ее точно хочется именно «тискать».
Мне нравится в ней все. От жаркой инициативности до милого смущения. Я хочу ее рядом двадцать четыре на семь. И я, пздц, как боюсь, что Юля не захочет того же. Разочаровать ее боюсь. Даже в сексе пока я выгляжу охренеть, каким эгоистом!
— Что такое? — вскидывает взгляд котенок, заметив, что я таращусь на нее во все глаза. — Почему ты так на меня смотришь? — щурится. — Я уляпалась где-то еще? Щеки?
— Нет, — посмеиваюсь. — Все нормально.
Мы сидим в той же кафешке, где обедали по приезде. Единогласно решив, что для похода в ресторан одеты, мягко говоря, неподобающе. Да и сил нет куда-то тащиться далеко. День получился насыщенный, а после бани есть всего два пункта, о которых у меня получается думать не с ненавистью — кровать и Юля. Обнять и уснуть. Ну, или не уснуть… как пойдет. За мной конкретный должок, аж в двойном размере.
— Вкусно? — киваю на ее тарелку. Моя рыба с овощами выглядит крайне уныло. Да она и в глотку не лезет.
— Мхм. Хочешь попробовать? — накалывает кусочек панкейка с шоколадной пастой, протягивая мне. Я стягиваю с ее вилки блин, прожевывая и кивая:
— Шикарный ужин у балерин.
Юлька смущается.
— За выходные я скину все эти калории. Так что, — пожимает плечами, — мне можно. А ты чего не ешь? Не проголодался?
— Кусок в горло не лезет.
— Все хорошо? — тут же меняется в лице девчонка.
— Даже лучше, чем хорошо, Юль. Я не особо искусный оратор, но я безумно рад, что ты здесь, со мной.
— И я, — улыбается девчонка. — Это был крутой день.
— О да. Ну что, доедаем и в номер? Отдыхать. Завтра день будет еще насыщенней. Кстати, ты отцу звонила? Данилов, наверное, беспокоится.
— Сообщение кидала, когда мы доехали. Наберу из номера ему и Нике. Если ты не против, конечно?
— Конечно, нет. Не будем заранее портить отношения с бывшим другом и будущим тестем.
— Почему ты говоришь «бывшим другом»? — смурнеет Юлька, дожевывая остатки своего «ужина».
— Ему наш союз не понравится.
— Сначала да, но потом он поймет. Я уверена.
— Хорошо если так, но это в любом случае будет мощная проверка нашей дружбы со Степаном. Он желает тебе счастья, но в том, что таким «счастьем» для тебя могу стать я, Данилова будет сложно убедить. Я и себя-то в этом убедил не сразу…
Юля ничего на это не отвечает.
В номер мы возвращаемся уже в одиннадцатом часу вечера. Пока котенок разговаривает по телефону, я меняю спортивный костюм на домашние легкие штаны и падаю на огромную кровать. Она кажется вопиюще пустой, когда лежишь на ней один.
Телек не включаю, я вообще терпеть не могу сторонний шум. Света мне достаточно от ночника, что стоит на прикроватной тумбе. Тупо лежу и разглядываю потолок. Тело максимально расслаблено после водных процедур и Юлькиной «инициативности», так что даже мизинцем шевелить лениво.
Прислушиваюсь к Юлькиному голосу, доносящемуся из-за двери. Он у нее такой приятный. Обволакивающий своим спокойствием. Интонации мягкие, смех волнующий. На душе отчего-то сразу такое умиротворение. От понимания, что она тут, рядом со мной, только руку протяни. Моя. Кто бы еще две недели назад сказал, что меня так повернет на девятнадцатилетней девчонке — хохотал бы в голос. Но факт остаётся фактом. Повернуло так, что забил на все, и не жалею…
Заслушавшись, я, похоже, проваливаюсь в сон. Просыпаюсь только когда над правым ухом слышу щелчок и свет в спальне тухнет. Приоткрыв один глаз, вижу изящный девичий силуэт. Юля забирается на другую половину кровати, ныряя под одеяло. Укладывается на самом ее краю, накрываясь до подбородка и замирает. Как будто боится. Чего? Или кого? Меня?
Нет уж, малыш мой, я же знаю, что ты не из пугливых.
Отгибаю свой край одеяла, накрываясь и двигаюсь на середину кровати. Матрас подо мной прогибается и пружинит. Юля лежит и даже не дышит. Я тяну к ней свои руки и без вопросов, молча, двигаю, прижимая спиной к своей груди. Обнимаю, опутывая руками и ногами, целуя в шею.
Котенок вздыхает, расслабляясь. Поерзав, устраивается удобней. Вот теперь идеально.
Юля
Я просыпаюсь среди ночи с гулко бьющимся сердцем в груди. Щеки полыхают, тело бросает в жар. Распахиваю глаза, не сразу понимая, где нахожусь. Чуть привыкнув к темноте, узнаю номер. Слышу ровное дыхание Богдана у меня за спиной.
Это был всего лишь сон…
Стараюсь успокоить и выровнять дыхание. Это дается с трудом. Надо же было такому присниться?! Будто то, что было в бассейне, не ограничилось простыми обнимашками. Мы пошли дальше. Гораздо дальше!
Закусываю щеку изнутри, стараясь отогнать видения из сна. Это было слишком порочно, слишком горячо и волнительно. У меня до сих пор сводит ноющей болью низ живота. Возбуждение накатывает волнами снова и снова. И как теперь уснуть?
Переворачиваюсь осторожно на другой бок и замираю, разглядывая спящего Титова. Могла ли я подумать, что моя мечта станет явью? Мой взгляд скользит по его лицу. На лбу разгладились продольные морщинки. Хочется коснуться пальчиками его бороды, но я сдерживаю порыв. Если не спится самой, так пусть хоть он поспит.
Скольжу взглядом вниз по шее. Плечам. Мощной грудной клетке, мерно вздымающейся. Не выдерживаю и все же касаюсь подушечками пальцев его груди. Чувствую, как бьется его сердце. Вдыхаю его запах. Но если я хотела успокоиться, то то, что я делаю, лишь усугубляет мое состояние. Инстинктивно сильнее свожу бедра. Сглатываю, делаю глубокий вдох. А подняв взгляд, натыкаюсь на темный, почти черный. Дан смотрит на меня. Воздух застревает где-то в легких.
Дышать. Нужно не забывать дышать, Юля!
Богдан обнимает меня, притянув к себе вплотную. Одной ладонью проводит по спине вниз поверх моей футболки. Затем перемещается на бедро, закидывает мою ногу на себя. Я замираю, но взгляд отвести не могу. Когда его ладонь попадает под ткань футболки, коснувшись разгоряченной кожи, мурашки волной прокатываются до макушки.
Губы пересыхают в один миг. Облизываю их, закусываю нижнюю. И, черт возьми, что я делаю? Сама тянусь к губам Титова. Касаюсь пальцами его заросших щек, и наши губы встречаются.
Поцелуй получается легким, нежным, трепетным. Наши языки будто танцуют, будоража все внутри, заставляя меня трепетать в мужских руках. Обвиваю его за шею и прижимаюсь всем телом к мужскому горячему. Его эрекция упирается мне между ног. Почувствовав это, охаю, распахнув глаза. Дан за мной наблюдает, продолжая ласкать кожу руками. Теперь его
