, обхватил за бедра, причем не сверху своей футболки, которую он мне выделил в качестве домашней одежды, а под нею, и притянул к себе. Темноволосая, красиво подстриженная голова оказалась в районе моей груди. Жар немедленно опалил тело. Черт, попробуй тут отстаивать свое мнение, когда его горячие губы находятся совсем рядом с моим пупком и все бабочки внутри стремятся к нему.
– Несмотря на наши отношения, я продолжу снимать комнату у Веры Ильиничну, она конечно старушка с характером, иногда действительно довольно ворчливая. Но мы с ней хорошо уживаемся. Кроме того, она очень одинока, ее сын живет далеко, приезжает раз в пятилетку. И она, наверное, единственный человек, после мамы, – тут голос привычно слезливо дрогнул, – который обо мне заботится.
Слезинки сорвались с ресничек и покатились по щекам. Господи, нельзя же быть такой ужасной плаксой.
– Я не могу уехать от Веры Ильиничны, она ведь останется совсем одна.
– Найдет другую квартирантку, – продолжали шептать греховные вырезанные губы мне в пупок.
Кажется, даже кости плавились от его рокочущего голоса, ноги подгибались, а голова кружилась…
– Если честно, с ней не каждая квартирантка уживется, – теряя последние остатки здравомыслия, шептала я. – Но я к ней привыкла и не хочу уезжать.
– Точно не хочешь? – Игорь приподнял свою футболку на моем теле прочертил губами дорожку от пупка к кромке белых трусиков.
– Не хочешь?! – снова переспросил Игорь.
– Хочу…
Я опять потерялась в своих желаниях, а Богданов засмеялся.
– Ну вот видишь, уже хочешь, – и снова языком по обнаженному животу.
Мелко завибрировала от такой чувственной ласки.
– Тебя хочу, но жить буду у Веры Ильиничны.
И тут же получила легонький недовольный шлепок по попе. Совсем не больно, наоборот, жар опалил тело, в животе бабочкина вакханалия.
– Упрямая коза, сама напросилась.
Меня снова подхватывали, забрасывали на плечо и, поддерживая рукой за попу, несли в огромную кровать. Раз, и я на белоснежных простынях, два, и он нависает сверху. Такой большой, почти двухметровый, мощный, горячий и до безумия привлекательный.
– Я влюбился в самую упрямую и несговорчивую девушку на свете.
Влюбился, радостно подпрыгнуло сердце в груди.
– Игорь, я тоже тебя люблю, – сами по себе произнесли мои губы.
Навалившись сверху, подавляя своей мощью, окутывая своей страстью, умиляя своей нежностью, обхватил мою голову своими принцевскми лапищами и, заглядывая в глаза, спросил.
– Сильно любишь?!
– Сильно, – шептала я и, уже полностью укрощенная, пылающая желанием, тянулась к нему губами.
Так сильно, что мне хочется стать маленькой птичкой и постоянно следовать за своим принцем. Проникнуть к нему в голову, душу, оплести собой его сердце. Так сильно, что я боюсь задохнуться от жаркой бури эмоций внутри.
– Я тоже сильно, – и снова его большой палец, пропуская через меня заряды электричества и вызывая влажные скачки мячиков в животе, проходится по моим губам…
Растеклась по огромной кровати теплой липкой лужей.
– Ты моя милашка Золушка, – принцевский палец сменили горячие настойчивые губы… И все, свет погас, точно взорвался ярким кружащим голову калейдоскопом счастья.
Если бы я тогда знала, что счастливой мне суждено быть совсем недолго.
– Игорь Станиславович, – заговорила секретарша, – охранник на ресепшене просит с вами связи. Так какое-то ЧП.
«Если ЧП, то я тут при чем, у нас есть начальник службы безопасности», – раздраженно подумал я. Но все же решил послушать, что скажет охрана и почему решила связаться именно со мной.
– Давай.
– Игорь Станиславович, тут вас один странный человек настойчиво спрашивает. Я его несколько раз выпроваживал, а он не уходит, говорит, что вы обязательно захотите с ним поговорить.
– В чем странность человека?
Охранник понизил голос:
– От него перегаром несет. Хоть и приличный костюм, но явно человек выпивающий. Никогда в вашем окружении не видел таких людей. Я бы вас не беспокоил, просто этот странный тип, говорит, что он отец вашей девушки.
– Спроси фамилию?
– Мельников Иван…
– Пропусти, – не дослушав охранника, сказал я.
Отец моей Золушки?! Интересно, это Даша похвалилась богатым ухажером?! Конечно, нет. Нас же видела ее сводная сестра, та завистливая толстушка с маленькими глазками. Лихорадочно стал вспоминать информацию о Дашином семействе. Кажется, Евгений Викторович говорил, что из «Родных просторов» Мельникова уволили за постоянное пьянство, а до этого
